Истории, которых не было - Ирина Вячеславовна Корсакова
– Тут ты и разрыдался!
– Да, – а чего стесняться то уже, – согласился я, – потому, что понял и поверил до конца, что прежнее не вернётся. Можно назвать это как угодно, но всё, абсолютно все, что я привык называть своей жизнью, беречь, холить и лелеять, как единственный неповторимый дар, закончилось навсегда. Конечно, я раскис. Тяжело, когда умирает один человек, как же непередаваемо хреново узнать, что исчезли все, кого ты любил, не любил, и даже те, кто был тебе абсолютно пофигу. Вот, как-то так.
– Так не интересно! Шел, шел, и дочухал. Даосизм какой-то долбанный. Я всё логически вычислила, наверняка.
– Ну, ну, расскажи-ка, вычислитель.
– Че ты, опять лыбишься. Я уже говорила, что не такая тупая, как с лица кажусь. Сюда, между прочим, с третьего курса ФИНЭКа загремела, и не хватало еще, чтобы всякий гребаный бармен с неполным начальным образованием меня за дуру держал! Ты хоть понимаешь…
И понеслось, но я уже начал привыкать
Дина
На этот раз он точно сам виноват. Нельзя, что ли было спокойно послушать? Скажите, пожалуйста, какой ироничный. И на кой я к нему приперлась? Увиделись бы завтра на работе. Или не увиделись, какая разница, если через день, максимум – через два, меня тут не будет.
Сказать ему или не сказать? Зачем? На что я, блин, надеюсь, что он присоединиться к нам? Навряд ли. Такой баобаб с места не своротишь, не человек – глыба. Истукан с острова Пасхи и тот мобильнее этого старого моллюска. И жизнерадостнее…, зачем он, вообще, мне понадобился?
Господи, почему я вечно выбираю не тех парней? Даже здесь есть нормальные люди, которые не сидят на жопе, пытаются хоть что-то делать, а я трачу время на этого унылого птеродактиля. Ясно же, что он не станет рисковать. Хе-е, как же – коробочки для чая, салфеточки, гирлянды, чтобы девушек в койку укладывать. Похоже, это местечко – рай для домохозяек обоих полов. Как же я-то сюда угодила?! Сбой в системе?! Эй, как тебя там…, господин, Самый Главный Программист! Ты, ошибся, мудак!!!
Йордан
Ооо, пошло на спад. Динька иссякала быстро, как струя из дачного умывальника.
– Муддак!
Это после паузы, с удвоенной энергией, но, судя по дружелюбной гримасе, уже не мне. Другому, скорее всего виртуальному, несчастливчику. Когда она только готовится улыбнуться, то есть сморщивает нос и чуть вздёргивает уголки губ, кажется, что её улыбка будет по-детски умилительно-щербатой, ан нет! Оскал у этого ребенка ого-го, какой зубастый! Ночной кошмар любой здравомыслящей котлеты!
– Могу еще бутербродов сделать к чаю.
– Ага, делай!
– Вот, прорва! Ты умерла от обжорства?
– А ты от удушья?
– Не понял…
– Жаба, спрашиваю, задушила? Не можешь покормить человека по-человечески, жмот.
– Да, на здоровье! А ты рассказывай, давай, дальше, мне, правда, интересно.
– Ок! Щас. Мне тоже надо сосредоточиться. Я-то, понимаешь, не поверила своему куратору ни на половину, ни на вот столечко, тем более что он чем-то киношного попа напоминал. Когда на улицу выскочила, сразу стала искать – что не так. Хотела разоблачить этот любительский спектакль, найти, фальшивку, понимаешь?
Ой, только не смотри на меня, как на полную песочницу розовощеких карапузов! Я понимала, что играю в суперагента из малобюджетного фильма. Надо же за что-то уцепиться, люди, вон, всю жизнь в рыжих париках ходят и позволяют себя лупить поролоновыми дубинками, лишь бы окончательно не свихнуться. Или политикой занимаются, у каждого свой способ.
Первое, что я сделала – засунула свою чудо-карточку в щель ближайшего таксофона. Почему, кстати, они тут все желтые?
– Не знаю…, может, для позитива?
– Такое только шахтера может порадовать. Короче, ни один номер не отозвался, но я и не рассчитывала, так пощупала и галочку поставила. Теперь надо было проверить карточку. Ближайший магазин оказался бутиком карнавальных костюмов нестандартных размеров для взбесившихся трансвеститов.
– Это для новеньких. Есть такой этап адаптации, когда чувствуешь внезапную свободу от условностей. И чем приличнее человек, тем ужаснее посмертный разгул. Люди всегда одинаковы, вот, к примеру, некоторые благопристойные бюргеры в отпусках превращаются в совершенно безбашенных уродов и хамов, куда там, обдолбаным подросткам. Я, признаться, тоже почудил, рассекая в фиолетовых ковбойских штанах по кабакам и частным вечеринкам.
– Спасибо, сама уже поняла. Не по себе разумеется, надо быть круглым идиотом, чтобы не найти себе другого занятия, кроме как – рядиться пугалом с рублевского огорода и напиваться в стельку. Это можно было делать при жизни.
– Не все могли. Всю жизнь извиваешься, как женщина-змея, чтобы не приведи господи, не нарушить какое либо правило, и тут – отпустило! Ошалевшей крыше есть куда съехать!
– Тем более – маразм.
– Ну, не скажи,… Если смерть не избавляет от страха, какой в ней, вообще, толк?
– Какой? А какого ты хотел? Ты тут ныл, что помер бессмысленно, как и жил, а со смыслом – это как? Слететь в кювет, спасая жизнь перебегавшему зайчонку? Какая, на фиг, разница! Может тут не толк, а способ!
– Не понял…
– Ладно, проехали. Слушай дальше. Стала шмотки выбирать, а продавцы такие вежливые, всю обслюнявили, ну, думаю, дорогой бутик, не хватит моих благотворительных бабок. Спросить, сколько там монет на счете, вроде, неловко. Купила солнечные очки и панамку со слоном, хватило. Пошла искать кафушку подемократичнее, потемнее и потише. Повезло – первая же оказалась похожа на плохо освещённую коммунальную кухню. Большинство столиков, напоминавших фигурки из тетриса, предусмотрительно прижимались к стенам, два или три раскорячились на середине. Если посмотреть на это дизайнерское озарение с потолка – реальное поля для «морского боя». Знаешь такую игру?
– Ха! За кого ты меня держишь?!
– Ну вот. Первое, что я сделала, споткнувшись о высокий порог…
– Спросила про интернет!
– Точно! Хотела, но не успела, там табличка была «Извините, интернета, банкомата, и сотового телефона нет». И так ещё в трех или четырёх следующих тошниловках.
– Ха-ха! Класс! Давно я не был в той части города возле карантина! Замучились, бедолаги отвечать на одни и те же вопросы.
– Не перебивай,
