Александра Лисина - Игрок

Зато когда мне, ко всему прочему, вдруг встретились старые, обгрызенные кем-то неизвестным, опасно покосившиеся столбики, на которых, если присмотреться, можно заметить какие-то закорючки, я немедленно пришла в полный восторг и была готова с уверенностью заявить любому скептику, что дорожный вопрос в Валлионе решался на самом высоком уровне. Ради торговых караванов, ради приносимой ими огромной прибыли и ради нормальных людей, наконец, которые могли не вязнуть по весне в лужах и не мучиться в сугробах зимой. Ведь, заметьте, я шла по Заброшенному, пользующемуся дурной славой, Тракту. Но пока из признаков серьезного запустения вижу только разросшиеся кусты вдоль обочин и пробивающуюся в стыках траву. Ну, пыль и соринки под ногами не в счет. И если прикинуть на глаз, да сравнить это с нашей российской историей, то... блин! Хотелось бы мне глянуть на дорогу, которой валлионцы пользуются регулярно! Думаю, это будет действительно нечто!

В ближайшую деревню, стоящую от хижины тетушки Айны, я по ее же совету не пошла. Пока у меня и еды хватало, и особой необходимости подкупать чего-либо не было. Старенькое одеяло вполне сходило за потертый спальный мешок, плащом я могла укрыться ночью по самую макушку, чтобы не радовать комаров бесплатным ужином. Огонь добыть, слава зажигалке, могла. Приготовить еду в небольшом котелке - тоже. Воды, вон, в текущей вдоль Тракта речушке было навалом. Так что еще мне, по большому счету, нужно?

Я настороженно принюхалась к рубахе и облегченно улыбнулась: слава богу, излишней потливостью я никогда не страдала. Хотя, признаться, сильно опасалась, что, оставшись без средств гигиены, окажусь в довольно некрасивом положении. Однако мыло тут уже успели изобрести - правда, жидкое, но душистое и напрочь убивающее всякие неприятные запахи, как минимум, на полдня. А уж как оно волосы распушало... м-м-м... я потрясла мокрой макушкой и с приятной истомой стерла капельку влаги со лба.

Глубину местной речки без названия я измерила буквально полчаса назад и осталась крайне довольной - как самой речкой, так и крыночкой с мылом, и, особенно, бабулиным гребнем, после которого мои веселые кудряшки послушно распрямились и красивой волной упали до середины спины. Вот что значит, экология. Никаких тебе шампуней не надо. И бальзамов. И пенки для умывания. Кожа чистая, нежная, бархатистая, как у младенца, будто я только что в спа-салон зашла. В общем, красота, да и только.

Одна у меня накануне была серьезная проблема, о которой приличные девушки не говорят вслух. Но избежать ее я при всем желании не смогла бы, потому что женские циклы вряд ли сделали бы скидку на мое бедственное положение, а до нормальных средств личной гигиены этот мир явно не дорос. Хорошо, что тетушка Айна мигом поняла мои затруднения и сварганила какой-то отвар, который (по ее словам) должен был избавить меня на полгода не только от этой деликатной проблемы, но и сработать, заодно, как противозачаточное средство. Правда, к чему оно мне, я пока понятия не имею, но запас карман не тянет: волшебного сбора я взяла столько, что его хватило бы лет на пять безбедной жизни. А это, согласитесь, серьезный повод для хорошего настроения. Если, конечно, вы - женщина, и хотя бы примерно представляете, что такое... простите... критические дни. Ну да ладно. Зато теперь я хотя бы в одном вопросе защищена так, как нигде и никогда раньше. Так что можно расслабиться и заняться более насущными делами.

Дождавшись веселого бульканья, я высыпала горсть крупы в закипевшую воду и, сдунув с носа очередного кровопийцу, улеглась на расстеленное одеяло, рассеяно изучая белеющий неподалеку Тракт.

