Анна Одувалова - Выбор ксари

— Прости меня, — кинулась к подруге Анет, но, только склонившись совсем близко, поняла, что Оля не плачет, а истерично ржет.

— Нет, я, конечно, злюсь на тебя, — прекратив смеяться, ответила подруга. Но, если сказать честно, то я сама во всем виновата. Сама начала эти странные и глупые отношения, тогда, когда первая поцеловала его, чтобы проверить реакцию. Сама оттолкнула, сама ничего не сказала тебе, сама попыталась выбить клин клином и теперь сама не знаю, что делать.

— Если не хочешь никуда ехать, давай останемся здесь? — предложила Анет и задержала дыхание, волнуясь, ее и саму не очень-то прельщало то обстоятельство, что в течение нескольких недель придется находиться в компании Дерри.

— Нет, я поеду, — тряхнула головой Оля. — Во-первых, ты права, и Стик прав, глупо отказываться от возможности узнать, как выглядят и живут другие миры, а во-вторых, Анет, мне здесь страшно. Я боюсь Дениса, на какое-то время мне лучше исчезнуть. Он угрожал, что вернется, и тогда мне будет плохо. Всем будет плохо. Ну, насчет всех он, конечно, загнул, но, то, что мне будет плохо — в это я поверила.

— Тогда, может, пока не поздно, мне стоит позвонить маме и сказать, что в ближайшее время меня не будет, и не ждать с отправкой до утра? Лучше выехать прямо сейчас. Только кто машину поведет? Я пила, поэтому не рискну. Я и трезвая-то за рулем сама себя пугаю, а уж после трех коктейлей…нет ни за что.

— Я поведу, — устало откликнулась Ольга, поймав за крыло большую ночную бабочку. — Права у меня есть, правда дома, но мы, думаю, поедем дворами, авось, на ментов не нарвемся. Я не пьяная, а та стопка водки, которую я в себя влила, не считается, и на моей трезвости не отразилась. Задерживаться здесь мне не хочется, думаю, скоро Денис примчится со своими псами за мной. «Я никогда не отпускаю свою добычу», — так он мне и сказал. Кстати, помнишь мы на тех выходных ездили к твоей родне? Ведь сумку с вещами я у тебя так и не забрала? Там конечно немного, но, по крайней мере, самое необходимое есть.

— Да! Точно, — обрадовалась Анет. — Мама еще вчера меня спрашивала когда ты все заберешь.

— Вот и замечательно, а сейчас пошли. Страшно мне что-то.

— Да уж! Во что ты ввязалась, Оля? Нужно обсудить этот вопрос со Стикуром и Дерри.

— Пойдем, — девушка задумчиво уставилось на трепыхающую крылом ночницу. — Можно, я ее съем?

— Давай, что с тобой сделаешь, — сморщилась, отворачиваясь, Анет. За спиной раздалось довольное чавканье. Вытерев слезы рукавом кофты, Оля поднялась с лавочки и, затравленно оглянувшись по сторонам, отправилась за Анет в сторону дома. На душе было гадко. Пожалуй, даже гаже, чем тогда, когда после ночи со Стиком она напилась, словно последняя алкоголичка, и боялась выползти на свет, чтобы посмотреть в глаза Каллариону и Диру. Девушка чувствовала себя так, как будто совершила какой-то неприглядный поступок, и теперь за него расплачивается. Беда в том, что несмотря на все душевные терзания, виноватой она себя ни в чем и не перед кем не чувствовала. Наоборот, это ей сегодня досталось по полной программе. Мало того, что Стикур с поцелуем словно грязью облил. Дал понять в своей великолепной аристократической манере, каким может быть его герцогское презрение. Можно подумать, она ему чем-то обязана или что-то обещала. А потом, эта выходка Дениса, которая уязвила и напугала. Родной человек, с кем она готовилась прожить свою жизнь — и вдруг такое отношение! Козел!

