Колояр. Принцип войны. Том 1 (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович

Рекущие всегда работали в тесном контакте с аналитическими службами, что позволяло избежать больших разногласий и путаницы. Через два месяца на стол императора лег секретный доклад, который весьма удивил и озадачил Долгорукого.

Каким образом Щербатовы могли помешать династическому правлению? Да, Род весьма крепкий, многочисленный, да еще и верный союзническому долгу. Но, извините, Оболенские — и те имели больше шансов сменить Долгоруких на престоле легитимным способом, так как в них текла кровь Рюриковичей. А Долгорукие вообще-то в родстве с Оболенскими. Ну, это другая история. Почему же Щербатовы?

По данным доклада выходила простая картина. Самую большую проблему ожидали от потомства княжны Мирославы. Девушка, не обладающая каким-либо выдающимся Даром, тем не менее несла в своих генах весьма сильную родовую искру, грозившую передаться потомкам. Если в Евгенической Палате ей подберут подходящую партию в виде сильного одаренного мужчины из рода, претендующего на престол — вот тогда может произойти непоправимое. Поэтому и было рекомендовано найти девушке жениха достойного, но с угасшим Даром. Вдобавок чтобы был из Рода, не пересекавшегося с Рюриковичами или Гедиминовичами.

— Не убивать же их, — пробурчал Долгорукий, снова остановившись возле окна. Он вспоминал целые абзацы из доклада, снова прокручивал их в голове.

Если честно, после ознакомления аналитики император с раздражением откинул папку в сторону, посчитав доклад вздором. Но ведь Рекущие независимо друг от друга предупреждали его! Значит, это не было тонким заговором против верных союзников!

Успокоившись и приведя мысли в порядок, Великий князь снова попробовал одолеть доклад. Выходило не все так страшно. Достаточно подобрать подходящую пару, от которой априори не должны появиться сильные потомки.

Желание князя Щербатова выдать Мирославу замуж за европейского принца, дожа, князя и прочих титулованных особ Долгорукий посчитал опасным делом. Щербатов нахально обходил законы и уложения о брачных отношениях между людьми разных подданств, что тоже легло на весы подозрений.

Получался совсем нездоровый вариант. Именно князь Борис Щербатов мог быть тем самым механизмом, толкающим к краху нынешней династии. Надо как следует присмотреться ко всей Семье.

Вариант с Волоцким появился очень своевременно. Сначала император очень удивился, что кто-то из этого рода остался жив. А потом евгеники преподнесли вариант, как нельзя лучше подходящий в данной ситуации.

Долгорукий знал об истории, произошедшей два десятка лет назад в Торгуеве. Расследование, проведенное Боярской комиссией, не выявило нарушение дворянской этики. Ставер Волоцкий был наказан правомерно. Но Дмитрий Ярославович считал, и не без основания, что молодой Колояр рано или поздно придет к мысли о кровной мести. Если бы дело ограничилось одним Ставером… Такие вещи не оставляют безнаказанными. Кто-то из затаившихся союзников обязательно расскажет истинную подоплеку дела.

Поэтому через князя Апраксина была слита информация, что Волоцкий заинтересовал императора, и чтобы компенсировать моральные и материальные потери, решил ввести его в клан Долгоруких. Такой реакции от Щербатова не ожидал никто. Каким-то образом он сумел склонить и дочь, и Колояра к женитьбе. Причем, настолько резко и быстро, что Дмитрий Ярославович долго не мог прийти в себя от изумления. А ведь уже для Колояра подобрали невесту из вассального рода Окуневых — небольшого, по сути, но славящегося красотой своих женщин. Тоже Дар, если подумать, которым Окуневы распоряжаются очень умело!

Рекущие, а вместе с ними и аналитики в один голос утверждали, что свадьба Волоцкого с княжной Мирославой наиболее лучший вариант на картине грядущих событий. Потеря природного Дара подобна выхолащиванию, и теперь ждать от этой пары угрозы для престола нет необходимости. Да и остальные дети князя Бориса под присмотром. Павла свели с Ариной Вяземской, и теперь за ним глядит весь многочисленный род. Глупостей совершить не дадут.

