Гарри Тертлдав - Лис и империя

— Эти были набиты пшеницей, эти — ячменем, эти…

— А ты, Карлан, кажется, набит опилками.

Джерин начинал терять терпение. Обычно, когда оно кончалось, тем, кто находился с ним рядом, могло и не поздоровиться.

— Если я не буду кормить своих солдат, обо мне пойдет молва еще худшая, чем та, что пошла бы в том случае, если бы я начал поить их водой вместо эля.

Управляющий по-прежнему игнорировал слова господина. Он делал это намеренно и решительно. Подрагивающий свет ламп временами выхватывал из темноты его бледное насупленное лицо. Джерин на своем веку видел не много людей, столь настроенных на борьбу. Даже среди тех, что прятались за надвигавшимися на него щитами. Карлан указал в проход, куда они еще не заглядывали:

— А вот и горох, лорд король! Если только задуматься о том, что с ним происходит…

Джерин задумался. Но не о том, что происходит с горохом, а о том, что потачка не привела ни к чему. Что бы он ни делал, Карлан не перестанет его изводить жалобами на то, сколько съедают солдаты. Он устало произнес:

— Хорошо, покажи мне запасы гороха, Карлан, и затем мы вернемся обратно. Мои люди едят не больше, чем я предполагал, а наши запасы находятся не в худшем состоянии, чем я думал.

Карлан завернул за угол. Джерин следовал за ним по пятам. Внезапно охнув, управляющий остановился. Джерину тоже пришлось поспешно остановиться, иначе он уткнулся бы Кардану в спину и, возможно, поджег этому скупердяю тунику. Но тут рука его непроизвольно легла на рукоять меча, ибо еще два возгласа раздались ниже по коридору.

Он отдернул руку так же быстро, как и коснулся ею оружия, а затем засмеялся. Там, внизу, два испуганных возгласа издала вовсе не пара воришек, а просто парочка, решившая уединиться и застигнутая врасплох. У него самого сохранились самые нежные воспоминания о некоторых закутках подземелья… пусть не об этом конкретно, но о каких-то соседних. Он также знал, что здесь развлекался и Дарен, его старший сын.

— Извините, что побеспокоили вас, — крикнул он в темноту коридора.

И подумал, а не потревожил ли он Дагрефа… и как раз в тот момент, когда его сын занимался изучением того, чего не мог почерпнуть ни в одной из прочитанных им до сих пор книг.

В темноте кто-то пророкотал:

— Вы появились так неожиданно, лорд король. Мы не думали, что сюда придет кто-то.

Джерин хлопнул себя рукой полбу. Он узнал голос. Это был вовсе не Дагреф.

— Мы с Карданом сейчас поднимемся в главную залу, — сказал он. — Когда приведете себя в порядок, имейте в виду, я хочу, чтобы вы тоже туда поднялись. Боюсь, нам нужно поговорить.

— Хорошо, лорд король, — прозвучало из мрака.

— Идем, — сказал Джерин Кардану, который все еще всматривался в темноту коридора. — Идем.

Управляющий взглянул на него как на сумасшедшего.

— Но… лорд король, мы еще не закончили с овощами. И даже не подошли к кладовым с копченостями и колбасами.

— Ко всем чертям твои овощи… и копчености тоже.

О колбасах упоминать Лис не стал. Возможно, если не думать о них, то и воображение попритихнет. Или не попритихнет? Он схватил Кардана за руку:

— Идем, черт тебя побери. Ты что, хочешь их разозлить, отираясь поблизости?

Это подстегнуло Кардана, на что Джерин и надеялся. Причем подстегнуло так, что управляющий даже споткнулся на лестнице — и не единожды, а пару раз. Оказавшись на кухне, он поспешил ее тут же покинуть. Джерин последовал его примеру, но не с такой торопливостью, не без оснований страшась, что Карлан решит подождать его в главной зале, чтобы еще раз поговорить о редисе, бобах и копченых окороках. Когда же оказалось, что у Карлана нашлись срочные дела во дворе, Лис только кивнул, причем без всякого осуждения. Управляющий есть управляющий, он не обязан проявлять героизм.

Он сел на скамью, где недавно выслушивал жалобы бывшего крепостного. Двое солдат вошли было в главную залу, но Лис взмахом руки отослал их обратно. Служанка подошла к нему с кружкой эля, но он отмахнулся и от нее. Для предстоящего разговора ему столь же нужна была ясная голова, как и отсутствие какой-либо публики.

Через пару минут из кухни с демонстративно независимым видом появился Джеродж. Джерин кивнул ему и похлопал по скамье рядом с собой. Когда монстр-приемыш подошел и сел рядом, очень солидная часть самоуверенности его куда-то девалась.

Джерин вновь кивнул. Он ничего не говорил, пока из кухни не вышла Тарма. Та даже не пыталась что-то изображать из себя и приближалась с весьма встревоженным видом.

— Так-так, — произнес наконец Джерин. Как можно спокойнее. — И сколько это уже продолжается, а?

Джеродж и Тарма были слишком волосатыми, чтобы он мог разобрать, покраснели они или нет. Но, судя по их ерзанью на скамье, Лис решил, что их все-таки бросило в краску.

— Не очень давно, лорд король, — ответил Джеродж.

Он, как правило, говорил больше, чем Тарма.

Лис бросил взгляд на самку:

— Ты, часом, не беременна?

— О нет, лорд король! — поспешила заверить она. — Я бы знала, если бы это случилось.

— Это хорошо, — буркнул он и задумался, что сказать дальше.

Джеродж и Тарма росли как брат и сестра. Лис полагал, что они ими и были, ведь принесший детенышей крепостной сказал, что разом нашел их обоих. Но заводить разговор о кровосмешении казалось не очень уместным, поскольку оба чудовища были единственными представителями своего племени на земной поверхности. Вообще-то, все могло произойти гораздо раньше.

— Вы сердитесь на нас, лорд король? — спросил Джеродж.

Разобраться в оттенках тона и мимики монстров было весьма нелегко. Но похоже, неудовольствие Лиса переживалось ими гораздо более болезненно, чем его собственными чадами. Джерин покачал головой. Если это не ирония судьбы, то тогда что же?

Вздохнув, он ответил:

— Нет, я не сержусь. Вы единственные такие в наших краях, и вы… разнополые. — Он не знал, что добавить, и неприметно вздохнул. — Что же еще вам оставалось?

— О, замечательно! — воскликнула Тарма. — Я надеюсь, что вскоре мне все-таки удастся забеременеть.

Джерин закашлялся.

— Я не думаю, что это удачная мысль, — сказал он.

Это было, пожалуй, лучшим из всех его сдержанных высказываний за последнее время.

— Почему нет? — спросила Тарма. — Вы можете поженить нас, как жените крепостных, и тогда наши дети не будут незаконнорожденными.

— Мы бы этого не хотели, лорд король, — серьезно добавил Джеродж.

Лис уже был близок к тому, чтобы начать биться головой о стол, за которым они сидели. Но, учитывая все обстоятельства, он мог скорее гордиться тем, как воспитал своих упырей, чем наоборот. Джеродж и Тарма искренне хотели делать все правильно, как полагается. Единственная проблема с ними заключалась в том, что они воспринимали все слишком буквально.