Алина Лис - Изнанка свободы

— Тебе надо накладывать на нее сонное заклятье, если уходишь, — ехидно заметил Джанис. — Тогда она точно не увидит случайно чего-то такого, что ты хотел ей обязательно показать сам, но позже.

Как же раздражает, когда умник начинает поучать.

Особенно, когда он прав.

Глава 4. Побег

Intermedius

Эмма Каррингтон

— Здравствуй, Эмма.

— Сегодня у нас не будет времени на разговоры, Джон.

Она присела у замка решетки, звеня связкой ключей. Ее до сих пор трясло от того, что случилось наверху. От того, что она сделала.

Но Эмма поступила правильно.

— Полагаю, вопросы в стиле «Что происходит?» будут неуместны, — задумчиво произнес пленник. — Вы собираетесь меня выпустить?

— Вам здесь не место, Джон, — сквозь зубы прошипела Эмма, дергая в замке ключом. — Это несправедливо, и я это исправлю!

— Позаимствовали связку у привратника? Ах, Эмма, стоило посоветоваться со мной. Ключи от моей камеры хранятся отдельно. У лорда-командора и управителя.

Связка выпала из рук, тихо звякнула о каменный пол.

— Что же делать?

Пленник протянул руку сквозь решетку, чтобы коснуться щеки Эммы.

— Не паникуйте. Что вы сделали с милейшим Бобби? С привратником, — пояснил он в ответ на ее недоумевающий взгляд.

— Оглушила, — призналась мисс Каррингтон. — И заперла в чулане.

Привратник — тяжелый, грузный мужчина. Думала, надорвется, пока тащила. Откуда только силы взялись?

— Ах, Эмма-Эмма, — покачал головой узник. — Что вам стоило спросить моего совета перед тем, как сотворить эту глупость? Наше время закончится, как только он придет в себя и выломает дверь.

— Что же делать? — повторила Эмма, чувствуя, как накатывает отчаяние. — Вы же были великим магом, Джон! Неужели в вас не осталось ни капли силы?!

Пленник нагнулся и поднял ключи. Смуглые пальцы прошлись по связке.

— Нужна кувалда, чтобы сбить замок, Эмма. Кувалда или… жертва.

Элвин

Все-таки я чем-то себя выдал в прошлый визит. Потому, что за дверью меня уже ждали.

Ну, не совсем прямо за дверью. Я успел спуститься на два лестничных пролета и даже немного пройти по коридору, когда в спину полетело:

— Куда торопишься, Просперо?

Обернувшись, я обнаружил Джозефа Найтвуда. И, что особенно огорчило, двух прихлебателей со снаряженными арбалетами по правую и левую руку от гонфалоньера.

— Я говорю «Просперо» потому, что я не знаю твоего настоящего имени, — меж тем продолжал он. — У меня есть вопросы. Ответь на них, и я подарю тебе легкую смерть. Или нам придется спуститься в пыточную.

Смерть или пытки? Даже не знаю, что предпочесть — все такое вкусное.

— Спрашивай, — согласился я.

Арбалеты — легкие. Дешевка анварского производства, паршивая кучность стрельбы. Но на расстоянии семи футов не промажет и криворукий косоглазый паралитик.

— Где Гарутти? Он жив?

Я чуть было не рассмеялся. Вот зачем ему потребовался этот спектакль с арбалетами!

Нет, пытки мне не грозят. Найтвуд просто хочет удостовериться, что проникший в его маленький секрет мейстер точно никому ничего не скажет. Поэтому и пошел брать лазутчика, прихватив всего двоих культистов в подкрепление. Не иначе, как из особо доверенных.

Можно ручаться: стоит мне сказать, что Гарутти мертв, как арбалетчики спустят крючки. Не в интересах гонфалоньера, чтобы подробности его левых делишек стали известны руководству.

Проклятье, магия все-таки развращает. Что может стать смертельным в ее отсутствии. Как я ни старался, испугаться не получалось. Как не получалось и ощутить до конца, что дело — давно уже не шутка.

И острая сталь на кончиках арбалетных болтов не убеждала.

— Гарутти гостит у нас. Очень разговорчивый парень.

Найтвуд сглотнул:

— У вас… У кого это «у вас»?

— Ну, приятель. Ты же не думал, что я — какой-то мститель-одиночка? — лениво протянул я, не отводя взгляда от арбалетчиков. Те, видя, что у нас с их патроном намечается долгий разговор, слегка расслабились. Причем оба. Пальцы больше не дрожали на крючке, ложе оружия слегка поникло к земле.

Ну правильно — чего меня бояться? Я безоружен. А даже если рискну атаковать врукопашную, одним прыжком мне до них не добраться и сразу двоих не уложить. Успеют пристрелить. Коридор прямой, что тот же болт, до поворота не меньше двадцати футов.

— У кого «у вас»? — настойчиво повторил Найтвуд.

Что бы соврать поубедительнее, чтобы он поверил?

Коридор был по-прежнему пуст. Жаль. Я бы не отказался от случайного свидетеля, появление, которого отвлечет их хоть на миг.

Ладно, у кого может гостить Гарутти?

Вместо ответа я скрестил руки на груди в характерном квартерианском жесте и начал насвистывать экзорцизм. Один из многих, далеко не самый популярный. Зато бесконечно любимый дознавателями Храма. Настолько любимый, что они сделали его своим официальным гимном.

Намек не сразу, но дошел до всей троицы. Лица у них вытянулись. Носы арбалетов опустились еще ниже к земле…

Пора!

Идиоты! Есть существенная разница между «быть» и «казаться» безоружным. Иллюзия, скрывавшая мой костюм, отлично маскировала и две кожаные полосы крест-накрест с серебристыми метательными ножами.

Бросок с левой руки прошел безукоризненно — кинжал вонзился в горло одному арбалетчику. С правой я опозорился — лезвие лишь слегка царапнуло плечо культиста. Он вскинул ложе и спустил крючок, не целясь. Я шарахнулся, одновременно швыряя третий нож — и снова мимо. Болт свистнул в полудюйме от уха, противник отшвырнул бесполезное оружие и попытался бежать, но следующий кинжал вошел ему под лопатку.

Я добил его шпагой.

Слишком долго! Весь поединок с арбалетчиками не занял и двадцати секунд, но этого хватило, чтобы жучара-Найтвуд успел улизнуть. Нож, который я швырнул ему вслед, бесполезно звякнул о камень.

Гонфалоньер юркнул за дверь, лязгнул засов с той стороны. Ушел…

Я добежал до двери, чтобы бесполезно пнуть створку. Комната за ней имела еще один выход, а значит, Найтвуд вернется в самое ближайшее время. И с хорошим подкреплением.

Надо успеть вытащить пленников.

Проклятье! Как люди живут без магии? Сейчас бы снести преграду одним ударом…

Я подобрал оба арбалета и колчаны — с десяток болтов в каждом. И, уже не пытаясь изображать своего парня, рванул в сторону клеток.

Intermedius

Эмма Каррингтон

Крики и стоны разошлись по лечебнице вместе с ордой выпущенных пациентов.

— У нас нет времени на споры, моя решительная Эмма. Вы оставите дверь открытой. Это отвлечет Бобби, когда он выберется из чулана.