Дмитрий Емец - Стеклянный страж

Мрак вкалывал так, как никогда не вкалывал при Арее. В его работе появилась лихорадочность, какая бывает у паровой машины незадолго перед тем, как она рванет. Двери не успевали захлопываться, втягивая ручейки комиссионеров и суккубов. Пуржили бумажки. Раскручивались свитки. Сердито стучала печать.

Не сдавшие нормы эйдосов комиссионеры и суккубы без промедления выводились в расход. Тела их сваливались в углу, а неудачливые сущности отправлялись в Тартар. На их место немедленно прибывали новые, хорошо подогретые в злобе. Как только дух входил в брошенное тело, оно вздрагивало, вскакивало и убегало.

Быстрее, быстрее, еще быстрее! Теперь ни у кого не было даже и секундного отдыха: нормы по эйдосам росли еженедельно, становясь совершенно невероятными. Теперь не только слабаки вылетали, но и крепкие середнячки испытывали значительное ущемление.

Знал Лигул, кого поставить на место Арея! Где мечник гаркал и отворачивался – там Пуфс змеился бородкой, дрябленько улыбался и разводил слабенькими ручками:

– Ничего не могу для вас сделать! План есть план!.. Убрать его! Следующий!

Тухломоша, чью уникальную, вполне самодостаточную подлость Пуфс успел оценить по достоинству, был повышен и обзавелся собственным кабинетом. Новая должность Тухломона «консультант по работе с населением» значилась на табличке, скромной и деловой. Сам кабинет был без окон, узкий как пенал. Прежде в нем хранили швабры и всякое киснущее тряпье, так что запах стоял невыветривающийся, затхло-мышиный. Сколько ни тянул кондиционер, он становился только гнуснее.

Тухломоша был занят. Он принимал «население» – степенного многословного чиновника в дорогом галстуке, в речь которого через каждые два предложения прокрадывалось слово «гусударство». Умиленный Тухломоша всякий раз закатывал глазки и трясся верноподданнической дрожью. И по этой дрожи опытный Ромасюсик, заглянувший к Тухломону за бумагой для принтера, безошибочно видел, что чиновник вскоре останется без эйдоса, а возможно, и без галстука. К галстукам лучший комиссионер мрака питал эпизодическую слабость, не вредящую основной работе.

Расставшись с чиновником, Тухломоша скорчил закрывшейся двери рожу и, мгновенно став серьезным, отправился отчитываться Пуфсу.

Новый начальник русского отдела мрака больше не разгуливал по резиденции в грязной набедренной повязке, как это случалось в первые дни по прибытии его из Тартара, когда он не освоился еще в человеческом мире. Теперь он одевался щегольски, даже несколько с перегибом. Семь известных модельеров наперебой поставляли ему костюмы, утверждая, что время стандартных мужских фигур миновало и наступила эпоха значительных.

Пуфс великодушно позволял себя хвалить. К лести он относился спокойно, хотя глуп не был. Человек не врет, даже когда думает, что лжет. Просто он сам порой не понимает той правды, которую озвучивает.

– Кхе-кхе! А я вот к вам вот! – сказал Тухломоша подобострастным тоном.

Пуфс закончил ссыпать сегодняшние эйдосы в пузырек из-под витаминов и аккуратно зачпокнул крышечку, поставив сверху охранную печать мрака. С этой минуты открыть ее сможет только сам Лигул или тот, кому он поручит. Явившийся курьер – мятый джинн с заблудившимся носом и плававшим на его месте глазом – принял эйдосы, расписался где положено и сгинул.

Тухломон проводил эйдосы безнадежным взглядом голодного пса, мимо которого пронесли говяжий фарш. Пуфс заметил и погрозил ему пальцем. Запонки белоснежных манжет плеснули бриллиантовым сиянием. Единственные яркие пятна в безмерно темной комнате с заложенными кирпичом окнами.

– Выпроводил? – спросил он.

Тухломоша закивал.

– Договорились?

Комиссионер осклабился.

– Еще бы! Осмелюсь доложить: фирма веников не вяжет, – осторожно хихикнув, сказал он.

– Чего хотел? Стандартный комплект, конечно? – уточнил Пуфс. «Стандартным комплектом» он называл деньги, власть, здоровье, женское внимание и прочие радости.

Тухломоша позволил себе замешкаться с ответом и выдержал эффектную паузу, как опытный комик перед самой новой из своих шуток.

– Нет. Деньги и власть у него, говорит, и так есть. Он пожелал БЕССМЕРТИЕ.

Пуфс наклонился вперед. Правая бровь выползла на середину лба карлика.

– И это все? Больше ничего? – спросил он недоверчиво.

– Да, одно БЕССМЕРТИЕ, – подтвердил Тухломон, как бобик ожидая подачки.

И получил ее. Пуфс не выдержал и хмыкнул.

– Такие олухи – наш алмазный фонд! Никак не сообразят, что как раз этого-то добра у всех дополна и абсолютно задаром! – Он сделал на календаре пометку. – Планирую инсульт на конец… м-м… ноября. Если свет из свитка у Аиды не изгладит, этим годом еще в отчет пойдет.

– А как же бессмертие? – на мгновение высунув язычок, спросил Тухломоша.

– Все как договорились. Тогда-то самое бессмертие и начнется. Только, боюсь, отказаться от него будет уже проблематично, – спокойно сказал Пуфс.

Улыбка, так и не добравшаяся до его глаз, исчезла теперь и с губ. Тухломон ощутил изменение и как-то сразу подтянулся.

– Ну? Выяснил? – спросил Пуфс.

Тухломон закивал.

– Жизней рисковал. Натурально! Клянусь суккубом Хныком! – сказал он и тотчас по тени, скользнувшей по лицу Пуфса, определил, что сейчас он рискует жизнью никак не меньше.

– Где ты его нашел? – повторил Пуфс с нажимом.

– В Сокольниках. Господин Зигя… э-э… пытался залезть на детскую горку.

– Почему ты его не привел? Ты с ним разговаривал?

Комиссионер замотал головой.

– Не рискнул. Я подумал, вас огорчит, если в мое маленькое хорошенькое тельце попадет копье валькирии! – Тухломон посмотрел на равнодушно-дряблый рот шефа и добавил: – Ну, во всяком случае, я надеялся, что огорчит.

– С ним что, были валькирии? Кто? – спросил Пуфс.

– Одиночка.

– А-а! – подозрительно мягко отозвался новый начальник российского мрака.

Его тонкие, почти девичьи пальчики забегали по рукаву, снимая невидимые пылинки. Наблюдательный Тухломоша заметил, как белки глаз Пуфса пожелтели и стали несвежими, как апрельский лед.

«Ага, ненавидишь ее! Хоть что-то я про тебя знаю!» – подумал Тухломоша, у которого на каждого начальника была заведена мысленная пластиковая папочка на резинках.

Прощать мрак не умеет. Чтобы прощать, надо любить.

– Пшел вон! – велел Пуфс.

Комиссионер не обиделся и торопливо затопал, куда ему указали.

– Стой!

Тухломоша немедленно прекратил уходить вон.

– Где советник? – спросил карлик.

– Оне-с в фехтовальном зале-с, – доложил Тухломон, ухитрявшийся быть в курсе всего, что лично его не касалось.

– Один тренируется?