Лина Тимофеева - Последний дракон

Он еще раз осмотрел коробочки с магическими зельями, лежащие у ног. Хельви довольно слабо разбирался в колдовстве Младших — у него под рукой всегда был верный Базл, который мог в случае необходимости приготовить любой волшебный отвар, поэтому наместник лишний раз не совался в лабораторию. Правда, по части магии, бытующей в мире людей, наставник Айнидейл успел внушить ему кое-какие познания: Хельви умел отличить сглаз от порчи, вынуть след мари, мог даже сварить самые примитивные зелья — отраву и противоядие к ней. Однако волшебство Младших коренным образом отличалось от человеческого — оно было более технологичным, строго рецептурным. Судя по рассказам Базла, императорские маги представляли собой отнюдь не кучку вдохновенных сребробородых старцев, вроде Мудрых из королевства Синих озер, а что-то похожее на строительную бригаду сванов. Каждый в ней знает свое место, каждый занят своим делом: кто-то мешает, кто-то режет, трет или выжимает отдельные составляющие зелья.

Так что Хельви нерешительно вертел в руках коробки. На затычках, залитых темным воском, стояли знаки, но их значение было неизвестно наместнику. Очевидно, это были буквы из языка сильфов, которым придворные маги императора активно пользовались. Этого языка Хельви не знал. Как бы то ни было, магическое наследие Тирма ему не поможет. Это как с лекарством, подумал принц: допустим, я бы знал, что мне достался набор лучших лекарственных снадобий, очень сильных, но среди них есть яд. Стал бы я пить те лекарства, даже под угрозой смертельно заболеть, рискуя проглотить отраву? С этими мыслями он вырыл ножом, который продолжал сжимать в руке, небольшую ямку, свалил туда бесполезные коробочки и завалил их песком и камнями.

Костер догорел, а одежда на Хельви не успела высохнуть до' конца. Нужно было двигаться — весеннее солнышко не слишком прогревало угрюмую землю. Он мог просто замерзнуть. Тяжело поднявшись на ноги и слегка покачиваясь, наместник подошел к тому месту, где лежали останки Тирма. Конечно, на их погребение сил у него не хватит. Да и заслуживает ли предатель быть захороненным по законам людей и альвов? Решить эту дилемму принц не успел. Недовольное рычание послышалось откуда-то со стороны деревьев. Наместник перехватил нож покрепче. Такая чудовищная вонь не могла не привлечь хищников, запоздало догадался он.

Как можно медленнее, чтобы не спровоцировать чудовище, он повернулся к тому месту, откуда доносился хриплый рык. Раз чудовище не нападает сразу, может, Удастся его напугать. Как не вовремя потух костер, подумал Хельви, уж огонь бы точно отвадил зверя от стоянки. Если, конечно, это зверь, а не какая-нибудь леснаянечисть. В ту же минуту злобное рычание сменилось жалобным повизгиванием. Хельвичге успел даже удивиться — из-за густых зарослей чертополоха прямо на него вылез огромный пес.

Его лохматая белая шкура была грязной и сваленной словно присыпанной золой. Не исключено, что в темноте он уже успел покопаться в углях, оставшихся от Тирма поморщился наместник. Псина подняла на человека большие черные глаза и тоненько завыла. Хельви, который замер с вытянутым вперед ножом, почувствовал, как по спине вдоль позвоночника потек пот.

В том, что пес появился тут не случайно, он не сомневался ни минуты. Однако он также знал, как высоко ценятся собаки у альвов, — нечисти в —империи водилось больше, чем в королевстве Синих озер, а псы были верными и преданными охранниками. Но на Хмурой реке нет никаких поселений Младших. О бродячих или диких собаках он тоже никогда не слышал. Появись они в империи — альвы живо прибрали бы их к рукам. Так что, если пес домашний, он просто не может здесь находиться. А ты-то сам, наместник Верхата, как очутился среди мертвых камней, шепнул Хельви внутренний голос. Между тем собака легла на брюхо, положив лохматую голову на передние лапы. Литые мускулы под грязной шкурой перекатывались, как шары. Такая псина и весталу загрызет, невольно подумал человек и уважительно посмотрел на зверюгу. Нападать она, судя по всему, не собиралась.

— Иди сюда, собачка, — притворно ласково обратился он к зверю, спустив лезвие ножа в рукав. — Иди, псина, не гоняться же мне за тобой по этим проклятым камням.

Однако пес никак не откликнулся на столь дружелюбыый призыв. Он демонстративно смотрел мимо Хельви, видно молча осуждая подлый замысел коварного человека. Хельви сплюнул. Он чуть заметно покачивался от слабости и напряжения.

— Ты слишком умная псина, да? Тем более я не могу оставить тебя за своей спиной. Оген знает, на кого ты здесь охотишься, но на мои кишки можешь не рассчитывать. — Пес только презрительно фыркнул в ответ на эту тираду.

Этим он почему-то напомнил Хельви гарпию Наину, и наместник стиснул зубы, чтобы не зареветь в полный голос от злости на собственную глупость. Однако в этот момент пес резко вскочил на ноги и через мгновение исчез в своих кустах. Человек торопливо огляделся по сторонам, стараясь не обращать внимания на резкую боль в груди. Что-то напугало собаку. Что, если это какая-то еще более крупная нечисть? Напрасно все-таки я закопал те снадобья, невольно поежился Хельви.

Кругом было тихо и безлюдно. Хмурая река с завидным упорством катила на берег свои свинцовые волны, похожие друг на друга как близнецы. Солнце пряталось в клокастые облака. Какие-то птицы с неприятными пронзительными голосами хрипло орали то ли с вершин худосочных сосен, то ли из чертополоха. Маленькие кривые деревца казались бы мертвыми, если бы не редкая седая хвоя, пучками растущая на их причудливо изогнутых ветвях. Нагрудная цепь на шее наместника негромко звякнула, предупреждая об опасности.

Громкий всплеск раздался со стороны реки, но обернуться воин не успел, хотя и славился быстротой реакции. Тяжелое, мокрое тело с размаху ударило человека в спину и повалило на землю. От боли у наместника стало черно перед глазами. Хищно шипя, тварь со скрипом раздирала кожаный подкольчужнич. Сейчас она доберется до спины, перекусит ему хребет, и человеку останется только негромко визжать, пока чудовище будет выгрызать его внутренности.

Хельви попытался вырваться из-под прижимавшего его к земле тела, но тварь была слишком тяжелой, а сломанные кости слишком сильно болели, чтобы наместник смог позволить себе рывок в полную силу. Он заерзал по песку, острые камушки царапали его лицо, и Все пытался выпростать руку с ножом. Чудовище времени тоже не теряло — оно добралось до бинтов из ташима и попыталось с ходу разорвать их, как кожанку, но ничего из этого не вышло. Ташим, даром что тонкий как шелк, был прочнее любой кожи. Тварь защелкала зубами от ярости, вдавила голову человека поглубже в песок и, видно, решила начать завтрак с менее вкусной, но зато гораздо менее защищенной шеи жертвы. Яростный лай, внезапно раздавшийся над самым ухом наместника, нарушил планы монстра.