Мартин Скотт - Фракс и ледяной дракон

Я сажусь и перехожу к делу.

– Я так понимаю, тебя пытаются убить?

– Пытаются, – говорит она. – И да, я не воображаю.

– Кто считает, что ты воображаешь?

– Все. Но они ошибаются. И смерть Алцетен тоже не была случайной, чтобы ни говорили. Её убили.

Мерлиона смотрит мне в глаза, бросая мне вызов не верить ей. У неё весьма тёмные глаза. Она похожа на мать, когда та была молодой. Сие возбуждает во мне слабые воспоминания о времени, когда я был значительно моложе.

– Расскажи, что случилось.

– Только если ты пришёл, чтобы найти её убийцу. Коли же ты явился, чтобы убеждать меня, что это был несчастный случай, тогда не стану.

– Я так понимаю, проведённое расследование тебя не впечатлило?

Мерлиона смеётся, весьма горько.

– Расследование? Не было расследования. Дарингос, королевский тиун, задал несколько вопросов и поверил в то, во что ему было проще всего поверить. Повозка, убившая Алцетен, принадлежала барону Гиримосу, поэтому Дарингос не собирался доставлять неприятности последнему.

– Кто такой барон Гиримос?

Мерлиона смотрит на меня гораздо менее дружелюбно.

– Разве ты не должен знать?

– Я новичок в городе.

– Сие твои способности не красит.

– Выкажи мне снисхождение. У меня есть скрытые дарования. Кто такой барон Гиримос?

– Он владеет всей землёй на западе страны. Очень богат и важен. Он один из основных сподвижников короля, поэтому его ни в чём не обвинят.

– По-твоему, барон Гиримос стоял за смертью твоей подруги?

– Не знаю. Не вижу, с чего бы ему. Но некто преднамеренно направил эту повозку на Алцетен. Сказали, что просто лошадь погнала, но я видела, как кто-то управлял ей. Он лежал на сидении, почти скрытый за подножкой. Он не мог соответствующе управлять таким образом, но всё же подстегнул лошадей, и они наехали на Алцетен. Повозка полетела вниз по улице. Когда её нашли, ямщика и след простыл.

– И никто больше его не видел?

– Нет. Только я.

– Всё приключилось вечером? Темно было?

– Достаточно темно, да.

– И шёл дождь?

Мерлиона посмотрела оскорблённо.

– Да, шёл дождь. Но я знаю, что видела. В повозке кто-то был.

– Другие свидетели были?

– Только Зинлантол. Она работает в Учётном приказе. Она сказала королевскому тиуну, что в повозке никого не было. Но она вышла из здания после Алцетен, она не могла видеть всё хорошо.

– Объяснили, почему лошади погнали?

– Дарингос сказал нам, они явно были испуганы собаками. Там полно собак, иногда. Но я не слышала, чтобы кто-нибудь из них лаял.

Я принял это к сведению. Мне известно, что лошади могут погнать от лая собак. Мне также известны люди, погибшие под повозками, на узких городских улочках. Я спрашиваю Мерлиону, что она делала снаружи королевского Учётного приказа.

– Алцетен попросила меня встретиться с ней. Её отец был королевским Хранителем Приказа.

– Ты часто с ней встречалась там?

– Не часто, – говорит Мерлиона, – но иногда мы встречались перед походом в бани Королевы. В тот день она послала мне сообщение о том, что хочет увидеться со мной.

– На какой предмет?

– Я не знаю. В сообщении лишь просилось о встрече со мной в тот вечер.

– И ты прибыла как раз во время, чтобы видеть, как она погибла. Есть соображения, что может крыться за всем этим? У неё были враги?

– Нет, на сколько мне известно.

– А у тебя?

Мерлиона качает головой, хотя в первое время нашей беседы она выглядит озабоченной.

– Не думаю. Но я находилась весьма близко от Алцетен, когда она попала под колёса. По-моему, повозка предназначалась нам обоим. Случилось не только это. Два дня спустя я гуляла по Королевскому Царскому тракту и с крыши сорвалась черепица и упала прямо около меня.

– Думаешь, это не было случайностью?

– Уверена, что нет.

Я убеждён не сразу. Черепица, падающая с крыши, – явление не такое уж необычное. Королевский Царский тракт, не смотря на изысканное название, является довольно ветхим рядом зданий, который ведёт от домов баронов в середину Элата. Дорога в плохом состоянии, да и дома тоже.

Мерилона отпивает воды из серебряного кубка.

– Зачем моя мама наняла тебя? – спрашивает она вдруг.

– Для розыска.

– Но ты же приезжий в городе. Почему ты?

– Я работаю сыщиком. У вас таких в Элате нет.

Мерлиона выглядит сомневающейся.

– Мне это кажется странным. Кто-нибудь посоветовал тебя ей?

Я бы предпочёл избежать вопроса о том, как я познакомился с баронессой Демелзос. Меня осеняет, что я некоторое время не пил пива.

– Могла бы ты послать за пивом?

– То есть за вином?

– Нет, за пивом.

– Не думаю, что у нас имеется пиво.

– Обычно у слуг есть.

Мерлиона удивлена моим запросом, но хлопает в ладоши, призывая слугу поспешить.

– У нас имеется пиво для нашего гостя?

Слуга одаривает меня взглядом иссушающего презрения.

– Полагаю, у главного повара имеется запас на кухне.

Мерлиона улыбается, когда слуга уходит.

– Не думаю, что когда-нибудь кто-нибудь просил пива. Правда, что у тебя жена – орчиха?

– Нет. У меня соратница частично орчиха.

– Сильно дикая?

– Временами. Ещё она учится.

– Правда? – Мерилона, кажущаяся полностью дружелюбной с той поры, как я попросил пива, наклоняется вперёд привлечённой. – Что она изучает?

– Всё. Сейчас мы переехали к Арикдамису, она обсуждает с ним измерение объёма конуса. Или цилиндра. Или парабол. Что-то вроде того, я не разбираюсь в этом.

Когда слуга возвращается с пивом, я прошу Мерлиону поведать мне больше обстоятельств. Я не совсем убеждён, что её подругу убили или что её жизни грозит опасность, но я обязан перед баронессой Демелзос вести расследование тщательно. Частично потому, что она заплатила мне, а частично, потому что я скрылся без подобающего прощания. Даже не смотря на то, что стряслось всё двадцать лет назад, меня это малость гложет.

О большинстве, рассказанного мне Мерлионой, я уже имел некоторые представления от Демелзос – свадьба её брата Оргодаса, например. Домашнее хозяйство находится в состоянии возбуждения от его женитьбы на старшей дочери барона Восаноса, ещё одного состоятельного самсаринского дворянина. У меня складывается впечатление, что Мерлиона не столь близка с братом или отцом, и может быть не столь увлечена свадьбой, как ей полагалось бы. Любопытно, является ли это следствием её нежелания покидать дом, хотя настаивать на то, что твоя жизнь в опасности лишь чтобы избежать свадьбы, похоже на чрезмерное восприятие происходящего.

Мерлиона, похоже, не имеет других близких подруг, даже хотя в Элате полно баронских дочерей, кои должны бы являться подходящими товарками. Но она – вдумчивая молодка, прилежная, возможно. Не из тех, что проводят время, закупаясь в лавках и сплетничая. Когда я удаляюсь, я не уверен, что предпринять по этому делу. Я испытываю предрасположенность к Мерлионе, кажущейся одинокой, но есть ли правда в её подозрениях, нет ли, я сказать не могу.