КОНАН И ДРУГИЕ БЕССМЕРТНЫЕ. ТОМ II - Роберт Ирвин Говард
Упершись обеими ногами в мох, он чудовищным рывком освободил левую руку и с кошачьей увертливостью попытался перехватить ею меч из правой руки. Не преуспев в этом, он яростно обрушил свой кулак на морду чудища. Но сапфировая вода обманула его, ослабив силу удара. Человек-акула опустил свою морду, но прежде чем он смог нанести удар снизу вверх, Кулл ухватил его рог левой рукой, напрягшись изо всех сил.
И тут последовало состязание в мощи и выдержке. Кулл, не способный быстро двигаться в воде, знал, что его единственной надеждой было держаться вплотную к чудовищу и уравновесить этим быстроту движений своего врага. Он безнадежно пытался освободить свою руку с мечом, и человеку-акуле пришлось вцепиться в нее всеми четырьмя руками. Кулл держался за рог и не осмеливался отпустить, дабы ужасный удар снизу вверх не прикончил его, а человек-акула не осмеливался отпустить хоть одну руку от той руки, в которой Кулл сжимал свой длинный меч.
И так они сражались, крутясь на месте, и Кулл понял, что если так будет продолжаться и дальше, то он обречен. Он уже начал ощущать нехватку воздуха. Блеск в холодных глазах чеяовека-акулы явственно говорил: монстр догадался, что ему достаточно лишь удерживать Кулла под водой, пока тот не захлебнется.
Для любого человека такая борьба была бы воистину безнадежным делом. Но Кулл из Атлантиды не был обычным человеком. Прошедший суровую и кровавую школу, он обладал стальными мускулами и трезвым рассудком, которые вместе делают человека великим воином. Помимо этого, он никогда не ведал страха и был полон тигриной ярости, позволявшей ему по временам совершать сверхчеловеческие деяния.
Так и теперь, сознавая свой близкий конец и ненавидя себя за собственную беспомощность, он решился на действие столь же отчаянное, как и его положение. Отпустив рог чудовища и одновременно отклонившись, насколько это было возможно, он вцепился освободившейся рукой в ближайшую) руку твари.
Немедля: человек-акула нанес удар. Его рог скользящим движением распорол бедро Кулла и — неслыханная; удача! — глубоко» завяз в тяжелом поясе Кулла. Пока тварь пыталась выпутаться, Куля изо всех сил сдавил руку чудовища и почувствовал, как слизистая плоть и кости хрустнули под его пальцами, сплюснувшись, словно гнилой плод.
Пасть человека-акулы беззвучно разинулась в муке, и он вновь нанес удар, совсем обезумев. Кулл уклонился и, потеряв равновесие, противники рухнули на дно, в самую гущу светящихся мхов. Кулл высвободил наконец-то руку с мечом из слабеющей хватки врага и ударом снизу вверх распорол чудовищу брюхо.
Вся эта схватка продолжалась очень недолго, но Куя-лу, пока он всплывал наверх, казалось, что прошли часы. В голове у него звенело и ребра были стиснуты чудовищной тяжестью. Он смутно различал, что дно озера резко поднимается совсем рядом с ним, и понял, что это береговой склон островка, но тут вода вскипела вокруг, и он ощутил, что с головы до пят его стиснули какие-то гигантские кольца, против которых были бессильны даже его стальные мускулы. Сознание померкло. Он почувствовал, как его тащат куда-то со страшной скоростью, в ушах раздался звон далеких колоколов, и вдруг ш снова был поднят над водой, и его истерзанные легкие пили воздух огромными глотками. Нечто тащило его сквозь полный мрак, и не успел он сделать нескольких глубоких вдохов, как его вновь утянуло иод воду.
Вновь вокруг засиял свет, и он увидел огненный мох, пульсирующий далеко внизу. Его сжимала своими кольцами огромная змея, обвившаяся несколькими изгибами своего чудовищного тела вокруг него, словно ужасным канатом, и уносившая его один лишь Валка знает куда.
Кулл не пытался сопротивляться, сберегая свои силы. Если змея не продержит его иод водой так долго, что он захлебнется, у него, несомненно, появится возможность сразиться с нею в ее логове или в том месте, куда она его тащила. В любом случае Куля был стиснут так, что не мог даже пошевелить рукой.
Змея, стремительно несущаяся сквозь голубую бездну, была самой огромной из всех, виданных когда-либо Куллом, — добрых две сотни футов нефритовых и золотых чешуй, слагавшихся в причудливые красочные узоры. Ее глаза, когда она поворачивала к Куллу голову, были подобны ледяному огню, если такое можно себе представить. Даже в этих условиях душа Кулла была поражена странным зрелищем: огромное золотисто-зеленое чудовище, стремительно проносящееся сквозь пылающий топаз озерных глубин и головокружительную пляску цветных теней.
Сияющее, как драгоценность, дно вновь стало повышаться. Возможно, это был островок, а возможно — берег озера. И тут перед ними внезапно открылась огромная пещера. Змея устремилась туда, заросли огненного мха кончились, и Кулл обнаружил, что несется, частично выступая из воды, сквозь непроницаемую тьму. Это продолжалось, казалось, бесконечно. Затем чудовище вновь нырнуло.
Вновь они увидели свет, но такой свет, какого доселе Куллу встречать еще не приходилось. Бледное сияние тускло мерцало над темным и тихим ликом вод. И Кулл понял, что он очутился в Зачарованной Стране, под дном Запретного Озера, ибо это было неземное сияние. То был черный свет, черней любой тьмы, и все же он озарял эти странные воды, так что царю удавалось поймать тусклые блики на них и различить свое темное отражение. Кольца змеи внезапно разжались, и его бросило вперед, к огромной массе, выступившей из мрака перед ним.
Кулл плыл вперед изо всех сил, и вскоре уже смог различить, что впереди высится огромный город. Расположенный на гигантских уступах склона из черного камня, он возносился все выше и выше, пока шпили его мрачных строений не терялись в сумраке за пределами досягаемости странного света. Громадные, массивные кубические постройки из мощных глыб напоминающей базальт породы встали перед ним, когда он вылез из неподвижной воды и взошел по высеченным в камне ступеням, напоминавшим ступени причала. А меж зданий возвышались колоссальные обелиски. ;
Ни один проблеск живого земного света не смягчал ужасающей мрачности этой нечеловеческой твердыни, но от ее стен и башен исходил поток черного свечения, пульсировавшего над сумрачными водами.
Кулл увидел, что перед ним, там, где здания расступались, образуя обширную площадь, собралась огромная толпа каких-то существ. Он прищурил глаза, пытаясь приспособиться к странному освещению. Существа придвинулись ближе, и шепот пробежал между ними, словно шелест трав под порывом ночного ветра. Они были легкими и призрачными, сияющими среди мрака города, и глаза их горели злобным огнем.
Царь увидел, что один
