Андрей Кощиенко - Чужая шкурка или косплей Сергея Юркина

— Ну допустим, — сказал Чжу Вон.

— Понимаешь, не так давно, я попала в автомобильную аварию…

За пару минут, я, честно смотря ему в глаза, рассказал Чжу Вону свою грустную историю.

— Опять врёшь? — не поверил мне он, когда я закончил говорить.

— У меня справка есть, — сразу выложил я свой главный козырь, — могу принести.

— Принеси, — кивнул Чжу Вон, — И что, тебя врачи просто взяли и выпустили из больницы? Зная, что ты ничего не помнишь? Не могу в это поверить!

— Никто не знает, что такое память, — вздохнув, сказал я, — врачи надеялись, что когда я попаду в те места, где жила и училась, то это будет дополнительной стимуляцией для мозга, и я всё вспомню. Некоторым людям такое помогло. Мне — нет.

— И ты так об этом спокойно говоришь? — поразился Чжу Вон.

— А что мне теперь, плакать что ли? — спросил я и добавил, — Слезами горю не поможешь.

— Пффф… — выдохнул Чжу Вон, обдумывая, и снова обратился ко мне, — и ты ничего не помнишь из того, что было с тобою до аварии. Ничего-ничего?!

— Уку, — отрицательно помотал головою я, — что-то, кажется, порою всплывает, но вот если специально задуматься и попытаться целенаправленно вспомнить — не помню. Я из-за этого в школе экзамены сдать не смогла. Оставили на следующий год.

— А как же твой английский? — прищурился на меня Чжу Вон, — как ты можешь говорить на нескольких языках если нечего не помнишь?

— Не знаю, — пожал я плечами, — я раньше их учила, но так хорошо у меня никогда не получалось. А теперь — получается. Врачи это тоже не могут объяснить. Может, что-то улучшилось в голове?

Чжу Вон снова с минуту посидел, обдумывая услышанное.

— Ну, ты даёшь, зверёныш, — слегка ошарашенно сказал он, запуская двигатель машины, — А думаю, почему ты такая странная? А у тебя оказывается амнезия! Почему ты мне сразу не сказала?

— Не хотела выглядеть «странной», — ответил я.

— Ха! — фыркнул Чжу Вон, — а как по-твоему ты сейчас выглядишь?

— Тоже, не совсем как все, — согласился с ним я, — ну лучше так, чем все сразу будут знать, что я потеряла память.

— Чем лучше-то?

— Люди могут подумать, что я сумасшедшая и не захотят со мною общаться, понимаешь?

— А ты точно — не сумасшедшая?

— А ты как думаешь? Ты ведь общаешься со мною каждый день. Сам не можешь решить?

— Ты — странная, — подумав вынес вердикт Чжу Вон, — но, пожалуй, не сумасшедшая.

— Вот видишь, — с облегчением сказал я, — ты меня знаешь и у тебя есть мнение обо мне. А если сказать о таком человеку, который меня не знает? Наверняка он просто не станет иметь со мною никаких дел.

— Но согласись, — помолчав сказал Чжу Вон, — забыть почти всю свою жизнь… Это не совсем нормально.

— Представь, — возразила я ему, — что ты начал забывать. Забыл, что было неделю назад, месяц, год, два… В какой момент ты станешь ненормальным?

— Мммм, — задумался Чжу Вон, — ну, наверное есть какая-то общепринятая граница… Хотя я видел в своей жизни несколько достаточно странных людей. Причём это были люди, которые зарабатывали большие деньги. И никто их в больницу насильно не отправлял. Наоборот! Это были весьма уважаемые люди.

— Я тоже буду зарабатывать большие деньги! — пообещал я.

— Ха! — с насмешкой в голосе отозвался на это Чжу Вон, — школу сначала закончи. Без аттестата тебя никуда не возьмут.

— Посмотрим, — сказал я.

— Ну, посмотри, — разрешил он.

Некоторое время опять ехали молча.

— Постой, — сказал Чжу Вон, — получается, что ты сейчас видишь море первый раз в жизни?

— Да, — кивнул я, — получается, что многие вещи я вижу первый раз в жизни…

— Холь! — высказался по этому поводу мой спутник.

Ещё некоторое время ехали молча. Чжу Вон о чём-то думал. Я смотрел на дорогу и на море, тоже размышляя — правильно ли я поступил, рассказав ему о своей амнезии? Ну, наверное, пришла пора это сделать. Чжу Вон не дурак, возможно он раньше просто не обращал внимания, но несуразностей в конце-концов накопилось столько, что он не смог их уже игнорировать. Врать дальше? Можно было и так, но понятно, что это уже откровенная лажа будет.

Внезапно Чжу Вон свернул к обочине и достаточно резко остановил машину. Вынул телефон и набрал номер.

— Сон У, — спросил он в трубку, — ты уже сделал то, что я просил?… Сделал?… Просто ситуация изменилась. Можешь это отменить?… Ушло в разные? Хорошо, понял тебя… Ладно, пусть остаётся так. Всего доброго, Сон У.

Чжу Вон снова вывел машину на дорогу. Через некоторое время он притормозил у какого-то зелёного памятника, изображавшего сидящую женщину в маске для подводного плаванья и с какой-то круглой штуковиной в руках.

— Смотри, — сказал он, кивком головы задавая направление, — это памятник корейским женщинам-ныряльщицам, хонде.

Женщины-ныряльщицы? У нас, в «нашей» Корее их зовут- хенё. А тут, значит- хонде? Вот жешь! Оказывается всё просто! Я, опять, «лопухнулся». А эта круглая штуковина, что у женщины в руках на памятнике, это сетка-ловушка, а сзади — буй, который показывает проплывающим мимо лодкам, что тут где-то работает человек.

— Хочешь, могу тебе про них рассказать, — обернувшись ко мне, предложил Чжу Вон.

С чего это он так подобрел? На жалость пробило, что ли? Ну ладно, пусть расскажет. Может, услышу то, что не знаю. Миры-то разные!

— Хочу, — кивнул я и поблагодарил, — спасибо, Чжу Вон-оппа!

— Хонде — это женщины, которые добывают из моря морские деликатесы, — начал свой рассказ Чжу Вон, снова выезжая на дорогу, — Ракушки, трепанги, ловят осьминогов, каракатиц, рыбу, если получится. В общем всё, что сумеют поймать. Работают без аквалангов. Маска, ласты, гидрокостюм, сетка, буй ну и крючок для отрывания ракушек от камней. Вот всё, что у них есть с собою.

— А почему без акваланга? — полюбопытствовал я, — с ним же удобнее?

— Акваланги запрещены, — сказал Чжу Вон, — если их разрешить, тут лет через пять на дне пустыня будет. Выловят всё.

— А, ну да, — сообразив, кивнул я.

— А так, — продолжил мне рассказывать Чжу Вон, — природный баланс особо не нарушается. Тем более, что ныряльщиц становиться с каждым годом всё меньше…

— Почему? — опять задал я вопрос, — улов падает? Экология?

— Дело совсем в другом, — бросив на меня внимательный взгляд ответил Чжу Вон, — раньше, в 60-х годах, ныряльщиц было очень много. Спрос на морепродукты был весьма высок, а их промышленного производства тогда ещё не было. Хонде хорошо зарабатывали. Строили на полученные деньги дома, отправляли детей учиться. Часто бывало так, что ныряльщицы, а не их мужья содержали семьи…