Вадим Панов - Правила крови (антология)

— Ты отпустишь меня?

Ос молчал. Крысы не шевелились. Крысы понимали, что хозяин боится за Майлу, и не шевелились.

— Кто она? — спросил наемник.

— Осара, — ответил ос. — Богиня. Память Ось. Дух Ось. Она и есть Ось. Только когда она счастлива, наше семя наполняется силой, и женщины способны приносить потомство. Майла Прекрасная. Майла Нежная.

— Сейчас она счастлива?

— Скоро она будет счастлива.

Тридцать шагов.

— Ты не ответил на мой вопрос.

— Уходи сейчас, — предложил Чуя. — Я не хочу тебя убивать. Не сегодня. Не в Ночь Осаннмма. Сейчас я должен быть со своей женщиной. Мы должны любить друг друга. Я хочу вырастить сына. И дочь. — Ос скрипнул зубами. — Уходи, чел, уходи сейчас.

Двадцать шагов.

— Дай слово, — попросил Грим.

— Клянусь Ночью Осаннмма! — твердо произнес охотник. — Пусть она никогда не наступит вновь, если я трону тебя хоть пальцем.

Справа от наемника бесшумно появилась крыса.

— Она проводит тебя на поверхность. — Чуя помолчал. — Но если ты когда-нибудь окажешься в Лабиринте, тебя убьют. Убьют независимо от того, придешь ты с добром или злом.

Десять шагов.

Грим отложил винтовку и медленно поднялся на ноги.

— Если бы я знал, кто такая Майла и что она значит для вас, я бы не подписался под контрактом.

Чуя внимательно посмотрел на наемника.

— Поэтому я и отпускаю тебя, чел. Но все, что я сказал, останется в силе. Отныне и навсегда семья Ось будет считать тебя врагом.

Майла распахнула дверь, и холод окутал ее.

Холод мрака. Холод света. Холод камня. Холод ветра.

Окутал, но не смог проникнуть в душу. Окутал, но не смог остановить.

Майла пришла на зов родного сердца. Майла пришла к нему. К первому осару. К мудрому и сильному. К любимому.

Он еще спал.

Но он ждал.

Он звал.

Майла сбросила туфли, тонкий плащ и, медленно ступая босыми ногами по каменным плитам, подошла к ложу. Остановилась, очарованная мужественной красотой избранника, улыбнулась, всем своим существом ощущая биение его сердца, и нежно запела, побеждая холодную Тьму дыханием любви.

Чистый голос первой осары вырвался за пределы запечатанного зала, наполнил Лабиринт, постучался в душу каждого охотника. Чистый голос любящей женщины зажег звезды под мрачными сводами. Чистый голос подарил силу. Подарил жизнь. Осаннмма окутала подземелья. Осаннмма стучала в сердцах и бурлила в крови. Осаннмма открывала дорогу новому поколению Ось.

Майла пела, всходя на ложе. Пела, прикасаясь к шелковистым волосам Майранка. Пела, лаская пальцами его плечи и грудь. Пела, нежно вбирая в себя его плоть, сливаясь с любимым в единое целое. Рождая осаннмма.

И запечатанный зал ожил, вспомнил, что в камне есть душа, а не только холод. Вспомнил, что Тьма — это лишь отсутствие Света. Вспомнил, что жизнь побеждает все. Нежность первой осары разорвала путы холода. Жизнь снова победила!

Их сердца бились в унисон, их кровь кипела, их тела сплелись. Мертвенный холод уходил. Майранк задышал полной грудью. Застонал. Его лицо порозовело. Его сильные руки скользнули по бедрам женщины. Он откинул голову…

И Майла не смогла сдержать долгий, полный любви и нежности стон.

— Осаннмма!

Она закричала от переполнявшего ее счастья. От потока чувств и ощущений, от радости, от упоительного взрыва восхитительных эмоций.

Майранк проснулся. Открыл глаза.

Полные боли и тоски.

И Майла закричала.

От ужаса.

Ибо вспомнила.

Уратай вымер. Опустели кварталы шасов и районы флямов, опустели улицы и закоулки, опустели, словно вымерли, пивные и рынки. Все, абсолютно все жители столицы отправились на огромную площадь Глашатаев, запрудили прилегающие улицы, поднимались на крыши, гроздьями висели на балконах. Кузнецы и домохозяйки, старики и дети — все, абсолютно все. Торговцы безбоязненно оставляли свои лавки, поскольку знали, что воровать будет некому: все воры и проходимцы пришли на площадь Глашатаев, ибо такова была воля князя. Повелитель Тьмы хотел, чтобы все увидели, что станет с мятежниками. Чтобы каждый вассал знал, чем грозит неповиновение. Чтобы страшная весть достигла каждого Внешнего мира.

В отличие от прошлых казней, палачи не подвели к эшафоту ни одного оса. Сегодня был день осаров. Праздник элиты семьи Ось, ее гордости, ее разума. Праздник тех, кто повел свой род против Тьмы, и князь желал, чтобы поверженные осары сполна вкусили плоды своего труда. Наелись до отвала.

И молчаливые жители пристально вглядывались в выходящих цепочкой осаров. Внимательно всматривались в гордые лица, на которых уже лежала печать смерти. И все: зрители и осужденные, палачи и воины, все ждали заката, изредка поглядывая на гигантскую скалу Цитадели. На огромном балконе которой, едва не наступая на облака, в простом деревянном кресле с неудобной прямой спинкой сидел князь Темного Двора.

Справа от владыки Тьмы на коленях стоял Майранк. Слева — Майла. Стояли, не в силах пошевелиться. Стояли, не в силах отвести взгляд от туманной дымки, в которой отражалась площадь Глашатаев.

— Война — это не только слава и добыча, — свистящим шепотом произнес князь. — Это боль и страдания.

Осары молчали. Черная дымка, окутывавшая фигуру владыки Тьмы, слегка задрожала.

— Война — это достижение цели. Это труд, в котором нет места гордыне.

Осары молчали. Майранк был холоден и спокоен. По щекам Майлы текли слезы. Солнце зашло, и на освещенной факелами площади пролилась первая кровь. Фрейс, высокий красавчик Фрейс, не смог сдержать крик, и толпа радостно заревела в ответ. И эхом отозвалась Фрейна, которую начали рвать на части одновременно с любимым. Палачи знали, как причинить осарам наиболее мучительную боль: пары надо терзать одновременно, чтобы прочные нити эмоциональной связи раскаленными иглами вонзались в мозг. Палачи знали, их инструктировал лично князь, сумевший глубоко проникнуть в сущность самой цветущей ветви семьи Ось. Среди владеющих первичной телепатией крысоловов не могли не появиться настоящие силачи, способные подчинять себе не только животных, но и разумных существ. И они появились. К несчастью для семьи. Немногочисленные силачи безжалостно ломали слабые головы обычных соплеменников, ставя их в полную зависимость от своих эмоций, своих желаний. Обычные осы служили своим повелителям глазами и руками, их воспитывали в духе полного подчинения и зависимости от богов, а при разрыве этой связи крысоловы превращались в мало что умеющих кретинов… И разве могли повелители отождествлять себя с подобным быдлом? И появилось новое имя — осара.