Михаил Высоцкий - Принцесса и арбалет

– Милорд, плохие вести. Крыланы опять потеряли след Арбалетчика, он ушел, так и не воспользовавшись «Вершителем».

– Почему-то я в этом и не сомневался… Ты же говорил, что они справятся?

– Они справятся, милорд! Они будут искать до тех пор, пока не найдут, времени у нас много, милорд. И еще… Вам пришло послание, милорд.

– Что? Послание? Но этого не может быть… От кого оно? Что там?

– Там два слова, милорд. «Грядет отмщение!».

– О нет! Я знаю единственного смертного, который мог мне послать такие слова…

– Да, милорд, я тоже его знаю.

– Ты… Ты должен найти и уничтожить его! Отдай приказ своим крыланам – пусть они продолжают заниматься Арбалетчиком, ты же сам найди и уничтожь этого смертного! Он и так прожил намного дольше, чем имел на это право!

– Да, милорд, слушаюсь, милорд. Мое почтение, милорд! Бил будет найден и уничтожен!

Пожилой, совершенно лысый воин скакал на сивом жеребце на запад, сделав то, что он должен был сделать, оставив за спиной мертвую реку и адский берег. Он бросил вызов повелителю Ада, и он знал – Ад пойдет по его следам. Что же, так и должно быть.

Путь Била лежал в сторону его родины. Но он знал – ему никогда не достичь родных земель, и судьба его отныне – это бой, безнадежный бой с самим Адом, и с тем, что страшнее Ада – с проклятой страной неживых. Но Бил не боялся этой войны – он знал, где-то там, далеко, на западе, по ту сторону Великой Реки, находятся дорогие ему люди. Федор, любимый племянник, единственная кровная родня Била. Бесс, друг и старинный приятель Федора, еще в школьную бытность нередко захаживавший в гости и уже тогда проявлявший неплохие склонности к волшебству. Валерия, единственное, что осталось у Била от главной любви его жизни. Ну и, конечно же, арбалетчик Михаил. И пусть он не был еще знаком с Билом – Бил его хорошо знал. Бил всех их хорошо знал – именно они в свое время сделали Била тем, кем он ныне был. Они были большим, чем семья, чем родственники и друзья – они были самой Судьбой Била.

И теперь он должен был сделать все возможное, чтоб отвлечь силы Ада, чтоб дать путникам возможность добраться целыми и невредимыми до Горы Мудрого Дракона.

Бил знал – за ним началась охота, но это лишь радовало его. Прожитые годы не выветрили из головы вольный ветер свободы, и даже на пороге старости жажда приключений была сильнее желания ощутить мягкость кресла и тепло горящего очага. Он знал, что ему не суждено испытать радость деда, нянчить внуков и правнуков. Он знал, что счет пошел на месяцы, что Смерть уже близка, уже стоит за плечами Била, ожидая своего часа. Но он знал и то, что расплата неизбежна, и что ценой за события многолетней давности будет его жизнь.

Хорошо в лесу ранней осенью! Да и вообще, ранняя осень, самое начало сентября, благодатная пора. Еще по-летнему тепло, и в то же время дружно созревает весь урожай, и прокормиться дарами природы может даже городской житель.

Впрочем, у нас такой необходимости особо не возникало. Но обо всем по порядку.

В тот же день, как я заполучил амулет и полномочия командира, мы, проехав несколько пограничных графств и княжеств, добрались до Вольного Леса. Тут уже не действовали законы Благодатных Королевств, Лера с Бессом уже было расслабились, и тем более был неожиданным для них мой приказ покинуть карету и дальше двигаться пешим ходом. Они никак не могли уразуметь, что комфорт не стоит риска, что такая приметная карета нам только помешает, что лучше немного поработать ногами, чем рисковать в очередной раз жизнью. Моему лидерству возникла угроза, но очень вовремя на мою сторону стал Федя – ему просто-напросто уже надоело сидеть на козлах сутки подряд, пока мы бездельничаем внутри, и захотелось немного равноправия. Да и Алвит, хоть голос зыкруда особо никого не интересовал, поддержал меня – дикарю тоже захотелось побродить по лесу.

Мы их уговорили. Хоть Бесс с Лерой по прежнему не могли поверить, что нам что-то может угрожать, я смог их убедить оставить карету. Более того, забрав самое ценное, мы договорились с местным мальчишкой, что он, накинув одну из запасных кольчуг Феди, довезет карету до Великой Реки, где и оставит ее на ближайшем постоялом дворе. Денег у Леры было много, паренька мы вроде честного нашли, так что проблем с платой за простой не должно было возникнуть. А там, глядишь, вдруг карета эта еще пригодится…

Впрочем, когда мы через день легкой прогулки вышли к реке, стало ясно – не пригодится. Наша карета лежала разбитая на дне оврага, рядом валялись мертвые кони, а хлюпающий носом пацан, стоя у сгоревшего моста, всем желающим уже по сотому разу рассказывал, как на него напали невиданные хищники и как он чудом спасся. Кольчуга Феди на парне отсутствовала, а наш кошель если и был – то не на виду. Пусть он будет ему компенсацией за моральные переживания.

Не знаю, вырос ли у Бесса с Лерой после этого случая мой авторитет, но количество споров по поводу моих решений после вида с обрыва заметно сократилось.

Дальнейшие события развивались так. Еще где-то два дня мы просто шли по лесу на восток, затем, в полном соответствии с теорией вероятности, наткнулись на одну из «бандитских» лесных «шаек». «Шайка» жила в деревне, по улицам бегали молодые, еще не умеющие летать рекхтары, женщины каждый день уходили в лес за ягодами и грибами, мужчины – охотиться, дети – в прятки играть. «Главарь шайки», седой столетний дед, страдал старческим маразмом, но по-прежнему оставался для местных самой авторитетной фигурой. Когда нас к нему привели, даже не отобрав оружие, не говоря уже о деньгах, постановил нам «до выяснения» пожить тут, пока лесовики выяснят, не лазутчики ли мы. Посадили нас не в камеру, а в хату недавно овдовевшей молодки, охрану вообще не ставили, и за те три дня, что мы там пробыли на непонятно каких правах, Федя успел три раза сходить с местными мужиками на охоту. Не знаю, что он там делал, но, по возвращению с богатой добычей, в глазах остальных охотников карлик стал пользоваться большим почетом. И, несмотря на свой малый рост, у нашей хозяюшки, помолодевшей сразу лет на десять, он тоже пользовался большим уважением, под завистливые взгляды других вдов, молодых девок, а то и мужних жен.

А потом до «бандитского лагеря» дошли вести – государь-император на нас обиделся, и, зная, что мы где-то в лесу укрылись, всему лесному люду выдвинул ультиматум. Или нас выдают в его руки, или он «пойду на вы войной!».

Когда все узнали, что мы не просто так, а беглые политические, борцы с режимом и поборники свободы, авторитет наш заметно вырос. И пошли в другие «банды» гонцы – на «бандитской сходке» решено было государя проучить. Чтоб он узнал, как совать свой нос в дела Вольного Леса, и как свою волю диктовать! Никакого страха перед регулярной имперской армией у лесных жителей и в помине не было.