Принцесса пепла - Лора Себастьян
— А принц? — продолжает допытываться Блейз.
«Принц», просивший меня называть его по име-ни. Сёрен. Я до сих пор слышу, как он перечисляет
имена астрейцев, убитых им в день своего десятиле-тия. Уверена, с тех пор он поубивал еще уйму народу и навряд ли запомнил имена остальных своих жертв.
Не хочу сейчас об этом думать. Я пожимаю пле-чами.
— Я плохо его знаю. Последние несколько лет он проходил обучение где-то за морем; он воин, причем, судя по слухам, хороший. — На память вновь прихо-дит наш разговор на пиру, потом — тот случай по-сле казни Ампелио: принц проводил меня, дабы убе-диться, что со мной всё в порядке, хотя всем осталь-ным было на меня глубоко плевать. — Но у него есть слабость: он слишком стремится геройствовать. Ду-маю, это проистекает из его желания защитить мать. Не похоже, что кайзер сильно привязан к сыну, хоть тот и наследник престола, кажется, он порядком запу-гал принца. Как я уже сказала, кейловаксианцы не лю-бят кайзера, они его боятся. Уверена, многие из них ждут не дождутся, когда же принц займет место сво-его отца на троне. Кайзер отослал сына, когда тому было двенадцать, сейчас принц вернулся впервые по-сле долгого отсутствия. Шесть лет прошло.
Блейз напряженно хмурит брови.
— Ты что-нибудь слышала про берсерков?
Какое странное слово, определенно кейловаксиан-ское.
— Берсерки? Думаю, нет, не слышала.
— О них ходят всякие слухи... — поясняет друг, — но никто не знает, что они такое. Возможно, разно-видность оружия. Во всяком случае, не нашлось вы-живших после встречи с ними.
— Возможно, дочери Тейна что-то известно, — го-ворю я, и в моем голосе проскальзывают отчаянные нотки. Мне нужно остаться здесь, нужно стать полез-
ной, нужно сделать хоть что-то. — Я могу попробо-вать разузнать побольше.
Блейз шумно вздыхает и запрокидывает голову, упираясь затылком в стену. Он делает вид, будто об-думывает мое предложение, но я-то вижу: я его запо-лучила. Пусть я предлагаю немногое, но ничего дру-гого у него попросту нет.
— Нужно придумать способ, как нам с тобой дер-жать связь, — заявляет он наконец.
Меня охватывает облегчение, и я не могу сдержать смешок.
— Второй раз опоить моих Теней ты определенно не можешь.
Похоже, Блейз удивлен, что я обо всём догадалась, и всё же пожимает плечами.
— Они решат, что хватили лишку на пиру, и на-вряд ли поспешат сообщить кайзеру о своей оплош-ности.
— Кайзер всё обо всех знает, — замечаю я. — В этот раз Тени, может, и не заподозрят подвоха, но если та-кое повторится... если возникнет хотя бы малейшее сомнение, кайзер придумает, как обвинить во всём меня.
Несколько секунд Блейз размышляет, прикусив из-нутри щеку.
— Постараюсь что-нибудь придумать, но снача-ла мне нужна помощь, — изрекает он в конце кон-цов. — Это может занять несколько дней. Я тебя най-ду, сама меня не ищи, не рискуй. Лучше подумай, что нам делать с принцем.
— Ты это о чем?
Блейз снова изучающее на меня смотрит, но на этот раз в его взгляде есть нечто, чему я не могу дать определение.
— Ты сказала, он любит геройствовать, — говорит
он с мрачной улыбкой. — Разве ты не прекрасная де-ва, нуждающаяся в спасении?
Не сдержавшись, я смеюсь.
— Вряд ли я его заинтересую, кайзер такого ни за что не позволит.
— А испорченные принцы всегда хотят получить запретное. Ты же такая наблюдательная, неужели ты не заметила, как он на тебя смотрит?
Я вспоминаю, как внимательно принц смотрел на меня на пиру, как он спросил, всё ли со мной в по-рядке, и всё же... Что за бредовая идея.
— Полагаю, он на всех так смотрит: как будто его лицо высечено из камня, а глаза — две ледышки.
— Сегодня ночью он смотрел на тебя по-друго-му, — говорит Блейз. — Этот принц может стать для нас бесценным источником информации.
Принц Сёрен — и вдруг испытывает к кому-то нежные чувства? Это просто смехотворно. Сомне-ваюсь, что у него вообще есть сердце. И всё же он та-ким тоном просил называть его по имени...
— Посмотрю, что можно сделать, — говорю я.
Блейз кладет руку мне на плечо, ладонь у него те-плая, хотя в погребе ужасно холодно.
Сейчас я ясно вижу, как сильно друг похож на сво-его отца: те же пухлые губы, тот же квадратный под-бородок. Однако он полон гнева, какого никогда не знали наши родители. Наверное, это должно меня пугать, но мне не страшно. Я прекрасно понимаю Блейза.
— Один месяц, — говорит он после недолгого молчания. — Через месяц мы уедем, несмотря ни на что.
Целый месяц во власти кайзера кажется мне вечно-стью, но я понимаю: за это время можно попытаться
изменить ход событий, попытаться сделать хоть что-то. Придется потерпеть.
— Месяц, — соглашаюсь я.
На миг у Блейза делается такой вид, словно он хо-чет что-то сказать и не решается.
— Тео, эти люди разрушили наши жизни, — нако-нец говорит он, и его голос дрожит, произнося мое имя.
Я делаю шаг к другу.
— И мы взыщем с них этот долг, — обещаю я.
Меня потрясают не столько сами слова, сколько прозвучавшая в них горячность. Такое чувство, буд-то это не я говорю, во всяком случае, Тора не может вести такие речи. Глаза Блейза блестят, он крепко ме-ня обнимает. Неужели я начинаю вести себя так, как подобает Теодосии?
Уже много лет никто, кроме Кресс, не прикасался ко мне вот так, с искренней любовью и заботой. Мне почти хочется отстраниться, но друг пахнет Астре-ей. В его объятиях я чувствую, что наконец-то вер-нулась домой.
ЗАГОВОР
Когда Хоа раздергивает шторы, чтобы впустить в комнату солнце, у меня болят и ноют все мыш-цы. Хочется свернуться калачиком и умолять дать поспать еще хоть немножко, но после того как Блейз опоил стражников, я не смею так рисковать — вдруг мое поведение сочтут подозрительным. Спать я ле-гла на рассвете, потому что пришлось отмывать въев-шуюся в кожу грязь кухонного погреба; безнадежно испорченную ночную рубашку я затолкала в прореху в боку матраса, каждую секунду со страхом ожидая, что утроенный храп станет тише или прекратится, но мне повезло: Тени продрыхли до утра.
Скоро Хоа обнаружит пропажу ночной рубашки, но можно найти более простые объяснения пропа-жи, чем измена.
Вчерашние события кажутся
