Через Великий лес - Катерина Камышина
Скай добежал наконец до старого дома с низкой крышей, заколотил в запертую дверь.
— Открывайте! Хермонд! Командующий, открывай, именем Предводителя!
Он продолжал орать во всё горло и дубасить кулаками, пока дверь не открылась. На пороге стоял старый Хермондов слуга со свечой в руке. Он был заспанный и очень недовольный, в очень мятой нижней рубахе.
— Что тебе нужно посреди ночи? — спросил он свысока.
Миркнад был сварливый старик и нос задирал не хуже своего упыря-господина, так что ничего иного Скай и не ждал.
— Я должен видеть командующего Хермонда, — сказал он громко, потирая отшибленную ладонь. — Немедленно.
Старик надменно встопорщил усы.
— Мой господин спит.
Тут уж Скай разъярился так, что в ушах молотом застучало.
— Ну так пойди разбуди его! — рявкнул он. — Я должен его увидеть сейчас же! У меня важные вести!
— Мой господин спит, — отвечал Миркнад прежним тоном, глядя поверх его головы. — Приходи утром, раай-сар.
Скай готов был взвыть от унижения и бессилия. Разве посмел бы этот наглец так говорить с отцом? Или с Вайсмором? Да у него бы язык не повернулся! А если бы он только посмел, отец не стал бы на него время тратить — отшвырнул бы его с дороги, как паршивого пса…
У меня тоже нет времени на учтивость к старшим. Он выше и сильнее — но пусть-ка попробует меня остановит.
— Ты забыл, с кем говоришь, худородный? — проговорил Скай тихо, но его голос вибрировал от гнева. — А ну прочь с дороги.
Миркнад уставился на него разом и боязливо, и возмущённо, побагровел, и Скай понял, что отступить сейчас не может. Если придётся, он будет драться — со стариком, с низкородным, слугой — и как после этого людям в глаза смотреть…
Но тут за плечом Миркнада показалась долговязая фигура, и холодный голос Хермонда спросил:
— В чём дело, раай-сар?
Старый слуга поспешно склонил голову и отступил, и Скай оказался лицом к лицу с Хермондом. Он был взлохмачен, в одних штанах, щурился в свете свечи. Не очень-то ты мне рад, а, старик? подумал Скай свирепо. Небось, только обрадовался, что я сгинул сам по себе, и тебе не придётся от меня избавляться, а я — вот он…
Скай чувствовал, как ненависть разливается внутри, будто яд, готовая вот-вот выплеснуться наружу потоком гневных слов. В последний раз он видел Хермонда в совещальном зале, где тот подговаривал Совет предать отца. Скай знал, что Хермонд сейчас думает о том же самом.
Но сейчас главное было, чтобы Хермонд поверил ему. Скаю пришлось сильно прикусить язык, прежде чем заговорить:
— Проклятые. Идут по Равнинам. От Йенльянда. Был бой, сигнальный огонь не зажёгся.
Колючие глаза Хермонда расширились и заблестели в свете свечи.
— Как далеко?
— Примерно два поприща. Они ещё не достигли южной дозорной башни. Но фермы, раай-Хермонд…
Хермонд остановил его коротким взмахом руки.
— Доспехи. Мечи, — бросил он через плечо Миркнаду, и тот сейчас же скрылся в доме, оставив их в темноте. — Беги в караулку. Передай Мельгасу мой приказ, пусть командует построение. Жди. Меня. Там.
Дважды повторять было не надо. Караулка стояла через два переулка у самой стены, и Скай домчался туда в мгновение ока. Ошалевшие от его беготни и криков собаки надрывались вовсю, но всё остальное было тихо.
Мельгас стоял у двери караулки. Факел у входа освещал его со спины. Мельгасу уже перевалило за шестьдесят, но он всё ещё был ловок и памятлив, мало кому уступал на ристалище, а в верховой езде считался в городе лучшим. В общем, он совсем не походил на старика, и Скай всегда терялся, не зная, как к нему обращаться.
— Раай-Мельгас, командуй построение, — сказал ему Скай, запыхавшись так, будто через весь город бежал. — Это приказ командующего Хермонда, — и он добавил: — Проклятые.
Мельгас вздрогнул, кивнул и скрылся в караулке. Оттуда донёсся его резкий голос, топот, скрип, лязг. Ну, хвала Имлору, хоть что-то сдвинулось с места! Скай вдруг почувствовал, как дрожат у него ноги, и привалился к стене караулки. Он должен был дождаться Хермонда.
Долго ждать не пришлось. Стражники, в полном вооружении, сна ни в одном глазу, как раз выстроились на маленькой площади перед караулкой, когда из переулка появился Хермонд со своим слугой. Хермонд приветственно вскинул руку, стражники заученным жестом приложили кулак к груди и замерли. Скай, поспешно выпрямившись на измученных ногах, сделал то же. Он не желал в такой миг выглядеть слабаком.
Хермонд отыскал его глазами.
— Сколько их?
— Я не знаю, — с запинкой ответил Скай. — Но среди них колдун.
Пегие брови Хермонда сошлись над длинным кривым носом.
— Верхней дорогой они идут или нижней?
— Я не знаю. Всё, что знаю, я уже сказал.
Скаю хотелось выть от отчаяния. Ну сколько ещё времени Хермонд потратит на дурацкие вопросы! Уже ведь рассвет приближается, а с ним и Проклятые…
Но Хермонд больше не стал ничего спрашивать. Он коротко кивнул Скаю и повернулся к стражникам.
— Квиар! Поднимайся на стену, пускай звонят в колокол. Хват! Собирай ополченцев. Все, кто хорошо держится в седле, шаг вперёд!
Скай шагнул вместе со всеми, но Хермонд коротко бросил ему, даже не взглянув:
— Оставайся рядом, раай-сар.
У Ская упало сердце. Он принял всерьёз мои слова, но не меня самого, с горечью подумал он, глядя, как Хермонд называет имена разведчиков. Все они были невысоки ростом и легко сложены: ёлайги куда мельче тавиков и к южному лету приспосабливаются плохо, им не пробежать долго под тяжёлым седоком. Всего их в городе шестнадцать, но последнего можно не считать — это Злыдень, он уже стар, скверно обучен и никому не подчиняется…
И тут у Ская в голове точно молния вспыхнула. Это мой единственный шанс. Иначе Хермонд нипочём не выпустит меня в битву. Останусь сидеть за воротами, как младенец, и не видать мне ни боя, ни Колдуна…
Ох! Колдун! Он ведь там один, только с посохом и ножом, и кто знает, что взбредёт ему в дурную голову… А если войско нагонит его, подумал вдруг Скай, леденея. Изгнанникам ведь запрещено возвращаться! И почему я раньше об этом не подумал!
Выбора у него не было. Он потихоньку отступил в тень, двигаясь, только когда никто на него не смотрит, а в остальное время притворяясь, что внимательно слушает. Разведчиков будет два отряда, говорил Хермонд, в пять и шесть человек, и каждый отряд возьмёт с собой в поводу двух ёлайгов. (Хермонд указал на
