Эрсус. Зегарн (СИ) - Павлов Вел

Уже в следующий момент двери особняка, что были наглухо укреплены, распахнулись и мне навстречу побежал, как мне показалось весьма знакомый индивид, только я не мог понять, где я его видел.

— Пал, слава Хамусу, ты жив! — запричитал тощий мужчина, спеша ко мне, что чуть не запутался в своем халате. — А я знал! Я верил! Моё огромное, доброе и щедрое сердце это чувствовало! Пал, великий Хамус не даст соврать! Я знал! Я знал! Ты не мог так просто погибнуть, кто угодно мог, но только не ты!!! — не унимался он, а после со всем радушием обнял меня за плечи, прижав к себе.

— Шахан, ты? — с недоверием в голосе вопросил я, разглядывая худого, словно жердь торговца.

От былого толстопуза не осталось и следа, лишь водянистые глаза великого купца напоминали о его прежнем телосложении.

— Конечно, я! — кивнул довольно он. — А вот ты… немного… изменился! — еле слышно протянул он, намекая на моё лицо, но после вновь повысил тон. — Но я узнал тебя сразу! Твоя сила! Твоя харизма! Твоя мощь! Теперь все враги падут перед твоим праведным гневом! Всё это видно издал… — вновь завел торговец свою любимую шарманку, но я его быстро перебил.

— Что здесь случилось, Шахан?

— Так это… война у нас… вроде как… если ты не вмешаешься, то все мы умрём… — просто ответил он, а после смачно сплюнул на землю. — Культисты, будь они прокляты! Шакалы песчаные задерите их души! — ругнулся он. — Они скооперировались со многими дикими племенами Кстусы, а твари Мертвечины теперь не более чем их верные собаки! Они представляют из себя огромную армию!

— А где девочки? Где мои жены? — перешел я сразу к сути.

— Они у западных ворот, — быстро сказал купец. — Ильси и Этайна привели всех сюда для общей обороны и дабы защитить всех нас! А после они отправились на помощь к твоим людям из Омеги и Мастине…

Шахан еще что-то продолжал говорить, но я его уже не слушал, через мгновение я оказался в воздухе и внимательно осмотрелся по сторонам и вниз. Ведь зрелище было поистине впечатляющим и… ужасающим.

Чудовища и монстры Мертвечины были всюду, куда не брось взгляд. Тварей за стенами города было настолько много, что я удивился такому количеству. Даже мне потребуется несколько часов, чтобы истребить здесь всё живое.

Трущобы и Нижний город уже пылали, бои там не прекращались ни на миг. Но центральные ворота еще держались. А после я перевел глаза в сторону Западных ворот и попросту застыл в немом ужасе. Ворота пали. Через них в Летэс уже вовсю проникали полчища чудовищ Мертвечины.

Живых там почти не осталось, лишь несколько ослабевших аур, что заперлись в барбакане, об этом явственно твердила чуйка и распылённая энергия.

— Создатель, если ты жив и всё видишь, то молю тебя, сделай так, чтобы они выжили, — взмолился я осознанно, впервые в жизни. — Ведь если кто-то из них умрёт, клянусь всем, что у меня осталось я уничтожу здесь всё живое своими руками!

И в следующий миг пелена гнева и неконтролируемая ярости за долю вздоха застлала мне глаза, и менее чем через минуту я, как разъярённый зверь ворвался в гущу чудовищ Мертвечины у самых ворот, и в руках мгновенно образовались улаксы, что запылали бирюзовым пламенем.

Все они были на расстоянии ширины ладони от меня, но из-за доспеха, что спокойно сдерживал весь их натиск, они не могли до меня дотянуться.

Клыки, зубы, когти, со стороны чудовищ в ход шло всё. Оскаленные пасти, что пытались и грозились меня сожрать. Но всё эти существа слабо дотягивали до пожирателей и рилимов из Мёртвого мира.

Территория Картара… Диктат…

Территория Картара… Всесожжение…

Территория Картара… Шквал…

Пламя Картара с невероятной скоростью вырвалось из моей груди и стало пожирать обездвиженных тварей, как сухие ветки и дрова, словно те были не более чем топливом. А шквал лезвий, что походили на сотни малых всплесков рассекал и косил орды чудовищ, как какую-то свежую молодую траву.

