Джон Толкиен - Хранители

— А это кто? — спросил Фродо. — Никогда о нем раньше не слыхал.

— Может быть, — ответил Гэндальф. — Хоббиты не имеют о нем представления. Но он велик среди мудрых. Он вождь моего ордена и глава Совета. Его знания глубоки, но с ними вместе росла и его гордость, и он болезненно воспринимает любое вмешательство. Сказание о волшебных Кольцах, великих и малых, его область. Он долго изучал ее, разыскивая утраченные секреты изготовления колец: но когда вопрос о Кольцах обсуждался на нашем Совете, то все, что он открыл нам, говорило против моих опасений. Итак, мои страхи уснули, но уснули беспокойным сном. Я продолжал наблюдать и ждать.

И все казалось хорошо с Бильбо. Проходили годы. Да, они проходили и, казалось, не трогали его. Он не проявлял признаков старения. Вновь на меня упала тень. Но я сказал тебе: «В конце концов он происходит из семьи долгожителей по материнской лини. Еще есть время. Подождем».

И я ждал. До ночи, когда он покинул свой дом. Он совершал поступки и говорил слова, которые вселили в меня такой страх, который не смогли рассеять никакие утверждения Сарумана. Я понял, что действует что-то темное и смертоносное. И с тех пор я трудился много лет, чтобы установить истину.

— Но ведь ему не был причинен непоправимый вред? — беспокойно спросил Фродо. — Со временем ведь будет все хорошо? Он сможет отдохнуть с миром?

— Он почувствовал себя лучше, — сказал Гэндальф. — Но есть только одна власть в мире, которая знает все о Кольцах и о их действии, и насколько мне известно нет ни одной власти в мире, которая бы знала все о хоббитах — боковой ветви знаний, но тем не менее полной сюрпризами. Они могут быть мягки, как масло, но иногда становятся крепче старого древесного корня. Я думаю, что некоторые из них могут сопротивляться Кольцам гораздо дольше, чем подозревают большинство мудрых. Думаю, тебе нечего беспокоится о Бильбо.

Конечно, он много лет владел Кольцом и использовал его, поэтому потребуется долгое время, чтобы избавиться от его влияния, прежде чем он, например, сможет снова без опаски взглянуть на Кольцо. Но в остальном он вполне может счастливо прожить долгие годы. Потому что он отказался от него по собственной воле — очень важный пункт. Нет, я больше не беспокоился о дорогом Бильбо после того, как он отказался от Кольца. Теперь же я чувствую ответственность за тебя.

С момента ухода Бильбо я больше всего занят тобой и всеми очаровательными, нелепыми, беспомощными хоббитами. Будет ужасным ударом для всего мира, если темная сила овладеет Уделом и все вы, добрые, веселые, глупые Болдеры, Хорнблауэры, Булкинсы, Брейсгирдли и остальные, не говоря уж об отвратительных Лякошель-Торбинсах, будете порабощены.

Фродо пожал плечами.

— Почему мы должны быть порабощены? — спросил он. — И зачем темной силе такие рабы?

— По правде говоря, — ответил Гэндальф, — я считаю, что до сих пор — до сих пор, заметь себе, темная сила вообще не замечала хоббитов, не подозревала об их существовании. Мы должны быть благодарны за это. Но конец вашей безопасности наступил. Враг не нуждается в вас — у него есть более полезные слуги, — но он не забудет о вас больше. А хоббиты как несчастные рабы будут ему много приятнее, чем хоббиты счастливые и свободные. Существуют такие вещи как злоба и месть!

— Месть? — спросил Фродо. — Месть за что? Я все еще не понимаю, какое это все имеет отношение ко мне, к Бильбо и к нашем Кольцу.

— Самое прямое, — ответил Гэндальф. — Вы еще не знаете настоящей опасности, но узнаете. Я сам не был уверен в этом, когда был здесь в последний раз, но теперь пришло время говорить. Дай мне на минуту Кольцо.

Фродо достал Кольцо из кармана, где оно лежало, надетое на цепь, прикрепленную к поясу. Он отцепил Кольцо и медленно протянул его магу. Оно казалось необычно тяжелым, как будто либо оно само, либо Фродо не хотел, чтобы руки Гэндальфа коснулись Кольца.

Гэндальф поднял его. Оно казалось сделанным из чистого золота.

— Видишь ли ты знаки на нем? — спросил маг.

— Нет, — ответил Фродо. — Их нет. Оно совершенно гладкое, и на нем нет ни царапинки, ни следа износа.

— Тогда смотри!

К изумлению и ужасу Фродо, маг внезапно бросил Кольцо в самую середину пылающего очага. Фродо издал горестный вопль и кинулся за щипцами, но Гэндальф остановил его.

— Подожди! — приказал он, бросив на Фродо взгляд из-под густых, нависших бровей.

Кольцо не менялось. Через некоторое время Гэндальф встал, хорошо закрыл ставни на окнах и задернул занавес. Комната стала темной и тихой, хотя из сада по-прежнему доносился шум косилки Сэма. Мгновение маг стоял, глядя на огонь: потом наклонился, щипцами выгреб Кольцо из очага и подобрал его. Фродо смотрел с изумлением.

— Совсем холодное! — сказал Гэндальф. — Возьми.

Фродо принял Кольцо на дрожащую ладонь: казалось, оно стало толще и тяжелее.

— Подними повыше! — сказал Гэндальф. — И смотри внимательно!

Фродо увидел, что по поверхности кольца снаружи и внутри, шли тончайшие линии: эти линии, казалось, образовывали знаки неизвестного письма. Они были видны очень четко, но в то же время как то отдаленно, как бы с большой глубины.

— Я не могу прочесть эти волшебные буквы, — сказал Фродо дрожащим голосом.

— Зато я могу, — сказал Гэндальф. — Это очень древнее письмо эльфов, а язык Мордора. Вот достаточно близкий перевод:

А Одно — Всесильное — Властелину Мордора,Чтоб разъединить их, чтоб лишить их воли,И объединить навек в их земной юдоли…

Это строчки из известного места в сказании об эльфах:

Три Кольца — премудрым эльфам — для добра их гордого,Семь Колец — пещерным гномам — для труда их горного.Девять — людям Средиземья — для служенья черногоИ бесстрашия в сраженьях — смертоносно твердого.А Одно — Всесильное — Властелину Мордора,Чтоб разъединить их, чтоб лишить их воли,И объединить навек в их земной юдолиПод владычеством всесильным Властелина Мордора.

Он помолчал и медленно сказал глубоким голосом:

— Это Кольцо Всевластья, это Кольцо, чтобы править всеми ими. Оно утеряно много веков назад, и сила Врага ослабла. Он жаждет получить его — но не должен получить.

Фродо сидел молча и неподвижно. Ему казалось, что чья-то могучая рука, как темное облако, протянулась с потолка и занесена над ним.

— Это Кольцо! — запинаясь выговорил он. — Но как же оно попало ко мне?

— А! — сказал Гэндальф. — Это очень длинная история. Начало ее скрывается в черных годах, которые сейчас помнят только сами сказители. Если бы я стал рассказывать тебе ее всю, мы все еще бы сидели здесь, когда весна сменится зимой.