Наталия Малёваная - Игры богов

— Как ты смеешь так говорить, смертная?! — гневно промолвил Зевс. — Если ты получила неуязвимость, это не означает, что тебя нельзя убить!

— Отправь меня в мое время, — было тяжело говорить, в легких разгоралось пекло. — А лучше убей. Убей меня.

Внезапно боль прошла, я подняла голову и посмотрела на Зевса. На меня смотрели удивленные синие глаза.

— Почему ты хочешь умереть? — спросил он.

— Я… мне больно.

— Тебя нужно было наказать. Твои слова про других богов я стерпел, но никто не может безнаказанно так пренебрежительно говорить или думать обо мне. Я такого не прощаю.

— Мне не от твоего наказания больно. Мне вообще больно, — я замолчала на несколько секунд, а потом заговорила. — Зевс, ты знаешь, что такое любовь? Не увлечение или влюбленность, а любовь? Думаю, что не знаешь… Мне больно, потому что своей игрой вы разрушили мой мир, разрушили мои представления, мою веру, мои чувства… Мне больно, потому что столько хороших людей, с которыми я познакомилась, умрут… Мне больно, потому что я оказалась в мире полном убийств, рек крови, но нашла здесь любовь. Мне больно, потому что единственный человек, которого я впустила в свою душу разбил мне сердце… Мне больно потому что я знаю, что он умрет. Мне больно…

Я не смогла больше говорить. Слезы текли горячими речками по щекам. Я ощутила, как меня обняли, плюнула на все, ткнулась носом в сильную грудь и расплакалась еще сильнее.

В скором времени слезы высохли, я успокоилась. Поняв, где я и кто меня обнимает, я попробовала освободиться из объятий. Но Зевс прижал меня к себе еще сильнее, поднял мое лицо и поцеловал, нежно и осторожно.

— Мне жаль, — тихо промолвил он и исчез.

А я продолжала сидеть и смотреть на море.

В зале на золотом троне одиноко сидел задуманный бог. Что он ощутил к этой девушке? Что это за чувство? Сожаление? Сочувствие? И зачем он поцеловал ее? Где найти ответы на эти вопросы? Все так запуталось.

Бог ощутил всю боль девушки, и нему не было радостно. И впервые за всю свою жизнь Зевс пожалел смертного. Искренне пожалел.

Девушка спросила, знает ли он, что такое любовь. Он думал что знает.

Глава 16

Прошла неделя, яркая неделя, наполненная счастьем. Натти была права. Мне с Брисеидой хорошо. Но смотря на Натти, сердце сжимается.

Одного вечера я увидел, как к Натти в палатку зашел Пелиор, один из лучших воинов моего войска. Я надеялся, что Натти будет счастлива с ним.

Следующего вечера мы сидели возле костра. Брисеида уже третий день приходит сюда со мной. Воины смотрят на нее пренебрежительно, но мне безразлично. Она мне очень нравится.

Весь вечер Натти сидела одна, а кое-кто из воинов смотрели на нее, как-то со страхом. Все они имели синяки и порезы, как не на руках, то на лице. Наверное, поранились в бою. Когда Брисеида пошла в палатку, я подошел к Пелиору и спросил его о Натти. А он посмотрел на меня, как на сумасшедшего.

— Какое там, развлеклись? — сказал он, касаясь к порезу на щеке. — К этой бешеной и на шаг подойти нельзя. Посмотри. У кого видишь порезы и синяки, все ходили к Натти. Мы думали, что когда ты оставил ее, она выберет кого-то из нас, чтобы разделить ложе. И что ты думаешь? Все поочередно ходили к Натти, но всем она отвечала отказом. Я надеялся, может, хотя бы меня она выберет. Вчера я зашел к ней в палатку. Она лежала и, кажется, спала. Я сделал шаг в направлении к ее кровати. Она открыла глаза и посмотрела на меня. Я подумал и осмелился сделать еще шаг, а Натти вытянула свой нож и предупредила, чтобы я не подходил. Я решил, что так будет интереснее. Ну, подчинить ее. А она как ударит меня, а потом ножом по щеке и выбросила из палатки. Вот смеха было, когда другие увидели «метку Натти» на моей щеке… Скажи, как ты ее подчинил?

— Она не подчинится. — Я едва сдерживал смех. Около пятидесяти воинов имели «метку Натти».

Проходя мимо Натти, я уловил ее взгляд и улыбнулся. А она, улыбнувшись в ответ, отвела глаза.

Когда-то я дал слово, что не причиню ей боли и не сдержал его. Натти сопровождала меня в каждом бою, метко пуская стрелы во врагов вокруг. Она оберегала меня, зная, что меня может убить, зная мое слабое место. В дни, когда не было боев, я часто видел, как Натти стоит на скале и смотрит в море. Я знал, что она грустит, но ничего не мог сделать. Меня тянуло к Бриеиде, с ней было хорошо.

А за страданиями Натти, ее разбитым сердцем, наблюдал мальчик с крыльями за спиной, луком и стрелами в руке, и смеялся. По приказу своей матери Афродиты он объединял людей любовью, пуская свои стрелы им в сердца. Но ему больше нравилось пускать черные стрелы в сердце одного из влюбленных и наблюдать за страданиями другого. Он знал, что будет наказан Афродитой, но не мог удержаться от соблазна разрушить любовь, ведь так редко люди влюблялись без его помощи.

Глава 17

Однажды состоялось событие, которое я ждала с ужасом. Агамемнон потребовал Брисеиду и забрал ее у Ахиллеса. Разгневанный Ахиллес отказался принимать участие в войне. Троянцы начали побеждать. Не имея выхода, Агамемнон заключил договор с Ахиллесом: он возвратит Брисеиду, если Ахиллес выйдет в бой. На следующий день, после заключения договора, воин в золотых доспехах повел войско в бой. И только боги, и я знали, кто это был на самом деле.

Сегодняшний бой будет удачным. Я это ощущаю. Сегодня я убью Ахиллеса и принесу отцу его голову. Боги сегодня на моей стороне.

Враги один за другим падали от моего меча. Наконец-то, я увидел золотые доспехи. Ахиллес. Я двигался в его направлении. Мы сошлись в поединке. Воины вокруг нас прекратили борьбу, они наблюдали за нашим боем — боем двух великих воинов. Я с легкостью отбивал удары. А он не такой сильный, как говорят. Ахиллес сделал ошибку, он подвел голову. Я взмахнул мечом и перерезал ему горло, он упал. Я уже наклонился, чтобы отрезать ему голову, когда прозвучал женский крик.

— Нет!

Из толпы воинов выбежала девушка, хрупкая с длинными черными волосами и зелеными глазами. Я узнал ее, это она убила Атона, но сейчас в ее руках не было оружия. Девушка подбежала ко мне и оттолкнула. Такая сила в такой хрупкой девушке. Ее глаза были полны боли и слез.

— Нет! — она упала на колени возле убитого воина.

— Женщина, отойди! Я победил в честном поединке.

Я хотел оттянуть ее, когда она наклонилась и сняла шлем из воина. Это был не Ахиллес. Юноша, убитый мной, имел белокурые волосы, как и у Ахиллеса, но глаза были карими.