Надо сказать, далеко я от него не ушла. Рассудив, что люди его благоразумно избегают, а незнакомые звери (тем более, загадочные, но явно неприятные Твари) на Тракт соваться не станут, я проломилась через кусты до ближайшего пригорка, откуда могла видеть дорогу, и тут же устроилась на отдых. Благо, если я ошибаюсь, и кто-нибудь вдруг последует моему примеру, то я увижу его издалека и успею спрятаться в соседний с пригорком овраг. А если нет, то и утруждаться не стоит. Ноги и так гудят, как растревоженный улей.

Одно плохо: мой "проводник" с самого утра носа не кажет. Даже не знаю, идет ли за мной или решил у бабки остаться... короче, пропал мой Барсик. Уже к полудню время, а он так и не появился. Я сперва его даже звать пыталась, но он, если и слышал, на новое имя откликаться не пожелал, так что очень скоро я плюнула и пошла одна, уже не заботясь о том, есть ли он поблизости или бросил меня, вопреки бабкиным обещаниям.

Что касается местной природы, то могу описать ее двумя словами: нетронутая и дикая. В ботанике я не сильна, так что не имею возможности классифицировать попавшиеся мне на пути растения. То, что кусты и деревья - это я еще отличу, но к какому виду и к какому классу относятся - увольте. Единственное, что я углядела знакомого - это нечто колючее, смутно напоминающее наши российские сосны. Только почему-то с голубыми иголками и с ветками до самой земли. Голубые сосны, так я их про себя назвала, помня про то, какими роскошными у нас когда-то во Дворце Пионеров были такие же вот, голубые, ели. Здесь же елей я нигде пока не заметила, так что решила, что пусть будут хотя бы голубые сосны. К тому же, их тут так много, что иногда это великоелпие навевало ностальгические мысли о доме. Которые я, разумеется, тут же гнала поганой метлой, чтобы ненароком не раскиснуть.

В остальном все привычное. Трава как трава. Цветы как цветы - синенькие, желтенькие, красненькие. На ветках какого-то куста висели незнакомого вида желтые плоды, но пробовать я их не решилась. Вдруг какая волчья ягода? Или другая пакость? Нет уж, пока не разберусь, буду есть только то, что взяла с собой. Не надо мне диареи - никаких лопухов на нее не напасешься, уж простите снова за подробности. Но тут уж таковы реалии - с мягкой бумажкой тоже был напряг. Как, впрочем, и с зубной пастой, и с "диролом", и с кучей других важных мелочей, которых в повседневной жизни мы не замечаем, но которых, как оказывается, порой так сильно не хватает.

Дождавшись, пока каша дойдет, я осторожно сняла котелок с огня и поставила остывать.

Ух, ну и запах! Вот когда я почувствовала, что оголодала! Но придется малость подождать, чтобы остыла. Думаю, полудюжины минуток будет вполне достаточно... кстати! Забавно, что время и вообще многие другие вещи здесь считали не по три-пять-десять единиц, а дюжинами и полудюжинами. К примеру, в году тут, как и на Земле, было двенадцать месяцев, в месяце - ровно три дюжины дней (если кто не понял, то тридцать шесть) или ровно шесть полудюжин; чуть больше, чем у нас, ну да не намного. Год, соответственно, тоже длиннее: четыреста тридцать два дня, а не триста шестьдесят пять, как я привыкла. Недель, как таковых, соответственно, не было, потому что вместо семидневки люди жили по шестидневной системе, но это, на самом деле, даже удобнее - временные отрезки всегда равные и строго одинаковые, без всяких там тридцать первых чисел или високосных годов. Далее, в одном дне насчитывалось две дюжины (ну, это нам знакомо) часов, которые звались здесь не часами, а малыми оборотами (а чаще всего, просто - оборотами). В одном часе-обороте - все те же (какое счастье!) родные шестьдесят минут (вернее, не минут, а минок), однако считать время минутами опять же было не принято. За нормальный временной интервал считали дюжину мин, или, по-нашему, двенадцать минут. Таким образом, что в одном обороте было пять дюжин мин, в одной мине - ровно шестьдесят син (см. секунд). В сутках различали светлую половину (первая дюжина оборотов, то есть, как раз до полудня) и, естественно, половину темную (то есть, время с полудня до полуночи). Иными словами, система отсчета смутно напоминала английские "a.m." и "p.m." В целом не слишком сложно, но ужасно непривычно.