Вадим Панов - Тень Инквизитора

Кошелек и благотворитель. Кто-то из них должен стать первым. Кто? Выставлять темную лошадку нельзя: стремительная атака предполагает использование раскрученной фигуры, кого-то надо подвинуть. Кого?

Глеб прикоснулся к кресту, перекрестился, сделал несколько шагов в сторону и плавно прошел сквозь казавшуюся незыблемой стену.

Недавно отстроенное здание корпорации «G-RU» располагалось слегка на отшибе, на самом краю Васильевского острова, и с его крыши открывался великолепный вид и на залив, и на центр Санкт-Петербурга. Золотой шпиль Петропавловской крепости, изысканность Зимнего, знаменитые мосты, прорезающие широкую грудь Невы…

Глеб ненавидел этот город. Ненавидел из-за свинцово-серого неба, из-за вечного, рвущего легкие ветра, который гнал залив на бывшие болота, ненавидел из-за дождя, готового пролиться в любую секунду. В свое время за городом хотя бы следили, любовно стирая с его лица последствия ударов беспощадного дыхания моря, но коммунисты перестали заботиться о колыбели своего переворота, лишь изредка проходясь швабрами по фасадам, и превратили Северную Пальмиру в угрюмое поселение на болотах. А потом, словно в насмешку, вернули гордое имя «Санкт-Петербург», хотя начать следовало с разгребания помойки. Глеб по-прежнему называл город Ленинградом, и отнюдь не по привычке. Просто, в понимании гиганта, город в своем нынешнем виде не имел права называться по-другому.

— Будет шторм.

— Ничего удивительного.

— Глебу надо подумать?

На крыше был установлен непромокаемый тент, под которым пряталось скрипучее кресло-качалка. Тент не позволял местным тучам выливать свое содержимое на голову сидящего, но не спасал от промозглого ветра. Поэтому, как только Глеб опустился в кресло, здоровенный, не ниже семи футов великан заботливо укутал его ноги толстым пледом.

— Глебу надо подумать?

— Да, Нар, Глебу надо подумать.

— Нар все понимает.

На фоне этого великана фигура Глеба чуточку потерялась. Нар был выше хозяина всего на несколько дюймов, но гораздо массивнее, мощнее. Колонноподобные ноги, руки, напоминающие о лапах белого медведя, круглая лысая голова, покоящаяся на бычьей шее. Картину довершали сильно оттопыренные уши, маленький, крючковатый нос и бесцветные глаза, взирающие на мир из-под тяжелого, низкого лба.

— Пусть меня никто не отвлекает, — попросил Глеб. — Даже Hyp.

— Хорошо.

Нар подал хозяину большую кружку с грогом, отошел к стене и присел на корточки. Великан знал, что Глеб может смотреть на залив часами, иногда выпивая при этом до десяти кружек грога, иногда медленно потягивая одну-единственную, но всегда — не отрывая глаз от моря. Такое случалось только тогда, когда Глеб решал действительно серьезную задачу. Это его дело — решать серьезные задачи. А дело Нара — помогать Глебу решать серьезные задачи, и так же, как Глеб не отрываясь смотрел на залив, Нар не отрываясь, как верная собака, смотрел на Глеба. Ожидая знака или приказа. Глебу надо подумать.

ГЛАВА 2

«Состояние патриарха остается стабильным По сообщениям врачей ЦКБ Его Святейшество пребывает в прекрасном настроении и проходит стандартный курс реабилитации. В настоящее время ему рекомендован полный покой, но уже через несколько дней патриарх намерен лично обратиться к пастве…»

«Как отразится болезнь патриарха на поведении челов? Великие Дома не отреагировали на недомогание лидера человской церкви, показывая, что не видят никаких проблем в сложившейся ситуации. А положение между тем угрожающее. В РПЦ нет явного наследника, которого поддерживало бы большинство митрополитов, а следовательно, начнется борьба…»

Акватория Карибского моря,

18 сентября, четверг, 12:33 (время местное).

— Только слитки или есть что-нибудь приличное? — Юрбек Томба, один из директоров Торговой Гильдии и ведущий антиквар Тайного Города, бесцеремонно приподнял крышку ближайшего ящика. — Предупреждаю сразу: слитки возьму по оптовым ценам, мне эта ерунда ни к чему.

— А почему ты решил, что я что-нибудь продам? — грубовато осведомился Кортес. Внезапное появление на острове пронырливых торговцев не очень обрадовало наемника, и он не собирался скрывать свое раздражение от наряженных в тропические костюмы шасов.

— Никогда не поверю, что ты будешь чахнуть над златом, — улыбнулся Юрбек, не отрывая взгляд от наполняющих ящик желтых брусков. — Это не в твоих правилах.

— А что в моих правилах?

— Наличные. Новенькие хрустящие банкноты, имеющие хождение во всем мире.

Наемник фыркнул, но спорить не стал.

— А куда вы попрятали произведения искусства? — Как все шасы, Томба был черноволос и длиннонос, а цепкий взгляд его живых темных глаз быстро, но надежно фиксировал даже мельчайшие детали. — Что у вас в этом ящике?

— Тоже слитки, — сдался Кортес.

— Вы их взвешивали?

— Еще не…

— Удивительная небрежность! — Юрбек выудил из саквояжа весы и стал аккуратно прилаживать чаши. — Нугар, что у тебя?!

Нугар Кумар, партнер Томбы по антикварному бизнесу, деловито обшаривал остальные ящики.

— То же самое! Кортес, ты уже нашел судовую казну? А, вижу. — Кумар кряхтя поставил на песок зеленоватый сундучок, откинул крышку и облизнулся. — Пиастры.

— Это уже кое-что, — оживился Юрбек. — Кортес, ты разбираешься в нумизматике?

— В какой-то мере…

Томба опустился на песок рядом с Нугаром, и шасы принялись увлеченно изучать в лупы старинные монеты.

— Прекрасное состояние.

— Некоторые придется почистить.

— Не думаю…

— Мы говорили о нумизматике, — напомнил наемник.

— Все монеты сразу продавать нельзя — обрушим рынок, — нравоучительно, но чуточку рассеянно отозвался Юрбек. — Поэтому часть мы у тебя возьмем по настоящей цене, а остальное, ты уж извини, на вес, этот товар попридержать надо.

Мимо замерших над золотом торгашей пролетела небольшая стайка детей, двое из которых, самого злодейского вида, уже размахивали антикварными абордажными саблями. Собеседников обдало гомоном и…

— Внуки, — безмятежно сообщил Юрбек, сдувая с монет песок. — Как только узнали, куда я собираюсь, сразу пристали: возьми с собой.

— Мелюзга, — добавил Нугар, — им все интересно.

— Им ведь не объяснишь, что даже на курортный остров дедушка едет по делам.

— Папа, папа, мы нашли пушку!!