Черный Василек. Наекаэль (СИ) - Никита Воробьев
Ну вот, теперь еще и людские дуэли. Дуэли были одним из священных ритуалов у него дома. Когда один из первородных был на столько уверен в своей правоте в споре, что готов был держать ответ даже перед богами, он бросал вызов тому, кого не мог переубедить словами, и, если оппоненты не приходили к согласию, на арене Боевого Танца начинали свою песнь клинки. В Ииваионе Убийства под запретом, так что, бросая вызов воин подтверждал твердость своих намерений и убеждений в стремлении доказать правоту, несмотря на риск. Дуэль заканчивалась после первой крови, что характеризовало верность дуэлянта идеалам, которые стоят выше других устремлений. Когда вступаешь на камень арены, на кону стоит все. Проигравший в лучшем случае теряет звание и голос на общественном собрании, и имеет шанс расстаться с жизнью, если оппонент окажется не осторожен и отдастся ярости боя. Наказанием за такое было изгнание, но на памяти Вэлдрина убийства на арене происходили всего несколько раз. Победитель же подтверждал свою правоту перед лицом богини и всего народа. Готовясь к этому, первородные с самых ранних лет тренировались в искусстве владения клинком и поединка. Стоило ли говорить о красоте таких сражений? Изгнание же самого вора было исключением из правил, первым в истории первородных прецедентом, когда проигравшим оказался победитель дуэли, не нарушивший при том ни одного из правил. Он поморщился. Здесь же… даже на какое-то мнимое изящество рассчитывать не приходилось.
Подходило время финала. Один из двух финалистов просто сминал врагов стенами барьеров. Он был рыжеволосым и коренастым. Второй проявил чуть больше фантазии, и щедро разбавлял давление щитами ударами кулаков. Белокурая голова и аристократическое телосложение не вязались с манерой боя. Вора искренне забавляло то, что всесильные волшебники настолько концентрировались на защите от чар, что удар под дых оказывался эффективнее потоков пламени. Время от времени первый брался за продолговатую палку, и, судя по словам крикуна, использовал заклинания с ее помощью. Видимо они были достаточно сложными, так как светило и громыхало на арене довольно ярко, но ценой тому было жесткое ограничение по числу использований, иначе как объяснить то, что за девять поединков палка была использована всего трижды. У второго на поясе тоже висела какая-то веточка, но использовать ее он не спешил.
И вот финалисты сошлись. Обменявшись уже привычными блоками, они стали напирать друг на друга под радостное улюлюканье зрителей. Парочка явно нервничала, оба ждали друг от друга запасенных в рукаве козырей. Первым не выдержал рыжий. Дергаясь от каждого взмаха кулака оппонента, он отступал и начинал водить руками по воздуху, вырисовывая в нем узоры. После очередного выпада какой-то жест вышел неудачным, и беловолосый, улучив момент рванулся вперед. Потеряв равновесие, рыжий извернулся, и едва ли не кубарем покатился к углу подмостков. Решение было не однозначным: с одной стороны защищаться от атак в углу проще, но с другой — оттуда некуда отступать. Вэлдрин даже на мгновение перестал скучать. Окончательно отринув защиту, блондин рванулся вперед, но не успел на пару шагов, когда оппонент поднял в воздух жезл и что-то прокричал. Над ареной прокатился шорох. Вор с удивлением уловил, как на неестественных потоках ветра шелестит листва, сотни струек воздуха изменяли свое направление, изгибались и сплетались в вихри. А потом в один миг собрались в сплошной поток, обогнувший мага, и единым кулаком врезавшийся в грудь преследователю. Беловолосого откинуло в противоположный конец словно пушинку, а треск стоял такой, что Вэлдрин задумался, не поломал ли он себе все кости. Глухо рыча, блондин стал подниматься на колени, а потом попытался разогнуться, но его противник не собирался ждать. Над подмостками вновь понеслись слова заклинания, а жезл в руке колдуна засветился алым. Вэлдрин принюхался, с удивлением почувствовав запах грозы, в пространстве вокруг прокатились вибрации, ощутимо закололо в деснах. Казалось, что сам солнечный свет собирается в жезле, затемняя все вокруг. Даже крикливый комментатор притих. С тяжестью волшебник договорил последние слова, и в сторону блондина вырвалось нечто. Гудящая, на высоких до боли в ушах нотах, сфера обжигающей лавы рвалась в другой угол подмостков. Едва разогнувшись, беловолосых схватился за палочку. Оглушительно громко прогремел взрыв, потоки огня рванулись во все стороны, но у самых лиц зрителей ударились в невидимую преграду и устремились вверх, заставив тех шарахнуться назад. Послышались крики. Все всматривались на сцену, выискивая взглядами блондина, или хотя бы то, что от него осталось. Прошло мгновение, второе, пламя начало утихать, ожидание становилось гнетущим. В центре арены стоял, прижимая к груди палочку, высокий блондин. Пламя, поглотившее все пространство, очерчивало вокруг него ровный круг, не проходя внутрь. Огонь отступал, на удерживаемых волшебством подмостках показалась линия, чуть менее закопченная и покрытая гарью, чем все остальное. Она тянулась от того самого угла, в который блондина снесло ветром до того места, где он сейчас стоял. Раздался протяжный стон разочарования, и рыжий снова схватился за жезл, спешно распевая слова. Блондин отбросил палочку в сторону, сложил перед собой ладони словно в молельном жесте. Пространство вокруг зашевелилось с усиленной мощью. Прошептав что-то себе под нос, он стал медленно разводить руки. Зрители замерли. Воздух словно стягивался к его рукам, а между ладоней формировался полупрозрачный меч, сотканный из чистого льда. Вэлдрин с удивлением заметил множество сильфан, кружившихся вокруг чародея и его рук и явно помогавших ему творить чары. Когда клинок полностью оформился, он перехватил его рукой, и, согнувшись в поклоне, отсалютовал противнику, подняв меч высоко над головой. Вор хмыкнул, представить себе что-то более пафосное и неуместное он не смог, нашел глазами Генрика и поймал его взгляд, полный отвращения. Что ж, в этом они были солидарны, в отличии от улюлюкающей толпы, разглядывающей блондина с выражением совершенного обожания. Рыжий стукнул жезлом о землю, и пространство вокруг него покрылось рябью, а потом почернело, образовав полностью непроглядный купол. Зрители и комментатор взревели от восторга. Блондин встал в выверенную боевую стойку, и молнией ринулся к противнику. Добежав до сферы, он резким движением вогнал в нее меч, сделал продольный разрез и замер. Несколько мгновений прошли в тишине, которую затем разорвал звон разлетающегося защитного купола. В углу арены на коленях стоял рыжий волшебник, отбросивший в сторону жезл. Блондин сделал шаг вперед и прижал
