Тёмные дни (СИ) - Екатерина Михайлова
Действительно, сейчас маска «идеального правителя» слетела с лица Гвирна, обнажив его гнилую натуру. Он сидел, сложив пальцы на животе, и ехидно ухмылялся. Внезапно на краю сознания Корта промелькнула мысль, что, возможно, это тоже была всего лишь очередная маска. Но это означало бы, что Гвирн поистине гениальный актёр, а Корту не хотелось это признавать.
С трудом мужчина взял себя в руки.
— И чего же ты хочешь?
Гвирн наклонился вперёд и моментально ответил:
— Юту.
Корт опешил и на несколько мгновений потерял дар речи.
— Что это значит?!
Гвирн вздохнул и сложил руки под подбородком. Он пристально смотрел Корту в глаза.
— Ты же не думаешь, что это так просто — убедить Совет отменить только что принятое решение? Даже мне такое не под силу. Разве только… я скажу Совету, что хочу сделать Юту своей женой.
Корт не смог скрыть изумления.
— Зачем тебе это? — только и выдавил он.
Гвирн ответил, не задумываясь:
— Я её люблю. Я хочу сделать её своей.
Кулаки Корта непроизвольно сжались.
— Я тебе не верю. Ты не любишь никого, кроме себя.
Корт не хотел признаваться себе в том, что в своей ослеплённости не мог даже вообразить, что кто-то, кроме него, может также любить Юту.
— Может, это ты не любишь никого, кроме себя? — парировал Гвирн. — Мучаешь и Леду, и Юту. Не отпускаешь ни одну из них.
Ответ Гвирна прозвучал, как звонкая оплеуха. Давно Корта так не возвращали с небес на землю.
— Я всегда хотел защитить Юту. Только и всего, — медленно проговорил ругат.
— Не волнуйся. Я смогу позаботиться о ней даже лучше тебя. — Гвирн снова стал серьёзным. — С моими связями в Совете я смогу прикрыть бесшабашные поступки Юты. А с моим положением — обеспечить ей спокойную и безопасную жизнь даже во времена голода или смуты.
Если ты подумаешь головой, а не другими своими частями, то поймёшь, что я являюсь для неё лучшей кандидатурой. К тому же никто ничего не собирается делать насильно. Это только её выбор. Но, к твоему сведению, Юта тоже ко мне неравнодушна.
— С чего ты взял, что… — внезапно закипел Корт, но был прерван.
— Это ясно доказывает то, что она позволила себя поцеловать. — Лишь вдоволь насладившись целым вихрем эмоций, отразившихся у Корта на лице, Гвирн закончил: — Развитие наших отношений тормозишь только ты. Я знаю, что у Юты есть к тебе чувства. Только слепой бы этого не увидел. Но я сумею занять твоё место в её сердце, если ты наконец отпустишь её и позволишь жить своей жизнью.
К тому же могу пообещать, что сделаю всё, чтобы со мной она перестала бегать в Город-за-Стеной и подвергать свою жизнь опасности.
Корт долго молчал. Не только потому, что условие Гвирна казалось невозможным, что всё существо Корта восставало против этого, кричало о том, что он не может даже всерьёз раздумывать об этом. Но ещё и потому, что слова Гвирна были правдой. Правдой, которую никто, кроме его злейшего врага, не мог бы сказать ему в глаза, а у самого Корта не хватало духу признаться себе в этом.
У Корта не было сил отпустить Юту. Так же, как и оставить Леду. И побороть свои чувства он тоже не мог. Пытался, но это ни к чему не привело. В конце концов Корту пришлось смириться с ними. Признать, что чувства сильнее него. А значит, если Юта останется в Утегате, замкнутый круг так и не будет разорван.
И если уж отпускать Юту, то делать это надо сейчас. Пока чувства Корта ещё не разрушили их жизни. А если говорить о том, кто сможет позаботиться о Юте, то тут Гвирн и вправду был лучшей кандидатурой. У него были связи, влияние, имя. Даже если он не станет Кангом, что в этом отношении даже лучше, всё равно сможет обеспечить девушке безопасность и достойную жизнь.
А уж в том, что Гвирн будет хорошо обращаться с Ютой, Корт не сомневался. В закрытом обществе атлургов довольно сложно что-то утаить, а репутация всегда играла для Гвирна решающую роль. Да и Юта не даст себя в обиду.
В любом случае Гвирн — единственный шанс Корта на то, чтобы Юта осталась. А в том, что это необходимо, Корт не сомневался. Ведь зная её натуру, она и в любом другом городе устроит тот же балаган. И неизвестно, чем это для неё закончится. Уж лучше так, даже если они не могут быть вместе. По крайней мере, в Утегате Корт всегда сможет приглядывать за ней.
Да, это казалось невозможным — отпустить её. Более того, отдать своему врагу, как разменный товар. Но был ли у Корта выход? Было ли ещё хоть что-то, что он мог сделать, не разрушив при этом её или свою жизни?
Это казалось невозможным, но Корт кивнул.
Глава 6. Разбитые вдребезги
Корт пришёл на Утегатол в сопровождении всех своих людей. По правую руку от него шёл Уги, Леда — чуть позади слева. Они проходили через толпу, как кулак сквозь песок, — атлурги обтекали их по сторонам, тут же смыкаясь за спиной. Кто-то выкрикивал приветствия, некоторые молча поднимали вверх руку или даже делали «агнури» — священный знак преклонения перед волей богов.
Зал Кутх был полностью готов к сбору атлургов. Под помостом Кангов, как повелось в отсутствие единого правителя, собрались члены Совета. Невидимые осветительные окошки были полностью открыты, и высокие фигуры атлургов, словно выбеленные солнцем статуи, купались в лучах света.
Гвирн уже пришёл. Он разговаривал с Ауслагом, ещё одним претендентом на место Канга. Хотя что-то подсказывало Корту, что пожилой атлург бросил попытки соперничать с Гвирном и принял его сторону.
Сейчас в Гвирне не осталось ничего от того простого юноши, которого Корт видел у него дома несколько дней назад. Одежда атлурга была роскошной. Белые просторные штаны и рубашка, расшитые золотым орнаментом, сидели идеально, выгодно подчёркивая крепкую фигуру. А с плеч до пола ниспадала безрукавка из змеиной кожи тончайшей выделки. Волосы красивыми волнами струились по плечам, кое-где заплетённые в косички. Именно таким Гвирн всегда представал перед народом — величественным и слегка надменным, представителем одного из древнейших и богатейших родов Утегата, потомком Кангов, ведших народ много столетий назад.
Юта тоже была здесь, но держалась особняком. Гвирн выполнил своё обещание, и Совет неожиданно для всех сменил гнев на милость в
