Ольга Куно - Охотники на тъёрнов

– Нет, не замечал, – признал он. После чего уселся, сложив руки на колени, и посмотрел вдаль. – Видишь ли, я бы не стал называть это тревогой. Так… Просто неспокойно. Есть ощущение, что что-то неверно. Я давно привык к роли Охотника, но наниматься на работу к здешнему королю… Пожалуй, это перебор даже для меня, при всех моих закидонах.

Я ухмыльнулась. По мне, так никакими особенными «закидонами» Винсент не страдал… Ну, не более, чем мы все.

– А дворец… – Приятель резко передёрнул плечами, будто хотел сбросить взобравшееся на спину насекомое. – Да чёрт с ним, со дворцом.

– В конце концов, это же совсем ненадолго, – заметила я, не слишком убеждённая в его спокойствии на сей счёт. – Наверняка до ближайшей смены фазы, то бишь на три дня. Разберёмся с тъёрном, и только нас здесь и видели.

– Всё верно, – согласился Винсент. – Да нет, ты не думай, ничего я не имею против дворцов. Знаешь, почему я сбежал?

– Почему?

Я с интересом подняла голову. Точного ответа на этот вопрос у меня действительно не было. Воин не любил распространяться о подобных вещах.

– Дворянин без альтера – это практически нонсенс. – Сегодня Винсент был более настроен на откровенность, чем обычно. Он говорил чуть насмешливо, глядя не мне в глаза, а в сторону, будто видя перед собой картинки из своей прошлой жизни. – В высшем свете альтер-способности есть практически у всех. Пусть в большинстве своём они бессмысленны, пускай при помощи меча, ума и знаний можно сделать в тысячу раз больше. Если ты дурак или подкаблучник, то можешь занимать своё место в обществе со спокойной душой. Но если у тебя нет альтера, тогда извини. На всю жизнь останешься белой вороной. И неважно, что ты лучше всех владеешь мечом, неважно, что из кожи вон лез, чтобы преуспеть во всех возможных науках, разбираешься в законоведении, в геральдике, даже в люто ненавидимых финансах. На тебя всё равно будут косо смотреть и за твоей спиной разводить руками: надо же, у такого отца – и такой сын! А отец и братья, чуть только зайдёт речь об этой теме, будут с чувством неловкости отводить взгляд. Короче, – он резко махнул рукой, – мне много лет было тошно, а потом и вовсе осточертело. Решение же оказалось элементарным. Уйти туда, где на альтер не смотрят, как на икону. – Он беззвучно пошевелил губами. – Альтер не ставят на алтарь. Забавно, да? В общем, я ушёл туда, где могу делать то, что умею, и где меня судят по результатам, а не по общественным ожиданиям.

Настала моя очередь потрепать его по волосам. Никогда прежде я всерьёз не задумывалась над этой проблемой. Сама я тоже родилась в семье из высшего общества, но у меня альтер был, и у всех моих знакомых вроде бы тоже. Мне подумалось, а не тревожит ли Винсента тот факт, что и в нашей команде альтер есть у всех, кроме него? Но раз он все эти годы ходил с нами и вроде бы чувствовал себя при этом вполне счастливым, выходит, что нет, не тревожило. И я быстро поняла, почему. Каждый из нас был ценен тем, что он умеет делать, а не тем, какого рода таланты для этого использует. Функция Следопыта требует альтер-способности, позволяющей ощутить присутствие тъёрна. Функция Воина альтера не требует. И, говоря откровенно, в чём-то талант Воина превосходит дар остальных членов команды. Ведь в случае необходимости именно Воин способен справиться с тъёрном один на один. Никому из остальных такое не под силу.

Да и потом, уж если говорить откровенно, таланты остальных членов команды, в отличие от дара Воина, были довольно-таки бесполезными до тех пор, пока в мир не пришли тъёрны. Нет, все эти альтеры были так или иначе применимы, но никакой особенной пользы для общества не приносили. Да, Привратники умели открывать Врата. На очень короткий срок и хорошо зная, что это чрезвычайно опасно. Да, Вещатели могли научиться разговаривать с существами, отличными от людей, и принимать их облик. При этом настроиться, как правило, удавалось только на один вид. Переключаясь на другой, теряешь способность понимать первый. В ранней юности я общалась с некоторыми певчими птицами. Это было чудесно, но вряд ли заслуживало большего общественного признания, чем данные Винсента. Я даже задумывалась о том, почему люди порой получают столь странные способности, некоторые из которых и вовсе не имеют очевидного применения. Впрочем, что мы вообще знаем о том, откуда люди получают свои альтеры?

– Представишься завтра посланником монтарийского короля? – осведомилась я, переводя разговор в более спокойное для Винсента русло.

Деловое русло. А потому и нейтральное.

Воин отрицательно покачал головой.

– Нет, – уверенно сказал он. – Это рискованно, поскольку я действительно монтариец. Конечно, никто из тамошних дворян не видел меня очень давно, да и в Истендо их быть сейчас не должно. Ты же слышала, у Линзории с Монтарией серьёзные трения. И всё-таки появляться здесь под видом монтарийского дворянина – это слишком рискованно. Если кто-то когда-то меня видел, они задумаются и вспомнят. Пусть лучше считают, что я приехал из Лекардии.

Он хитро подмигнул, и я усмехнулась. Винсент отлично знал, что я сама была родом из Лекардии. Что делать, вот такая у нас подобралась международная компания. Что, впрочем, для Охотников не редкость. Мы всё равно путешествуем по самым разным землям, так что для нас государственные границы значат меньше, чем для большинства людей.

– Ну, хорошо, но если так, чур, я назовусь приезжей из Монтарии, – воспользовалась ситуацией я. – Предпочитаю назваться иностранкой, так с меня будет меньше спрос. А признаваться в том, что я лекардийка, не хочу по тем же причинам, что и ты.

– Годится, – хмыкнул он. – Если тебе нужно в этой связи моё добро, ты его получила.

Дружно понаблюдав за скатившимся в город солнцем, мы вернулись в трактир. А прямо у входа столкнулись с якобы случайно проходившим мимо Эмерико. Пришлось уговаривать мужчин держать себя в руках. Зато Джен совсем неплохо провела остаток вечера, беседуя с менестрелем за одним из столиков первого этажа.

Глава 5. Дворец

Во дворец мы попали без каких-либо сложностей. Винсент пообещал, что найдёт способ со мной увидеться, а до тех пор нам предстояло обустраиваться и осматриваться. Чем я и занялась.

Первым делом приставленный к девушкам лакей проводил меня в мою комнату – ту самую, которую прежде занимала покойная. Я шла, опустив глаза, якобы с трудом привыкая к непривычной обстановке, а сама исподтишка наблюдала за слугой. Ведь он был одним из немногих мужчин, практически постоянно находившихся в крыле конкурсанток. Тридцать с небольшим, темноглазый, темноволосый. Ведёт себя предельно официально, спину держит ровно, как при параде. И готова поспорить, что на кухне только тем и занимается, что с упоением и расстановкой перемывает косточки всем конкурсанткам до последней.