Терри Брукс - Первый король Шаннары

— Все будет хорошо, — заверил соратников Бреман, и слабая усталая улыбка мелькнула в складках его угрюмого лица.

Они уже собирались ложиться спать, когда Кинсон подошел к Марет и присел рядом с ней.

— Возьми это, — произнес он, протягивая ей свой дорожный плащ. — Он защитит тебя от ночного холода

Девушка посмотрела на Кинсона долгим взглядом, от которого тому стало не по себе, и покачала головой.

— Плащ нужен тебе самому, житель приграничья. Кроме того, не стоит относиться ко мне иначе, чем к другим.

Несколько секунд помолчав, он негромко произнес, глядя ей прямо в глаза:

— Меня зовут Кинсон Равенлок.

— Я знаю твое имя, — кивнула она в ответ.

— Мне дежурить первому, и в это время лишний вес и тепло мне не нужны. Так что я не предлагаю тебе ничего особенного.

Марет, видимо, начинала сердиться.

— Я тоже буду дежурить, — настаивала она.

— Да. Завтра. Мы будем дежурить по двое каждую ночь. — Он старался держать себя в руках. — Так ты возьмешь плащ?

Окинув Кинсона холодным взглядом, девушка согласилась.

— Спасибо, — произнесла она равнодушно.

Кивнув, он поднялся и отошел, думая о том, что не станет торопиться предлагать ей что-нибудь еще.

Ночь стояла на редкость спокойная и такая красивая, что дух захватывало: небеса удивительного густо-лилового цвета были сплошь унизаны звездами и посеребрены четвертушкой луны. Огромные и бездонно глубокие, без единого облачка и сполоха света, они выглядели так, словно их сначала подмели гигантской метлой, а затем присыпали бархатистую поверхность алмазной россыпью. В некоторых местах звездные скопления напоминали расплескавшееся молоко. Кинсон восхищенно смотрел на них. Время застыло в этой стеклянной глади. До его слуха доносились привычные звуки лесной жизни, но они казались приглушенными, будто лесные обитатели, зачарованные ночью, как и он сам, на время забыли про свои обычные занятия.

Ему вспомнилось детство, проведенное в девственных лесах приграничных земель к северо-востоку от Варфлита. Бывало, по ночам, когда родители, братья и сестры спали, он лежал без сна, глядя в небо, поражаясь его бескрайности и думая, сколько под этим небом мест, которые он никогда не видел. Иногда он становился перед окном спальни, как будто старался подойти к небесам поближе, чтобы как следует разглядеть. Кинсон всегда знал, что уйдет из дому, и не обращал никакого внимания на то, что его сверстники понемногу приспосабливались к оседлой жизни. Возмужав, они женились, переезжали в собственные дома, обзаводились детьми. Каждый находил себе дело: охотился, торговал или работал в поле там, где когда-то родился. А Кинсон все ходил с места на место, нет-нет да и поглядывая одним глазом на далекое небо, и не переставал клясться себе, что когда-нибудь увидит все, что лежит под этим небом.

Вот и теперь, когда более тридцати лет жизни остались позади, он все еще продолжал смотреть туда. Все старался отыскать нечто прежде не виданное, место, где никогда не был. Наверное, ему не суждено измениться. По крайней мере, сам он так считал.

Наступила полночь, и вместе с ней появилась Марет. Она неожиданно возникла из темноты, завернутая в плащ Кинсона. Девушка ступала так легко, что любой другой наверняка не заметил бы ее. Кинсон встретил ее удивленным возгласом — была очередь дежурить Бреману.

— Я попросила Бремана уступить мне свою очередь, — объяснила она, подойдя к Кинсону. — Не хочу, чтобы со мной обращались иначе, чем со всеми остальными.

Он молча кивнул.

Сняв плащ, девушка протянула его жителю приграничья. Без плаща она казалась совсем маленькой и хрупкой.

— Думаю, ты должен взять его, чтобы укрыться во время сна. Уже похолодало. Костер почти погас, и, наверно, лучше его больше не разжигать.

— Спасибо, — сказал Кинсон, принимая из ее рук плащ.

— Ты что-нибудь видел?

— Нет.

— Слуги Черепа еще не выследили нас? «Интересно, сколько она всего знает, — подумал он. — Известно ли ей, что нам предстоит?»

— Ты что, совсем не спала? Она покачала головой.

— Никак не могла отогнать мысли. — Ее огромные глаза смотрели в темноту. — Я очень долго ждала этого.

— Ждала, когда пойдешь с нами?

— Нет. — Она с удивлением взглянула на него. — Ждала встречи с Бреманом. Ждала возможности учиться у него, очень хотела, чтобы он стал моим наставником. — Она быстро отвернулась, словно сказала лишнее. — Тебе лучше пойти поспать. Я подежурю до утра. Доброй ночи.

Кинсон, не найдя что ответить, встал и побрел туда, где вокруг костра, завернувшись в плащи, спали остальные. Он улегся поудобнее, закрыл глаза, силясь понять, что представляет собой Марет. Так ничего и не решив, он стал гнать мысли о ней, однако все думал и думал, и прошло немало времени, прежде чем ему удалось заснуть.

ГЛАВА 5

Поднявшись с первыми проблесками рассвета, весь день до самого заката они шли на восток, берегом Мермидона вдоль подножия Зубов Дракона, стараясь держаться в тени гор. Бреман предупредил товарищей, что даже здесь небезопасно. Слуги Черепа чувствовали себя настолько уверенно, что вполне могли залететь сюда из Северной Земли. Армии Чародея-Владыки направлялись на восток в сторону ущелья Дженниссон, а это, по-видимому, означало, что они намереваются обрушиться на Восточную Землю. Уж если они отважились напасть на дворфов, то наверняка захватят и приграничные земли.

Теперь все члены маленького отряда зорко следили за небом, полутемными долинами и расселинами гор, погруженными в вечную беспросветную ночь, не доверяя ничему, что попадалось им на пути. В этот день крылатые охотники не показывались, и, кроме нескольких путников, мелькнувших на опушке дальнего леса и южнее, среди полей, они никого не видели. Сделав короткий привал, чтобы передохнуть и поесть, они больше не останавливались и спешно продолжали путь.

На закате отряд добрался до подножия гор, тянувшихся в направлении Сланцевой долины и Хейдисхорна. Они встали лагерем в лощине, открытой к равнинам, расположенным на юге. В этом месте от извилистого русла Мермидона в восточном направлении в сторону равнины Рэбб отделялся рукав, который, постепенно сужаясь, терялся в прудах и ручейках пустынных плоскогорий. Путники наскоро приготовили овощи и кролика, которого подстрелил Тэй, и закончили ужинать еще засветло, пока солнце, источавшее на небосклон кровь и золото, еще висело над горизонтом. Бреман сказал, что после полуночи они поднимутся в горы и будут ждать предрассветных часов, благоприятных для обращения к духам умерших.