Игорь Шенгальц - Земля обреченная

Значит, и тут никто ничего не знает толком. Впрочем, на что я надеялся? Те новости, что я услышал, уже о многом говорили.

Женщина не сдавалась.

— А ты не думаешь, что и здесь еще может быть множество живых? Ты предлагаешь их бросить? Думаешь, сегодня тут соберутся все? Да многие и не знают о сборе, люди сидят по домам и боятся высунуться! Ты предлагаешь им умереть?

Иван сжал кулаки и хотел было сказать что-то резкое, но его остановил один из мужчин — лет шестидесяти, седой, но еще крепкий, с очень уверенным взглядом.

Он мягко положил руку женщине на плечо.

— Ирина, дорогая, всем не поможешь, всех не спасешь! Тут у нас тоже люди — и женщины, и дети. Мы должны думать и о них тоже.

— Вот именно, — Ирина резко сбросила руку седого. — Вот именно! Надо думать о них! И что, вы предлагаете их тащить в Челябинск? Зачем? Дети просто не выдержат дороги. А женщины? Или вы считаете, что все такие же выносливые, как вот этот господин? — Она ткнула пальцем в сторону Ивана. Тот уже успокоился и выпад против себя перенес, не поведя бровью. — Так он — вон, слоняра какой, на нем пахать можно!

Седой покачал головой.

— Не надо переходить на личности, Ира!

— Как это не надо? Очень даже надо! Личностей-то осталось всего ничего…

Ирина по очереди оглядела всех, задержав на секунду взгляд и на мне.

— Мое мнение твердое — надо оставаться и устраиваться! Из города уходить — это однозначно, по этому поводу возражений нет ни у кого. Уходить срочно, пока тут дома не стали на головы падать. Уходить сегодня же. Но вот путешествие в Челябинск отложить, пока не устроимся!

Иван только покачал головой.

— Да, отложить! Есть гораздо более важные сейчас вещи — найти убежище или построить его, в конце концов! Запастись продуктами! Обороняться от зеленых!

— Но, по крайней мере, против разведывательного рейда вы возражать не будете? — поинтересовался Иван.

— Не буду, — согласилась Ирина. — Но я категорически против того, чтобы шло много взрослых мужчин. А если зеленые объединятся? У нас каждый человек на счету! Ты, как я вижу, твердо решил идти. Держать тебя, конечно, никто не вправе. Но я тебя прошу, умоляю просто! Не агитируй других! Нам тут нужна защита! Нам нужны руки! Без мужчин — погибнем!

Иван медленно кивнул.

— Пойду один. Мне тут больше делать нечего. Если узнаю что-то важное, вернусь и расскажу. Обещаю!

— Вот это уже дело, — согласилась Ирина. — Вот это правильно. Лошадь мы тебе выделим! Продукты тоже.

Я неожиданно даже для себя самого выступил вперед.

— Мы пойдем с тобой, если не возражаешь…

Все головы повернулись в мою сторону, а Иван, не задумываясь ни на секунду, кивнул. Меня он приметил давненько.

— Нас двое, я и моя девушка. С нами еще ребенок. Вы не будете против, если он останется с вами? Мы идем в Москву. Челябинск по дороге.

— Молодой человек, — Ирина внимательно меня осмотрела. — Вы понимаете, что это путешествие крайне опасно? Не лучше ли вам и вашей девушке остаться здесь, с нами. Нас много, мы сможем постоять друг за друга! А втроем? Так далеко? Не слишком ли много необоснованного риска? А за ребенком мы, конечно, присмотрим, что бы вы ни решили.

Я постарался подобрать слова как можно тщательней.

— Я бы не хотел с вами спорить. Все, что вы говорили, — правильно. Но решение мы уже приняли.

Ирина устало кивнула:

— Хорошо, пусть будет по-вашему. На этом заканчиваем совет. Отправление завтра рано утром. Выберемся пока за пределы города. Думаю, поселок Озерный подойдет. Кирилл Иванович — вы отвечаете за продовольствие, Саша — ты за подводы. Вадим — организуй людей… — Она продолжала перечислять обязанности, все только молча кивали в ответ. — Иван, ты, думаю, сам сможешь позаботиться о своей группе. Удачи вам!

Глава седьмая

ДОРОГА ДАЛЬНЯЯ…

— Итак, запомните. Чтобы правильно ездить, вам нужно научиться делать три вещи: сохранять равновесие, раскрепощать мышцы и понять, как входить в ритм движения лошади. За гриву руками не цепляться, ногами лошадь не пинать. — Иван внимательно оглядывал нас всех по очереди, стараясь уловить, до каждого ли доходит смысл его слов. — Сидеть ровно по центру седла — там самая глубокая точка, на обеих половинках жопы, извините, девушки и дети. — Кира на эти слова улыбнулась, Денис нахмурил брови. Ребенком он себя не считал. — Мышцы не должны быть скованны, все должно происходить естественно и непринужденно. Но особо не расслабляться, а то свалитесь — и все дела. Пояснично-крестцовый отдел — это то, чем вы управляете движением в первую очередь, а повод используйте только для поворота. Лошадки у нас хорошие: смирные, выносливые, привычные. Научитесь быстро, да и выбора у вас нет…

Выбора у нас и вправду не было. Иван времени терять не любил. Уже через несколько минут после принятия решения он галантно поцеловал руку Кире и потрепал по голове Дениса, который, узнав, в чем дело, категорически отказался оставаться с остальными, заявив, что если мы его не возьмем с собой, то он пойдет за нами сам, пешком.

Еще через пару часов Иван притащил тяжело набитые сумки, вручил Денису и Кире по армейскому ножу, мне — меч в кожаных ножнах, себе же оставив еще один меч и арбалет из дерева и металла, завернутый в непромокаемый чехол.

— Увлекался я в молодости историческим фехтованием, — пояснил он. — Остались запасы кое-какие. Как только понял, что обычное оружие уже не актуально, поискан, что пригодиться может. Оружие отличное. Как за ним ухаживать и как пользоваться — научу.

И лошади. Две красивые, изящные кобылки и два более крупных и очень мощных жеребца. Иван привел их и туг же пояснил, что жеребцы — для мужчин, то есть для него самого и меня, а кобылки — для тех, кто полегче. Денис не протестовал, он был доволен, что вопрос о его участии в путешествии больше не обсуждается.

Лошадей Иван нашел в ближайшем поселке. Он сказал, что лично привел вчера около десятка и еще с десяток — сегодня рано утром. Без дела этот человек сидеть, как видно, просто не мог.

Не знаю, каким образом ему удалось убедить Ирину выделить лошадей и для нас тоже, но факт оставался фактом, транспортом он нас обеспечил.

Кире ее кобылка понравилась безумно. Она не отходила от нее ни на шаг, беспрестанно поглаживая по гриве и шепча на ухо что-то ласковое.

— А ваши мерины приставать к моей Ласточке не будут? — подозрительно поинтересовалась она уже минут через пять.

Иван расхохотался.

— Мерином называется жеребец кастрированный, который уже ни к кому приставать не может в принципе. А наши жеребцы — вполне в своей мужской силе, так что следи за своей Ласточкой, девочка. Лишние проблемы нам сейчас ни к чему.