Даринда Джонс - Седьмая могила без тела

- Они словно душат.

Раньше мне и в голову не приходило, что от чужих эмоций ему может быть плохо. Способность чувствовать чужие эмоции – и дар, и проклятье. По крайней мере для меня. Я и представить себе не могла, что Рейеса это может задевать. С чего вдруг ему беспокоиться о том, что думают другие люди?

Но вообще, он прав. Порой чужие эмоции настолько сильные, настолько… удушающие, что мне приходится их блокировать. Этому трюку я научилась еще в старших классах. Без него школа бы превратилась в настоящую пытку. С одной стороны, я знала то, чего не знали другие. А с другой, знала то, чего знать не хотела. Никто не мог говорить обо мне «за глаза». Я всегда знала, как на самом деле ко мне относятся другие. Поэтому количество моих друзей сводилось к необходимому, как воздух, минимуму. А с тех пор как я лишилась лучшей подруги, Джессики, у меня не было никого, кого я могла бы назвать подругой, пока несколько лет назад не встретила Куки.

Кое-что я усвоила еще с детства: люди никогда, ни при каких обстоятельствах не говорят стопроцентную правду о своих чувствах.

Никогда, и точка.

Жить с этим я научилась давным-давно.

Но сейчас… Крепко взяв Рейеса за руку, я повела его в узенький коридор между уборными и складским помещением. По пути жестом дала знать Куки, что мы скоро вернемся, затащила Рейеса за угол и притянула к себе.

- Прости меня, Рейес. Я ничего такого не имела в виду. Хотела только пошутить.

Выражение его лица оставалось бесстрастным.

- Я тоже пошутил.

- Неправда. – Я подняла руку и провела пальцами по его губам.

Всякий раз, когда я пыталась его разговорить, Рейес превращался в сгусток нервов. Вот и сейчас я вписалась спиной в стену, а его рука легла мне на горло. Он вовсе не пытался мне всерьез задушить, но сам прижался ко мне всем телом. Да уж. Никто лучше Рейеса не умеет менять тему разговора. Зато он хорошо знал, что бесполезно требовать от меня прекратить переживать. Прекратить сочувствовать. И чувствовать вообще. Мы это проходили сотни раз. Он не мог приказать мне перестать беспокоиться, но прекрасно умел переключать внимание с себя на меня. И справлялся с задачей на ура.

Продолжая держать меня у стены, Рейес тяжелым взглядом изучал мой рот, пока я не почувствовала, как отступает его напряжение. Такова его жизнь, и тут уж ничего не поделаешь. Люди его хотят. Потому что есть в нем исключительная, почти животная привлекательность, некий непреодолимый магнетизм, на который невозможно не обращать внимания. Однажды Рейес мне рассказал, чего стоила настолько сильная притягательность. В одном из домов, по которым годами таскал их с Ким Уокер, Рейес познакомился с девочкой. Когда буквально через месяц они съехали, девочка чуть не наложила на себя руки. А съехали они потому, что плата за квартиру подскочила. Но Рейес тогда почувствовал только одно – облегчение, потому что весь месяц желание той девочки лилось к нему густыми, осязаемыми волнами.

Была и другая история, связанная с тем домом, где больше десяти лет назад я впервые увидела Рейеса. Тогда его избивало у меня на глазах чудовище по имени Эрл. Рейес обронил буквально пару слов и отказался рассказывать историю до конца. Пришлось самой добывать информацию о доме, касающуюся того времени, когда там жил Рейес. Через пару дней после того, как Уокер растворился в ночи, прихватив с собой Рейеса и его неродную сестру Ким, в чулане повесился тринадцатилетний мальчик. Его родители говорили, что он очень расстроился, когда его лучший друг уехал. Но друзья утверждали, будто мальчик был влюблен в своего юного соседа, но тот не отвечал ему взаимностью. И, когда семья соседа исчезла, мальчик покончил с собой.

Этим соседом наверняка был Рейес. И наверняка он знал, что натворил тот мальчик. Каково жить с такой виной на плечах? Как это может отразиться на психике?

Поддавались сверхъестественным чарам не только люди. Я стала замечать, что вокруг бродит все больше и больше призраков. Вот только живые и мертвые видят Рейеса по-разному. Для призраков он окутан темным туманом, под которым мягко сияет огонь. Чем сильнее злится Рейес, тем ярче разгорается пламя. Однажды, чуть не погибнув в руках одного разъяренного психа, я видела это собственными глазами. В человеческом виде Рейес, несомненно, поразительный, но, если посмотреть на него из другого измерения, он изумительно, невероятно прекрасен. Мне говорили, что я могу когда угодно «переходить» в другое измерение и смотреть на наш мир оттуда, но это умение мне еще только предстоит освоить. А пока я не могу точно сказать, что происходит с призраками, которые повсюду таскаются за Рейесом. Может быть, их, как и людей, безумно к нему тянет. А может быть, они нечто вроде сверхъестественных зевак – смотрят на него и не верят своим глазам, испытывают нездоровое любопытство и пытаются понять, хватит ли им храбрости подойти поближе.

В данный момент я бы поставила на последнее, потому что рядом, буквально вторгаясь в наше личное пространство, стояла мертвая женщина и с любопытством глазела на Рейеса. В ее защиту стоит сказать, что призраки не привыкли к тому, чтобы на них смотрели в ответ. Может быть, она и не догадывалась, что мы ее видим. Рейес по-прежнему изучал мой рот, так что пришлось повернуться и наградить блондинку раздраженным взглядом.

Словно придя в себя, она отступила и откашлялась:

- Извините.

А через мгновение испарилась, бросив напоследок страстный взгляд на принца преисподней.

Ну что ж, я получила ответ на свой вопрос. По крайней мере по поводу одного конкретного призрака.

- Расскажи мне, на что это похоже, - попросила я Рейеса, кивнув в сторону зала. – Какие ощущения от того, что они так сильно тебя хотят? Может быть, все это из-за твоего отца?

Рейес опустил голову и несколько долгих секунд молчал. А когда наконец ответил, его голос был не громче дуновения ветра:

- Как будто… как будто я тону.

Я положила руку ему на затылок и подтянула еще ближе:

- Рейес, мне очень-очень жаль.

Пальцы у меня на горле сжались крепче.

- От твоей жалости не легче.

- Это не жалость, а сочувствие, - уточнила я, легонько поглаживая его шею кончиками пальцев, чтобы успокоить. – И я ничего не могу с этим поделать.

Еще несколько мгновений я выдерживала тяжелый взгляд, а потом Рейес моргнул, словно очнулся, опустил руку и отошел на шаг. Кожа покрылась мурашками, потому что без него сразу стало холодно. Он проводил меня к столу и пошел в кухню за нашим обедом, а я присоединилась к Куки, Диби и Джемме, моей сестре. Пока Рейес шел по залу, вслед за ним поворачивались головы, разговоры стихали. Сидя за столом, я чувствовала удушающее давление чужих эмоций. Чувствовала, что Рейес задыхается на каждом шагу, но продолжает идти, ничем не выдавая, как ему сейчас плохо.