— Ну, ты идешь, или как? — Анет мялась на крыльце дома, обеспокоенно оглядываясь на замершую у ступенек подругу. Оля вздрогнула, поднимая глаза, в очередной раз хлюпнула носом и, буркнув, — уже иду, нужно сматываться отсюда, как можно скорее, — прошла в помещение.

Сырой промозглый воздух весенней ночи пробирался под тонкую курточку. Ранион передернулся, пытаясь спрятаться от неприятного ветра в небольшой придорожной канаве, поросшей кустами. Это место, как нельзя лучше подходило для длительной ночной слежки. Несмотря на ярко-освещенную городскую улицу, следящего не заметил ни один случайный прохожий, оказавшийся в ту ночь на улице. Ранион притаился в тени, в низине, спрятавшись в кустах сирени с маленькими, едва распустившимися листочками. От долгого сидения в одной позе ноги затекли, и он, пытаясь действовать абсолютно бесшумно, немного переместился. Левую лодыжку моментально свело. Разминая икру, парень тихо зашипел от боли, одновременно стараясь не пропустить ничего из того, что происходило буквально в нескольких метрах от него, за забором дома. Его удивляла странная особенность землян. Зачем спрашивается забор, если он сделан из прозрачной сетки? В нескольких метрах перед оборотнем вот уже полчаса происходило много чего интересного. Пожалуй, за весь день — это единственный эпизод, который стоил какого-либо внимания. Хотя, вообще это задание Раниона не очень устраивало. Следить по приказу начальства за непредсказуемым ксари было сложно и небезопасно. Цели Лайтнинга непонятны, а отчет Адольф требовал чуть ли не через каждый час. За сегодняшний день Ранион убедился, что никакой подлянки ксари не готовит, по крайней мере, на первый взгляд. И исчез Лайтнинг с Сирлании, вероятнее всего, преследуя какие-то свои, личные цели. Вопрос: «Какие?» О синдикате и Адольфе этот мерзавец, вероятнее всего, даже не вспомнил.

Запахи разгоряченных гневом и другими эмоциями людей будоражили сознание оборотня, заставляя проснуться звериные инстинкты. Ранион весь день сегодня шел по следу, не в силах разобраться в ситуации, и только ближе к ночи стали вырисовываться смутные контуры происходящий событий. Появление разгневанного жениха рыжей (теперь уже, похоже, черной) девицы отчасти прояснило ситуацию. Но какое до этого дело Лайтнингу, и что он здесь делает, следящий не понимал. Пока молодой человек размышлял, скорчившись в кустах, Оля и Анет наговорились и пошли в дом, удалось уловить только обрывок фразы:

— … сматываться отсюда, как можно скорее…

Подождав, пока девушки скроются за дверью, оборотень осторожно, стараясь никому не попасться на глаза, вылез из своего укрытия в кустах и направился к припаркованному неподалеку мотоциклу. Сведений достаточно, теперь можно с чистой совестью делать доклад Адольфу. Похоже, все переживания начальника были необоснованными, Дерри уже собирается обратно. Волноваться не о чем. От своего задания ксари, похоже, отказываться не намерен. А значит, и делать здесь Раниону больше нечего. Все остальное — не его ума дело.

Только вот не нравилось следящему, что у дома Анет давненько караулила черная машина. Похоже, жених подружки хранительницы не доволен тем, что невеста пытается проявить непокорность и смотаться. И еще Раниона напрягал тот момент, что физиономия этого жениха, была уж очень знакома. Оборотень мог бы поспорить, что видел его в синдикате, даже запах этого человека он хорошо помнил. Замерев около мотоцикла, следящий закурил и осторожно выглянул из-за угла дома. Водитель странной машины о чем-то говорил по телефону, постоянно оглядываясь на калитку. Его выдавал светящийся в темноте дисплей мобильника. Оборотень задумался и решил немного подождать, в конце концов, связаться с Адольфом можно и прямо отсюда, конечно, это менее удобно, но начальник достанет его с любого расстояния, а головная боль — это всего лишь неприятный побочный эффект.