А Колояра все равно надо немного обласкать, помочь встать на ноги. Ну и вторая жена не помешает! Пусть на семейном фронте силы свои прикладывает. Нечего ему в политику высоких сфер лезть.

Долгорукий вздохнул. Где-то в глубине души сидела заноза, которая не давала уснуть совести. Изредка, но беспокоила назойливой и тягучей болью. Ведь физическое устранение молодой девушки было согласовано на самом высоком уровне, а вот низшее звено подкачало. Костромские идиоты не смогли как следует провести операцию по ликвидации Мирославы Щербатовой! А теперь и вовсе к ней не подберешься. Возле ее ног сидит волкодав. Пусть и молодой, но уже дерзкий. Если то, что о нем рассказывали после костромской операции, правда…

Великий князь поежился и решительно прервал свои размышления. Пора было идти на совещание. Помимо мелких интриг хватало работы.

Купленный на рынке подержанных автомобилей старый, на сто раз, наверное, перекрашенный «орион» оказался из той неудачной серии, когда конструкторы не заморачивались, удобно ли водителю сидеть в кресле больше одного часа за рулем. Настолько жестким и не эргономичным оказался «поджопник». Видимо, мне «повезло» стать обладателем первой модели «мещанского» автомобиля. Не дай бог, дорога в колдобинах окажется, весь зад в мозолях и синяках будет.

Став на некоторое время Прохоровым Артемом Васильевичем — на чье имя куплено авто — я уже несколько вечеров приезжаю к дому господина Соболевского и тщательно фиксирую все, что происходит вокруг. Каждый раз, в шесть часов вечера, занимаю позицию неподалеку. Термос с горячим чаем, пакет с пирожками, блокнот и карандаш — вот и все инструменты для наружной слежки. И отключенный телефон. Чтобы Мирослава не психовала и не названивала каждые полчаса, когда же я вернусь домой. Для нее состряпана версия, что муженек катается по Москве в поисках знатоков древних артефактов. Ну и княжич Павел, как только может, прикрывает меня. Мужская солидарность…

Ну надо мне, для дела надо. Хочу как следует тряхнуть этого мутного эмиссара, который частенько наведывался в Кострому с шелестящими купюрами для поганых делишек и нащупать кончик ниточки, ведущий к заговору. Адрес Соболевского я узнал у Петра Вяземского. Приобрел старенький «орион», сменил личину и третьи сутки подряд кручусь возле особняка, где живет посредник.

Улочка здесь весьма оживленная, что меня очень радует. Спокойно приехал, притер машину вплотную к бордюрам, затерявшись среди других автомобилей, чьи хозяева устроили здесь стоянку, и стал разглядывать объект. Дом двухэтажный, с широкими окнами, постоянно задернутые шторы. По вечерам во дворе зажигаются фонари освещения. Значит, обслуга постоянно находится на месте.

Ворота кованые, решетчатые, с виду массивные, на невысоком бетонном фундаменте. Охрану, как ни старался, не увидел. Если нужно попасть в дом — нажимай на кнопку звонка. Вон она, на столбе рядом с калиткой. Вижу над кнопкой глазок видеокамеры. В доме есть видеофон.

Соболевского я уже видел несколько раз. Эмиссар вел активную вечернюю жизнь. Он выходил из дома в начале восьмого, садился в свою зеленую «астру» и куда-то уезжал. Гоняться за ним я не собирался. Не столь важно сейчас, где он шарахается. Я продолжал подпитывать себя пирожками и следить за домом. Может быть, Соболевский и днем куда-то намыливается, только нет у меня возможности пасти клиента круглые сутки. Все равно буду брать его здесь. Причем, сегодня.

Эмиссар должен приехать к одиннадцати часам вечера, загнать машину во двор и уже до утра никуда не выходить. Ничего особенного Соболевский из себя не представлял. С вижу обычный мещанин, наделенный некоторыми полномочиями, среднего роста, худощавый, лицо какое-то невзрачное, сразу и не запомнишь, если не приглядываться. Одет неплохо. Вещи не дешевые, хоть и не бросаются в глаза. Хорошее пальто из джерси, кожаные ботинки на толстой подошве. В самый раз для сырой октябрьской погоды. На руках тонкие кожаные перчатки.