Кофе готов, миледи
Улица поприветствовала меня любезно распахнутой лакеем дверью и запахом истинного счастья. Спелый яблочный аромат растекался по воздуху, навевая воспоминания о шарлотке и компоте, заставляя жмуриться от удовольствия. Не по-осеннему яркое солнышко освещало каменную дорожку до ворот, аккуратно подстриженные кустарники, белые розы, высаженные вдоль дорожки, и застревало бликами на окнах. Сделав несколько шагов по ступенькам, я обернулась и оценила здание снаружи. Ого! Строение, даром, что два этажа, было весьма высоким и простиралось вправо и влево на несколько десятков метров. Белые колонны, украшавшие крыльцо, еще раз подтвердили мою догадку о местной Италии. Вышедшая вслед за мной Мира спросила, не желаю ли выпить чаю в саду, на что я, конечно, ответила согласием. Уединенное чаепитие – отличная возможность поговорить. Через десяток минут нам накрыли в саду небольшой столик, на который служанка красиво расставляла посуду. Лакеи, принесшие сюда скатерть и корзину со снедью, почтительно замерли в отдалении, ожидая дальнейших указаний.
Я махнула рукой, отпуская их, и посмотрела на стол. Маленькие сэндвичи, фрукты, тарелка, накрытая крышкой, розетки с медом и вареньем и неизменный травяной чай порадовали взор, не смотря на то, что я только что из-за стола. Может, от нервов оголодала?
– Надеюсь, ты догадалась взять с собой еще одну чашку? – с улыбкой спросила я Миру, выглядывающую салфетки так старательно, будто она организовывала светский прием.
Служанка замерла, но тут же извинилась и умчалась в сторону дома. Хорошая девочка, не зря отстояла ее право быть моей личной помощницей.
Вернувшаяся Мира торопливо поставила на стол вторую чашку и налила туда чай, после чего неуверенно взглянула на меня. Подбодрив ее улыбкой, я отпила глоток и мягко начала расспросы:
– Мира, ты знала, что завтра бал?
– Конечно, госпожа. Вы же сами велели мне привести в порядок новое бальное платье, ведь оно было чуть великовато вам в груди. Простите…– она осеклась и кинула на меня виноватый взгляд.
Я рассмеялась. Уже не тот возраст, чтобы комплексовать из-за маленьких размеров, но, видимо, Гретту это задевало. Подросток, всё-таки, оно и понятно.
Видя, что ее слова никак не задели меня, служанка осмелела и, прижав палец к губам, потянулась к крышке, накрывавшей блюдо, приподняла ее, явив мне чудесную корзинку с белковым кремом, украшенную вишенкой. Я не сдержалась и испустила восторженный вопль. Вот оно – счастье! Я, наверное, только поэтому включила в список услуг кофейни кондитерские изделия – чтобы самой каждый день съедать что-нибудь сладкое и только что приготовленное. Глаза были готовы увлажниться от благодарности, но я прошептала: «Спасибо» и, как шпион, наклонилась над тарелкой, подъедая ложечкой крем.
Кажется, Мира была счастлива, наблюдая за моим странным поведением. Я спросила, сможем ли мы подготовиться к балу. Она спокойно подтвердила и попросила спрашивать её о том, что я не помню, дабы все прошло хорошо. Идеальный момент.
– А почему завтра устраивается бал?
– Королева Талия празднует свой день рождения. Сегодня в ее честь будет запущен салют, завтра бал и народные гуляния, а послезавтра – цветочная дорога, – ответила Мира, зачерпывая ложкой клубничное варенье.
– Цветочная дорога?
– Да. Всю дорогу от самого дворца до главного городского храма усеют цветами, и королевская чета пройдет по ней, приветствуя горожан, прямиком в храм, чтобы поблагодарить милосердного Мира за рождение королевы.
– Милосердного кого? Какого Мира? – кусочек песочного бисквита с каплей повидла доставил истинный гастрономический оргазм, ибо только этим я могу объяснить свою неосторожность. Мира выронила ложку и по ее, и без того бледному лицу, разливалась какая-то серость.
– Госпожа, умоляю, скажите, что вы пошутили, – не на шутку напуганная служанка отбила у меня все желание говорить что-либо вообще. Судя по всему, я сейчас совершила какое-то святотатство. Открыла рот, чтобы сказать... и вот тут мысль дальше не пошла. Что обычно говорят в таких ситуациях? Положение спасла сама Мира:
– О, нет, умоляю вас, молчите! – взмолилась она и сжала кулаки. Несколько минут молчания и моя взволнованная служанка перешла на шепот:
– Милосердный, добрый и безгранично могущественный Мир – это Бог. Как вы могли забыть, госпожа? – плещущееся отчаяние в ее глазах можно было сцеживать в чашку. – Бог, создавший наш мир, и повелевший жить в мире. В Мире и с ним, Миром. Забыть такое – ужасное преступление. Дай Мир, чтобы никто этого не услышал, – она тревожно оглянулась вокруг и взяла чашку дрожащими пальцами.
– Извини, – покаялась я. – Тебя, кстати, случайно не в честь него назвали?
Мира кивнула. Многие называли детей в честь бога, так или иначе вставляя корень «мир» в имена младенцев. Несколько минут мы пили чай в тишине, а я слушала, как шуршит от ветра листва, и любовалась на сочные плоды, свисающие с веток. Плоды…
– Мира! – девушка подскочила и в два шага оказалась рядом со мной, до конца не осознавая, зачем она это делает. Секунда недоумения и вот краска расползается по ее щекам, а сама она поспешно садится обратно и внимательно смотрит на меня.
Я моргнула несколько раз и продолжила:
– У меня сегодня в комнате стояла ветка яблони в вазе, – я выразительно покосилась на нее.
– И? – не поняла служанка.
– Она цвела! Настоящим яблоневым цветом. Но ведь сейчас осень. Как такое возможно? – пытливо уставилась на собеседницу.
– О, так это один из вчерашних гостей зачаровал для вас ветку яблони, повернув её время вспять. Господин граф упомянул вашу любовь к цветущей яблоне.
Повернул время вспять? Ничего себе! А я тоже так умею? Жаль, никто мне об этом не скажет. Расспросы Миры ничего не дали, она утверждает, что я всегда упражнялась в магии одна, по крайней мере, последний год точно. В связи с этим мой истинный уровень знаю только я сама и, может быть, еще граф. Надо, что ли, попробовать эту магию поделать, а то как-то тоскливо оказаться в волшебном мире и даже не поколдовать.