Энергия лилась непрерывной и смертоносной рекой, уничтожая и погребая под собой всё, до чего могла дотянуться. Каждый взмах улакса, любое моё движение истребляло попавшую под неё тварь. И чем ближе я был к барбакану, тем больше становилось чудовищ, что пытались в него попасть и убить всё живое внутри.

Рёв, визг, крики, вой и мучительные вопли сгорающих тварей были не более чем усладой для моего слуха. Вайвлет летел за вайвлетом, непрерывные молнии Картара испепеляли всё на своем пути в радиусе десятка метров. Но свой путь я держал к барбакану, до которого уже было рукой подать.

— Ну, суки, сами напросились! — зарычал я, не желая терять более времени, и очередным взмахом испепелил попавшуюся под руки тварь.

И обратившись к источнику и силе внутри, что успел подкопить за короткое время пребывания в мире, лишь мысленно произнес:

Вайвлет… Девастация всего сущего…

За долю мгновения, источник просел более чем на половину, а вся выпускаемая энергия сменилась на полностью концентрированную и резанула ярким светом по глазам многих тварей, что завизжали еще истощённей. Бирюза стала настолько пронзительной, что её можно было видеть за десятки мыль.

Но этого было мало, она становилась еще сильнее и ярче, а после совсем на миг всё затихло, тело вздрогнуло, и я мгновенно почувствовал сильную слабость внутри.

Но уже в следующий миг ярчайшая бирюзовая тень за моей спиной, что копила силы всё это время, с громким хлопком резко вспыхнула пронизывающей волной энергии, и во все стороны разнеслась прочь от места, где я находился. Изничтожая и искореняя всё, что попадётся на её пути, оставляя после себя лишь мелкую пыль.

На подкашивающихся ногах я парой взмахов улакса разрезал двери и ворвался в барбакан, где еще теплились ауры живых разумных.

Я быстро обвел взглядом всех испуганных людей, кто находился на первом этаже, и все как один с ужасом косились в мою сторону. Но не найдя никого из своих, рванул дальше и выше этажом. От нахлынувшего напряжения и страха в висках застучала кровь, а руки отказывались слушаться.

Но через пару мгновений я оказался на самом верху, где сразу заприметил еле живого Лэнгаса, у парня почти крест-накрест была разорвана грудь до самой кости, и тот, привалившись спиной к стене, уже был в полубессознательном бреду или точнее сказать при смерти.

А рядом с ним, крепко прижав к себе два тела и также притулившись к стене барбакана, сидела Этайна, у которой была откушена часть руки, а на боку красовались глубокие борозды от острых когтей, и из которых непрерывно сочилась кровь.

После я перевел взгляд на двух других девушек и ужаснулся, а сердце выбило такой такт, что можно было чечетку танцевать. Они уже почти не дышали, и сердцебиение у обеих могло остановиться в любой момент.

У Масти в нескольких местах были колотые раны на груди, что проходили почти насквозь, а у Ильси отсутствовала нога и на животе зияли раны от укусов чудовищ.

— НЕТ-НЕТ-НЕТ! — закричал истощенно я, чертыхнувшись через обломки обвалившейся крыши и бросился к ним на помощь, но сейчас любое движением для них могло быть летальным.

Мой истеричный голос, каким-то чудом привел в себя Этайну, и та с великим трудом разлепив глаза, затуманенным взглядом посмотрела на меня и изобразила подобие улыбки… окровавленной.

— А?… — еле слышно простонала амарэта, — … милый, это… ты?

— Я… моя хорошая… я, — закивал быстро как можно быстрее, делая попытки помочь девушкам.

— Я… я умерла? Или ты мне… привиделся? — в бреду спросила амарэта.

— Нет, я здесь, — сбивчиво ответил я ей. — Вот зачем? Зачем вы помчались в самую гущу, а? И где носит остальных?! Где Омега?!

— Хотели… помочь… А?… Значит… я… всё-таки погибла… ты ведь… умер… а… оказался… здесь… с нами. Ведь мы… тебя… всегда… ждали…

Это были последние слова Этайны, уже через секунду глаза у неё медленно закрылись, а голова опустилась на окровавленную грудь.