Елена Малиновская - Демон-хранитель. Сделка

Я замерла в своем тесном убежище, от удивления даже забыв о необходимости дышать. Что за чушь она мелет?

— Правда, Ольгетта? — Фабион вопреки ожиданиям не казался испуганным. Напротив, в его вопросе все так же звучали откровенно насмешливые нотки. — Я ведь не ошибаюсь, тебя именно так зовут? Понимаешь, не в моих правилах бежать от опасности, тем более если не знаешь, в чем именно она заключается. Быть может, ты мне расскажешь, кто или что мне угрожает?

— Саэрисса Катарина.

Я едва не заорала в полный голос от возмущения, услышав свое имя, но неимоверным усилием воли сдержалась. Лишь до крови прикусила губу, надеясь, что боль остудит мое желание немедленно вылезти и потребовать объяснений у служанки, которую я считала почти своей подругой. А Ольгетта продолжала, вряд ли догадываясь, что я все слышу:

— Саэр Фабион, я понимаю, что Катарина кажется вам невинной привлекательной девушкой. Она всех очаровывает своей молодостью и красотой. Но поверьте — под этой обворожительной внешностью скрывается чудовище!

Теперь я вцепилась зубами себе в руку. Было невыносимо лежать здесь и слушать, как порочат мое доброе имя. Но почему? Что я такого дурного сделала Ольгетте? И потом, кого она назвала красивой? Меня? Сама же всегда смеялась над моими веснушками, жидкими светлыми волосенками, летом выгорающими до льняной белизны, и неестественной худобой. Никогда не упускала случая напомнить, что к пятнадцати годам любой девушке, мечтающей о счастливом замужестве, жизненно необходимо обзавестись определенными волнующими выпуклостями в фигуре, если она не хочет потом терпеть холодность мужа. Никогда бы не подумала, что Ольгетта на самом деле настолько высокого мнения о моей внешности, раз считает роковой красавицей!

— Вы можете аргументировать свое мнение? — уже серьезно спросил Фабион, отбросив неуместный сарказм.

Я едва не застонала в полный голос от огорчения и тревоги. Неужели он поверит наговорам этой дурной девчонки, которая так долго и ловко делала вид, будто дружит со мной?

— Саэрисса Катарина всегда была странной, — с готовностью кинулась очернять меня Ольгетта. — Поверьте, я знаю ее несколько лет. С самого детства она мучила и убивала животных, проявляла интерес к запрещенному колдовству. Однажды при очередной уборке я нашла в ее комнате книгу по некромантии. Несколько раз натыкалась на заднем дворе на останки зверски замученных цыплят и котят. — Служанка сделала драматическую паузу, после чего с нарочитым ужасом выдохнула: — По-моему, смерть Ималии — дело ее рук! Как и исчезновение Ельгии. Недавно они сильно поссорились из-за Иргана — нашего конюха. Красавчик, не так ли?

— Вы меня спрашиваете? — Фабион не удержался от слабого смешка. — Понятия не имею. Я не силен в оценке мужской красоты.

— И все же, — упрямо продолжила Ольгетта. — Катарина — капризный и испорченный ребенок. Насквозь порочный при этом. Уверяю вас, она уже давно познала все прелести плотской любви и положила глаз на Иргана. Правда, вот незадача, у него завязались серьезные отношения с Ельгией. Столь серьезные, что они даже подумывали объявить о своей помолвке. Ирган отверг наглые и в высшей степени непристойные притязания Катарины. Та не смогла стерпеть подобного оскорбления и подстроила все это: смерть Ималии, якобы бегство Ельгии. Неужели вы не видите, как ловко она разыграла этот спектакль и отвела от себя подозрения?

Удивительно, но я сдержалась и после этого заявления. Лишь в немом бешенстве заскребла ногтями по полу. Увы, это вышло слишком громко, поскольку сразу же последовал встревоженный вопрос Ольгетты:

— Вы ничего не слышали?

— Что? — невинно переспросил Фабион. — О чем ты?

— Наверное, померещилось, — пробормотала Ольгетта и вновь с упоением бросилась плести обо мне всякие небылицы: — В общем, надеюсь, вы убедились, насколько испорчена саэрисса Катарина. Поверьте, если бы не нужда в деньгах, ни я, ни бедняжка Ельгия ни на миг бы не остались в этом доме. Родители любят ее, поэтому закрывают глаза на невинные, по их мнению, шалости. Я видела, как Катарина смотрит на вас. Вы ей очень понравились. Поэтому, во имя Светлого близнеца, бегите! Иначе она околдует вас, а когда наиграется — убьет.

Кровать надо мной опять заскрипела, когда Фабион встал. Некоторое время после этого царила тишина, и я всерьез забеспокоилась — уж не случилось ли чего дурного.

— Катарина? — вдруг раздался его голос. — Вылезай, пожалуйста.

Я осталась на месте. Что он задумал? Неужели не понимает, что в данной ситуации лучше оставить мое присутствие в тайне?

— Ну не упрямься. — Фабион негромко хмыкнул. — Я думаю, тебе будет интересно присутствовать при этом. Проведем, так сказать, очную ставку.

Я упорно оставалась на прежнем месте. Не хочу видеть эту лгунью! Что мне ей сказать? Что она не просто обидела меня, но растоптала всяческую веру в дружбу? И непрошеные слезы навернулись на глаза.

А в следующий миг произошло необъяснимое! Кровать над моей головой вдруг сама собой взмыла в воздух. Каким-то невероятным образом Фабион поднял ее и перенес к противоположной стене, где без малейшего шума опустил на пол. Наверное, он воспользовался при этом магией, поскольку я не представляла, какой силой должен обладать человек для выполнения этого трюка.

— Вставай! — потребовал Фабион, протянув мне руку после разрушения моего временного убежища. — Поговорим начистоту.

Я поднялась сама, проигнорировав предложение помощи. Угрюмо опустила голову, не желая даже на миг встретиться глазами с Ольгеттой, по-прежнему находящейся в комнате. Правда, странно как-то. Почему она не удивилась и не испугалась, обнаружив в опасной близи ту, которую с таким упоением поливала грязью последние минуты?

Я кинула на служанку осторожный взгляд исподлобья. Удивленно вскинула брови, увидев отсутствующее выражение на ее лице. Служанка уставилась куда-то поверх моей головы, и я готова была поклясться, что она не заметила моего появления.

— Она в трансе, — ответил на мой невысказанный вопрос Фабион. Сел на отодвинутую кровать и не удержался от широкого зевка. — Что за безумная ночь! Я ведь честно хотел выспаться, а приходится ублажать красивых девушек, жаждущих моего общества.

Я вспыхнула от его слов. Что за неуместные намеки! Вообще-то я шла в его комнату с одной-единственной целью: обсудить все случившееся в доме и решить, что же нам делать дальше.

— Ладно, не обижайся, — миролюбиво проговорил Фабион. Ловко подложил себе под спину подушку и откинулся на нее, не отрывая от меня странно напряженного взгляда. — Вижу, тебя тоже удивила столь интересная исповедь твоей подружки?