Евгений Малинин - Разделенный Мир

Незнакомец вышел на середину комнаты и громко спросил:

– Есть тут кто живой? Или почтенный Афет тоже меня боится?…

– Нет, я тебя не боюсь, – раздался голос из пустого угла комнаты.

Пришедший повернулся и, внимательно посмотрев в этот угол, вдруг заулыбался.

– А почему ты не желаешь показываться?

– Жизнь научила, – ответили из угла. – Слишком мало в последние годы говорили и слишком часто убивали не говоря ни слова.

– Но теперь с этим покончено…

– В этом еще надо убедиться. Как говорили во времена моей юности, поберегись и будешь сбережен!

– Но война действительно закончилась и больше не вернется в наш мир…

– Хм… – снова донеслось из угла. – Это ты говоришь, а я тебя совершенно не знаю. Как же я могу тебе верить?

– Значит, я не смогу тебя увидеть?…

И тут снова вступил в разговор «околдованный» Исат.

– Да его уже лет пятнадцать… ик… никто не видел… ик… И вообще… ик… всем известно, что дед Афет давно… ик… кончился… Вот только голос от него… ик… остался…

В углу тихо захихикали, а Исат вдруг забормотал:

– Икота, икота… переползай-ка на кота… с кота на соседа… вот и вся беседа… – после чего посмотрел на своего друга и, радостно улыбнувшись, добавил: – Наговор такой… ик… Сам придумал…

– Если б я знал, что тебя так развезет, я не стал бы тебе полную кружку наливать… – дружелюбно ответил тот и снова повернулся к говорящему углу.

– Ну что ж, раз хозяин показываться не желает, я задерживаться не стану. Хочу только сказать, что я пришел в ваши края, чтобы создать… школу. Здесь недалеко, за лесом, я присмотрел подходящее место и прошу вашей помощи. Мне для начала надо построить небольшое здание.

– И чему ты собираешься учить?

Из глаз гостя мгновенно исчезли искорки смеха, а лицо стало старым и печальным. Даже голос его прозвучал устало:

– Жизни…

– Э, милый, – ответил невидимый Афет. – Жизнь жизни учит…

Легкая улыбка снова вернулась на лицо незнакомца:

– Нет, почтеннейший, жизнь ничему не учит, иначе среди стариков не было бы глупцов, и их мудрость не знала бы границ. А этого, к сожалению, нет. Вот тебя разве жизнь научила никому не верить и всего бояться?…

– Именно жизнь!…

– Да нет, не жизнь, а встречавшиеся люди. Но то, что тебе в жизни встречались в основном мародеры и убийцы, совсем не означает, будто все люди относятся к этим двум категориям. А между тем ты ведешь себя так, словно прийти в твою деревню может только мародер и убийца. И свой народ ты учишь именно такому образу жизни. Но неужели ты думаешь, что спрятавшись в комнате наверху и оставив в углу этого зала свой Голос, Взгляд и Ухо, ты убережешься от напастей?

На несколько минут повисло молчание, а затем в голой стене открылась потайная дверь, и в комнату вошел высокий худой старик. Его длинные, тщательно расчесанные седые волосы падали почти до плеч. Простые холщовые штаны и рубашка были незапятнанно белыми. Из штанин выглядывали босые ступни.

Пришелец коротко поклонился, приветствуя старика, а долго молчавший Исат вытаращил на старика изумленные глаза и проговорил неожиданно трезвым голосом:

– Вы только взгляните, притопал Афет, которого не видели мы столько лет!…

Старик, не удостоив вниманием новоявленного пьяницу-рифмоплета, обратился к незнакомцу:

– Как тебя называть, странник?

Тот наклонил голову и, немного подумав, ответил:

– Вообще-то у меня много разных имен, но вы можете называть меня Хэлф… – Он помолчал и добавил: – Да, Хэлф. Это будет и правильно, и хорошо.

– Мы поможем тебе, Хэлф. Мы построим для твоей школы дом. Но обещай мне никогда не использовать свое Искусство во вред моим людям.

– А во вред другим людям можно? – лукаво улыбнулся незнакомец и, не дожидаясь ответа, добавил непонятную фразу: – Нет, я не принесу вреда, для этого есть другой Хэлф.

Старый Афет поднял на говорившего вопросительный взгляд, но встретившись с ним глазами, вздрогнул и потупился.

И снова наступившее молчание нарушил Исат.

– Эй, Кира, – обратился он к сидевшей на полу девушке. – Поди возвести народу о явлении Афета. Оказывается, от него не только голос сохранился, но и еще кое-что.

Афет бросил на Исата разгневанный взгляд и процедил сквозь зубы:

– А ты будешь сурово наказан за нарушение правил жизни, за…

– Он не будет наказан!… – перебил старика Хэлф.

– Он мой человек, и будет мной наказан! – твердо сказал Афет, не глядя на пришельца.

– Он мой человек, мой первый ученик… – мягко, но непреклонно возразил Хэлф. – И поэтому он не будет наказан, как не будут наказаны твои люди, пытавшиеся меня убить…

– Надо было прятаться, – снова повторила Кира безнадежным голосом.

Все присутствующие посмотрели в ее сторону, и Хэлф произнес странно изменившимся, низким голосом:

– Кто, желая себе добра, налагает наказания на существа желающих себе добра, тот не получит желаемого…

После этого он повернулся и двинулся к выходу. Исат пошел следом, Кира вскочила на ноги и тоже последовала за Хэлфом, а за ней, немного задержавшись, двинулся и старый Афет.

Они вышли на площадь, где оставались недвижимыми напавшие на Хэлфа люди. Здесь Хэлф произнес несколько коротких слов на незнакомом языке, и бедняги, дернувшись, обрели подвижность. Кто-то принялся растирать затекшие поясницы, шеи, бока. Кто-то, уронив свое неуклюжее оружие, опустился на землю. Кто-то охал, придерживая руками голову. Афет с изумлением рассматривал своих односельчан, а потом вопросительно посмотрел на пришельца.

– И тем не менее это не наказание, – ответил тот на невысказанный вопрос.

– Тогда что это?

– Это жизнь, которая не учит.

Афет несколько минут молча смотрел на отвернувшегося Хэлфа, а затем повернулся в сторону жителей.

– Этого человека зовут Хэлф, – указал он на пришельца, – с завтрашнего дня он будет строить школу, место он уже выбрал. Мы поможем ему, потому что он наш друг.

А жители между тем прекратили свои стоны и растирания и во все глаза разглядывали своего старейшину. Казалось, они не воспринимают сказанного им, настолько велико было их изумление, вызванное его появлением. Наконец один из самых молодых ребят перевел свои глаза с Афета на Хэлфа, и в них загорелось понимание. Он вскочил на ноги и радостно заорал:

– Хэлф вернул нам Афета!!! Хэлф вернул нам Афета!!!

И тогда эта поразительная новость дошла до всех. Радостный вопль взвился к небесам.

На следующий день за ближним лесом, в долине между двумя отрогами начинавшихся гор, был заложен большой каменный дом, а всего через месяц, перекрывая проход к горам, встало большое трехэтажное здание из темного, грубо отесанного камня. Жители села, трудившиеся над возведением этой крепости, были изумлены, когда Хэлф, встав на пороге нового дома перед всеми ними, неожиданно сказал: