Мирослава Кащей - Право выбирать

Самое сложное было вести себя с Дерхаром, так словно ничего не было. Он заметил, расспрашивал, но я упорно молчала. И сейчас сидя в кабинете, я взяла письма, подготовленные заранее. И пошла в кабинет к Вилусу.

— Можно войти? — постучав, спросила я.

— Да, конечно! — послышалось изнутри. За время болезни моей матери, маг пытался хоть как-то ей помочь, но у него ничего не получалось. Он выглядел уставшим как никогда, а еще в его глазах была невыносимая печаль и еще что-то, что делало взгляд тяжелым и холодным, вовсе не таким как прежде.

— Добрый вечер Вилиус, — поздоровалась я.

— Добрый вечер рэйна Амира. — сказал мне мужчина и мягко улыбнулся, он был последним человеком, которому я доверяла. Последнему, которому наша семья была дорога. — Ты что-то хотела? — спросил он, внимательно глядя на меня.

— Да, у меня к вам серьезный разговор. Но, прежде чем его начать я бы хотела обратиться к вам с просьбой.

— Я слушаю? — сказал серьезно он.

— Готовы ли вы поклясться клятвой Харзара, что выполните то, о чем я вас сейчас попрошу!

— Все так серьезно? — что мне в нем нравилось, так это то, что этот человек ни на миг не поставил мои слова под сомнения.

— Более чем. — уверенно ответила я.

— А ты выросла, совсем не заметно! — голос его был наполнен грустью.

Он взял кинжал со стола и осторожно поранил ладонь.

Ra kharn deru la var'har desy Vilus Farhesh ner tha Farhesh's!

Клянусь, что выполню просьбу рэйны Амиры Вальгерд Хай, в точности как она попросит!

Rra hesh la farrhet.

Повернув к свету ладонь, его ладонь я тихо произнесла:

— Dare kharsh!

Ранка вспыхнула темным пламенем и порез пропал.

— Хорошо! Вот два письма! Их нужно передать рэйю Арширу Хашрану последнего числа Снежня скажите, что вы от меня он примет вас. Также здесь деньги. Простите, но это ваше последнее жалование. Дальше находится в этом доме вам не безопасно. Пожалуйста, после передачи документов покиньте Хайнс, оставаться здесь вам не безопасно. И еще, пожалуйста, постарайтесь оставить наше поместье до конца этой декады.

— Амира, ты очень меня огорчаешь, своей просьбой. Прошу, пожалуйста, объясни, почему я должен так поступить. — сказал спокойно он, внимательно глядя мне в глаза.

— В письмах документы, по которым спустя какое-то время мне будет куда возвращаться. Кроме вас я никому не доверяю — это первое. Второе, моя мать умирает, ее отравили яд — Ирх. И третье — моего отца убили, а я в списке следующая, и если вы уйдете сейчас, это будет, похоже, что вы бросили нашу семью и меньше шансов, что вас попытаются убить. Этого вам достаточно? — спросила я, разглядывая усталого, осунувшегося мужчину и последнего друга семьи Вальгерд.

— Я знал, что ты умна, но не думал, что ты можешь быть такой расчетливой. А школа? Что ты будешь делать? И откуда ты знаешь название яда? — спросил нахмурено он.

— Видела, кто и чем травил мать, но не могла помочь. А за меня не беспокойтесь, я знаю, кто виноват во всем, только мне не ясно, почему они так поступили. Но когда узнаю, они пожалеют о содеянном, обещаю. — мрачно произнесла я.

— Девочка! — Вилиус не выдержал и обнял меня. У меня даже письма из рук выпали. — Пожалуйста не превращайся в таких же убийц, как те… Твои родители не хотели бы этого.

— Я знаю! Но мне не оставили выбора! Спасибо вам за все! Прощайте. — я подняла письма и отдала их Вилиусу. Улыбнулась, правда улыбка получилась кривой и совсем не веселой. И вышла прочь из комнаты.

Теперь предстояло самое сложное разговор с матерью.

Она лежала не подымаясь. Худая уставшая. Глаза ее часто были затуманены болью. Но мне она улыбалась из последних сил.

— Здравствуй мама. — присела я возле ее кровати, и взяла худенькую, холодную руку.

— Доченька. — мама и сейчас постаралась улыбнуться мне.

— Почему, они нас так ненавидят? — спросила тихо я.

— Они другие они т'хары, а я нет! Наверное, поэтому. Я думала, ты не знаешь. Но раз знаешь, слушай тебе нельзя здесь оставаться. Уезжай в другой город начни все заново, боюсь, от них тебя даже семья Хашран не сможет защитить. — тихо, хриплым голосом попросила меня мама, в ее глазах читалось беспокойство безграничная любовь, даже уставшая, обессиленная она не сдавалась и сквозь боль находила в себе силы мне улыбнуться.

— Да, мама, я уеду учиться… Но мне надо чтобы ты подписала. — тихо попросила я.

— Скажи куда? Ты хочешь… — спросила едва слышно она.

— Прости, не скажу, но поверь там, они меня не достанут. — убедительно сказала я и нашла в себе силы уверенно улыбнуться ей, улыбнуться по-настоящему, а не той дурацкой ухмылкой, которая все чаще возникала у меня на лице.

— Девочка моя, ты такая сильная… — прошептала мать — Давай.

Я протянула заранее заготовленный документ и перо. Мама подписала дрожащей рукой и уронила перо. И сжала губы, было видно как ей сейчас больно. Я обняла ее, понимая, что вижу последний раз. В горле застрял тяжелый ком. Было больно оставлять ее.

— Мама! Мамочка! — всхлип выдался тихим, но сдержаться я не могла…

— Сражайся девочка, проживи с тем мальчиком счастливую, долгую жизнь, я люблю тебя, девочка моя. Чтобы ты не выбрала, я всегда поддержу тебя. А сейчас иди! — сказала мама, еле-еле сжав мою ладонь.

— И я тебя люблю, мама! — сказала я и быстро вышла из комнаты, чтобы она не видела моих слез. Я быстро собрала вещи и выбросила все необходимое через окно.

— Я хочу прогуляться. Через несколько часов вернусь, я возьму свою лошадь! — сказала я дворецкому. — На ужин не ждите! Доброй ночи.

Я прошла в конюшню. Взяла свою лошадь, привязала сумку. В столице у моей семьи есть небольшое поместье нужно только туда добраться…

Я залезла в седло, посмотрела на такой родной и такой хмурый дом. Теперь не скоро мы увидимся. О том, что мы можем вообще никогда не увидеться, я запретила себе думать.

— Я, Амира Вальгерд Хай вернусь, чтобы отомстить своим врагам! Клянусь. — сказала я в воздух и пришпорила лошадь. И понеслась по вечернему городу. Уже когда выехала за окрестности, поняла, что за мной кто-то гонится! Обернувшись, узнала Дерхара. Вот демоны, а я так надеялась его не увидеть. Пришлось остановиться.

Он догнал меня и поравнялся со мной, спрыгнул с лошади.

— Слезай! — зарычал он, таким злым я его еще никогда не видела. Пришлось подчиниться. — Далеко собралась, ночь скоро? — я молча указала на сумку. — Что это все означает? Объясни! Почему ты сбегаешь! Я и моя семья сможем защитить тебя. Или я так противен тебе, что ты решила сбежать? — спросил он, голос его дрожал, толи от гнева, толи от обиды.

— Нет! Это не причем. — сказала я, устало.