Татьяна Устименко - Звезда моей души(СИ)

  - Ну, вот ты и с нами, парень, ведь нам именно такие и нужны! Пошли-ка скорее домой, потому что время-деньги, запомни эту истину на всю оставшуюся жизнь!

   Пока Хорге оказался единственным, кто хоть как-то выразил радостные эмоции по поводу состоявшегося выбора - спеша за Торговцем на своих коротких ногах, он быстро обернулся, и самодовольная, какая-то липкая улыбка так и расцвела у него на губах. Хорге с детства был силен в математике, уважая цифры куда больше, чем людей, а в том - что он способен продать даже снег зимой, я и не сомневалась.

   Итак, теперь в зале оставалось всего шесть детей, включая меня. Я невольно сделала шаг в сторону, чтобы оказаться рядом с Пиолиной, нащупала ее руку и сжала. Подруга тут же ответила на доверчивое прикосновение - ласково погладила своим большим пальцем мое тонкое запястье, словно говоря: "Успокойся, все идет как должно!". Великий Шарро, как же это похоже на Пиолину - легковерно верить в хорошее, даже в такой нехороший момент!

   Сразу же после завершения визита Торговца, в зал осторожной, почти крадущейся походкой вошел делегат от Гильдии Уравновешивающих, облаченный в строгий официальный плащ с нашитым на него гербом своей общины - черными весами на белом фоне. Такой символ обозначал - представители оного сословия поддерживают неустойчивое равновесие между добром и злом, не отдавая предпочтения ни одной из сторон. Но так происходило только на словах. На самом же деле многие из судий Блентайра славились своей продажностью и необъективностью. По королевству даже ходила весьма язвительная шутка, гласившая: "Сколько нужно украсть денег для того, чтобы купить себе должность судьи?" Вершителей чужих судеб в Лаганахаре вроде бы и уважали, и побаивались, но не торопились превозносить - ибо уделом этой Гильдии становились в основном мелкие дрязги между простолюдинами, а в редких случаях - кражи и клевета. Правом же разбирать проступки дворян обладал лишь король Вильям. С другой стороны, Уравновешивающие были практически единственными, кто допускался в Звездную Башню в любое время суток, и поэтому в моем воспаленном мозгу промелькнула безумная надежда на то, что этот невысокий полноватый старик сможет как-то приблизить меня к осуществлению заветной мечты. Но однако, судья лишь благосклонно выслушал все аргументы, приведенные Братом, после чего остановился напротив Руфии и некоторое время смотрел на девочку с какой-то странной смесью недоверия и удовлетворения. И откровенно говоря, я не сомневалась в его выборе, ибо при всем своем кажущемся легкомыслии и внешней смазливости, Руфия больше всего на свете любила дисциплину и обладала на редкость консервативным характером. А впрочем, возможно я излишне утрировала качества избранницы Гильдии Уравновешивающих, потому что весь мир виделся мне сейчас через неверную призму скопившихся, и с большим трудом сдерживаемых слез.

   Я отвернулась, кое-как проморгалась и шумно высморкалась в носовой платок, а тем временем судья успел уйти вместе с Руфией, и его место занял представитель последнего из привилегированных сословий - Гильдии Порхающих. К немалому изумлению всех девочек без исключения, он оказался довольно молодым мужчиной с лысеющей макушкой - кокетливо прикрытой сильно прилизанными на лоб волосами, и холеными бакенбардами, которые весьма странно смотрелись на его висках при полном отсутствии усов и бороды. В его выцветших желтых глазах я различила отблеск едва тлеющего пока, но готового в любой момент разгореться с немыслимой силой пламени безумия, напугавшего меня чуть ли не до заикания. Я даже и не подозревала раньше о существовании подобных людей, вполне подходящих под название одержимых. И что делать мужчине в Гильдии Порхающих? Ой, неужели он тоже дарит свои ласки другим мужчи...? Фу, ну и гадость!

   Мне сразу же бросилось в глаза, что сей лощеный господин выслушал Брата с полнейшим равнодушием, очевидно, только для соблюдения обычаев. Потому представитель Порхающих жеманно улыбнулся и слегка нараспев произнес:

  - Мы даже и не ожидали, что нынешний год выдастся настолько удачным! - при этом он напыщенно раскачивался с носка на пятку, напоминая нашего индюка, и это только усилило мою интуитивную неприязнь к нему. Он одарил меня скользким, якобы случайным взглядом, мазнувшим по всему моему телу как касание холодной змеиной кожи. Ощущение оказалось далеко не из приятных. Его тонкие, накрашенные розовой помадой губы раздвинулись в издевательской ухмылке, но он поспешно отвел от меня глаза и подошел к Элали:

  - Пойдем, красавица, тебе у нас самое место!

   Я мысленно представила, как подбегу сейчас вплотную к Элали и сброшу его мерзкую руку с ее плеча, как крикну: " Не смей прикасаться к моей подруге!", но вместо этого я не сдвинулась с места и промолчала, со странной пустотой в душе наблюдая, как у самого выхода мерзкий тип покровительственно приобнял белокурую девушку за плечи, а бедняжка даже не вздрогнула.

   Теперь нас осталось четверо, но второстепенных Гильдий было только три - Целители, Земледелы и Метельщики. Наиболее уважаемыми среди них считались Целители, если такое слово вообще уместно употреблять по отношению к работягам-простолюдинам. Одетый в белый балахон старик многозначительно указал на герб своей общины - обвивающую чашу змею, и приветливо кивнул Пиолине, лишая меня последней подруги. Девушка мягко поцеловала меня в щеку и весело выпорхнула из зала, подозреваю - мечтая лишь об одном: поскорее очутиться среди обилия бережно засушенных лекарственных трав и заняться составлением какого-нибудь сложного отвара, спасающего от поноса или запора. Да уж, по части лечения наших ссадин и синяков, Пиолина давно уже выказала себя прирожденной мастерицей.

   Представительница Гильдии Земледелов как две капли воды походила на большую часть женского населения Ролсби: одетая в простое платье с брошью в виде эмблемы этого сословия - колос на коричневом поле, а ее доброе, слегка одутловатое лицо не несло никакой одухотворенности. Оно вообще ничего не отображало, кроме беспокойства за не сваренный дома обед, не окученные вовремя земляные яблоки и не выпоротых розгами детей. Она с привычной, но ничего не значащей улыбкой остановила свой взгляд на послушном Дэннисе, дожидалась слабой, неуверенной улыбки в ответ и увела мальчика, так и не произнеся ни слова. Ручаться за свою правоту я не могла, но мне показалось, будто Брат-настоятель с облегчением пожал плечами, выходя за этой парой. И правильно, ибо увалень Дэннис звезд с неба не хватал, с трудом научившись писать и считать до пятидесяти, но при этом вырос безупречно трудолюбивым и тихим парнишкой.