Сумрак веков (СИ) - Анна Дуплина
— Позови кого-нибудь, — бросила я Райану, кивнув на церковь.
Райан кивнул и бегом помчался ко входу в здание. Лиам отстранился от меня в попытке дойти самому, но пошатнулся. Взвалив его здоровую руку себе на плечи, я потащила мужчину к дверя церкви, надеясь, что кровь охотника отстирается от моего любимого свитера. Когда мы почти дошли до крыльца, навстречу нам вышел темнокожий мужчина в рясе священника, за спиной, которого маячил взволнованный Райан.
— Я могу вам помочь, мисс? — вскинув брови, спросил священник.
— Чад, это я, Лиам — охотник с трудом приподнял голову и посмотрел на пастора.
Узнав мужчину, священник торопливо сбежал с крыльца и забрал у меня ослабевшего охотника. Райан пытался помочь, но пастор только отмахнулся от него. Чад оказался сильным парнем и в несколько шагов преодолел оставшееся расстояние до входа. Не оборачиваясь на меня, пастор, Лиам и Райан вошли внутрь и дверь за ними бесшумно закрылась.
Пару секунд я смотрела на дверь, а затем развернулась и уверенно зашагала к машине. Открыв дверь, смахнула все крупные осколки с пассажирского сидения, а затем подняла сумки с вещами, которые тоже были усыпаны стеклом от разлетевшегося заднего стекла. Кое-как отряхнув и их, я села на землю, прижавшись спиной к мустангу. Хотелось кофе. Дверь церкви снова открылась и на пороге появился Чад.
— Он просит вас зайти внутрь, — крикнул он, найдя меня взглядом.
Многие верили, что ведьмы не могли входить в церковь, что человеческий бог чувствовал магию внутри нас и карал за это на месте. Только бога не было. Этот, по их мнению, справедливый дядька, которому поклонялись люди по всему миру, как бы они его не называли в своих религиях, просто-напросто не существовал. Некому было нас покарать. Поэтому я кивнула, медленно поднялась на ноги и, подхватив сумки с земли, направилась к дверям церкви.
Глава 7.1
Внутри пахло пылью, сыростью и запустением. Эта церковь оказалась такой, как иногда чувствовала себя я — старой и слишком уставшей. Деревянные лавки по обе стороны от прохода были пусты, никаких прихожан внутри, только Райан, бестолково мечущийся перед алтарем. Красный вытертый ковер между скамьями словно указывал путь к огромному деревянному кресту, на котором был распят Иисус. Пустое безжизненное помещение, где я ощущала себя еще дальше от людей чем была. Это так удобно — верить в высшие силы, уповать на них, снимая с себя ответственность, верить, что кто-то там уже все решил за тебя, плыть по течению, не управляя своей судьбой. Всегда есть на кого надеяться и кого обвинить в своих неудачах. Позиция, максимально далекая от меня, как впрочем и человеческая жизнь.
Я подошла к Райану, который ходил по проходу.
— Как Лиам? — спросила я.
Парень, растрепав пятерней свои и без того взъерошенные волосы, повернулся ко мне.
— Чад его зашивает.
— Пастор? — удивленно вскинула я брови.
Райан кивнул и, заложив руки за голову, уселся на скамью прямо напротив креста. На вид он казался невредимым, только пара царапин на щеках от осколков стекла и паника в серых глазах.
Я, отвернулись от парня, окинула взглядом церковь, в затем снова посмотрела на Райана.
— Где они?
Парень в отчаянии молча махнул рукой куда-то в сторону алтаря.
— Понятно, — кивнула я и сбросила наши сумки на пол возле скамьи, на которой он сидел.
Закатав рукава свитера, я обогнула крест с распятием Иисусом и подошла к незаметной двери в стене. Из-за нее раздавались приглушенные мужские голоса и негромкое мычание. Я хотела было постучать, но, плюнув на правила приличия, толкнула плечом дверь. В нос тут же ударила смесь запахов: металлический, отдающий на языке железом, запах крови, едкий — спирта и, раздражающе щекочущий ноздри, крепкого табака.
Комната оказалась тесной. Кушетка, стол и небольшой шкаф — вот и все, что в ней поместилось.
Лиам, без рубашки, полулежал на кушетке, а рядом с ним, стоя склонился пастор.
— Чад, твою мать, ты можешь быстрее? — хрипло пробормотал озорник.
— Если я буду торопиться, что шов выйдет кривым.
— Ты забыл, кого зашиваешь? — грубо оборвал его охотник. — Насрать какой будет шов, просто зашей скорее. Выпить есть? — после паузы спросил Лиам.
— Сейчас, — отозвался пастор и обернулся к двери, у которой стояла я.
Заметив меня, Чад на мгновение замер, а затем отошел в сторону, чтобы и Лиам меня увидел.
— Выпить, Чад, — поторопил его охотник, но оборвался на полуслове, заметив, наконец, меня.
Пару секунд Лиам внимательно разглядывал меня.
— Ты не уехала, — задумчиво произнес Лиам спустя время.
— Ты не сдал меня ведьмолову, — отозвалась я.
— И что дальше? — стиснув зубы, спросил охотник.
— Мы сделаем то, что задумали, и я исчезну. А сейчас тебя зашьют, — скрестила я руки на груди.
Я перевела взгляд на пастора, но тот делал вид, что совершенно не мртнечнутся нашим разговором. Запах крови вызвал тошноту, напоминая о прошлом, которое мне невыносимо хотелось забыть. Боль, страдания и смерть — вот, что всегда было рядом с таким как мы. И ведьмам никогда не давали забыть об этом.
Я бросила взгляд на Лиама, который, невзирая на боль, попытался подняться на локтях. Мышцы на плечах вздулись, от чего вены явно проступили на его руках. Я мимолетом посмотрела на татуировку охотника, которая теперь полностью оказалась перелом мной и, больше ни слова не произнося, вышла из комнаты, закрыв за собой дверь. Мы успеем обсудить дальнейшие шаги, но остаться там хоть еще на секунду, я была не в сидах.
Райана больше не было перед алтарем, где я его оставила. Я заозиралась по сторонам, в поисках парня, но его нигде не оказалось.
— Великая Мать, — вполголоса выругалась я. — Райан, — чуть громче позвала я парня, но ответом мне было лишь эхо, отразившееся от стен.
Мне стало жарко, святые стены давили на меня, но причина была не в месте, а в том странном чувстве, что зародилось в моей душе. Тревога за другого человека, давно забытая и, казалось, навсегда утерянная.
— Черт, Райан, твой брат оторвет мне голову, если с тобой что-то случится, — едва слышно пробормотала я, продвигаясь между скамьями в сторону выхода.
Звук шагов заглушал ковер, лежащий на полу. Я шагала по заброшенной церкви и
