Любовь и волки (СИ) - Иванова Ольга Дмитриевна

— Аня, — в дверь постучал Глеб, — там бабушка обед приготовила. Спустись, поешь. Нельзя же ходить голодной почти сутки.

Глеб приходил за сегодня уже не первый раз, пытался снова поговорить, объясниться, но я пока находилась в такой прострации, что не было сил его слушать. Еще и бессонная ночь давала о себе знать все больше наваливающейся усталостью.

— Спасибо, я позже, — отозвалась, представляя очередного зайца, с большой вероятностью пойманного бабулей собственноручно прошедшей ночью. Да и саму Софью Ильиничну видеть было как-то боязно. А вдруг и правда укусит?

— Аня... — вздохнул Глеб. — Если ты боишься бабушки, то зря. Она ничего тебе не сделает, даже слова не скажет, — он словно прочитал мои мысли. — Ну хорошо... Спускайся позже, когда на кухне никого не будет. Поешь одна, — и его шаги стали отдаляться.

Я бы и рада была снова гордо отказаться от обеда, но организм категорически был не согласен поддерживать мой бойкот и настойчиво требовал еды. Я попыталась обмануть его сном, но через полчаса проснулась с еще большим чувством голода. Время близилось к четырем, а у меня действительно со вчерашнего дня, не считая растаявшей конфеты, найденной на дне сумки, во рту не было и крошечки. И я рискнула спуститься в кухню. Там и правда никого не было, зато на плите стоял сотейник с мясным рагу. Не знаю точно, из какого его сделали, но аромат, стоило открыть крышку, уносил на небо. И я не сдержалась: съела ложечку прямо из посуды, потом еще и еще, еле заставила себя остановиться.

— Вкусно? — Софья Ильинична появилась как всегда внезапно, и я едва не выронила ложку. Кивнула и поспешила закрыть крышку.

— Да ешь, чего ты? Съеденным куском попрекать не собираюсь, — старушка достала из холодильника кувшин с квасом и пригубила прямо из него. Потом смачно причмокнула, облизнулась и поставила кувшин обратно.

И молча ушла, как ни в чем не бывало. А, может, она и не в курсе, что я уже все знаю? Вдруг ей Глеб не сказал?

Я торопливо отправила в рот еще несколько ложек рагу, сделала чай и пока пила его, раздумывала над тем, что делать дальше. В конце концов решила прогуляться к автобусной остановке, чтобы уточнить расписание (вдруг чего забыла?). Темнеть еще будет нескоро, а долгая прогулка, возможно, благотворно повлияет на мою нервную систему. Боялась ли я идти туда одной? После прошлой ночи и откровений Глеба мне куда неуютней было оставаться в его родовом гнезде.

Я попыталась выйти незаметно, у калитки меня остановил окрик Глеба:

— Аня, ты куда? — он стоял на крыльце и напряженно смотрел на меня

— Хочу пройтись, — ответила ему скупо. И после добавила: — Одна.

— Я бы не советовал тебе гулять одной, — Глеб занервничал.

— А то что? Меня могут съесть? — с глупым вызовом уточнила я. Сама не понимала до конца своей бравады, но слова вылетали до того, как я их успевала обдумать.

— Никто тебя не съест, — а это уже Софья Ильинична выглянула в окно. Кажется, я ошибалась в ее неведении. — Только Серовых обходи стороной. Это пакостники еще те. Не съедят, так понадкусывают.

Мое лицо вытянулось от ужаса, а Софья Ильинична хрипло рассмеялась:

— Да шучу я! Вот наивное дитя, — она махнула рукой и исчезла в комнате.

Я с шумом выдохнула и еще с большей решимостью направилась прочь. Обуреваемая эмоциями, я не заметила, как дошла до конца Главной улицы, а затем взбежала на холм к пролеску. Там я несколько замедлила шаг и слегка успокоилась. По пути мне встретилось всего пара-тройка человек, но опасности от них я не чувствовала. Никто не пытался меня остановить, заговорить или, чего хуже, вел себя агрессивно. Так что до автобусной остановки я добралась без приключений. Перешла на другую сторону дороги, чтобы прочесть расписание автобуса в обратном направлении, и не поверила своим глазам. Табличку со временем прибытия пересекала по диагонали свежая красная надпись: «Рейс Тула-Веснянка-Тула отменен до 31.08.2019».

Сердце в ужасе сделало кульбит и затарахтело как безумное. Это что ж получается? Я застряла тут до конца лета???

� с долей враждебности:

— Это вы открыли мою дверь утром?

Прадед не стал отрицать:

— Зато правда наконец вылезла наружу. Давно пора.

— Только как мне теперь жить с этой правдой?

— Как и раньше, — призрак пожал плечами и вдруг исчез.

— Илья Аристархович... — позвала я, оглядываясь. — Илья Аристархович!

Никто не отозвался, и я обратно натянула на себя одеяло. Ушел и ушел, мне сейчас точно не до его компании...

Смартфон к утру зарядился, но сеть ловил плохо, а интернет и того подавно. Кроме этого я забыла вчера взять номер телефона автобусного парка у Глеба, поэтому пришлось искать с ним встречи. Он нашелся в кухне у плиты: варил спагетти.

— Ты продолжаешь есть без мяса? — не смогла не заметить я.

— Я продолжаю двигаться к своей цели, — отозвался он, не глядя на меня. — Полнолуние всегда отбрасывает меня с пути на несколько шагов. Приходится наверстывать. Будешь?

— Нет, спасибо, — я взялась за чайник. — Я забыла взять у тебя номер автобусного парка. Наверное, они уже работают.

— Я уже позвонил туда. К сожалению, это правда, — теперь он посмотрел на меня искоса, — рейс отменили до тридцать первого августа. У них такое случается нередко. Говорят, автобусов не хватает.

Ну что за невезение! Моя робкая надежда окончательно сложила крылья.

— А твоя машина когда подчинится? — спросила я.

— Еще не меньше недели, — «обрадовал» Глеб.

— Так... — я принялась лихорадочно соображать. — Ты не мог бы дать мне адреса тех, у кого есть микроавтобусы? Я готова заплатить им, сколько скажут.

— Это бесполезно, Аня...

— Я сама разберусь, полезно или бесполезно, — перебила я Глеба. — Ты, главное, дай координаты.

— Я провожу тебя к ним.

Я начала колебаться: лучше бы это сделать одной, в компании Глеба мне сейчас быть тяжело, но, с другой стороны, его авторитет может мне помочь.

— Извините, я б с удовольствием, но на неделю отдал бус в аренду, — вжимая голову в плечи, ответил на мою просьбу первый владелец транспорта. У него было вытянутое лицо и бегающие глазки. В общем, не вызывал доверия.

— Он тоже... Из ваших? — спросила я Глеба, когда мы шли к следующему обладателю машины.

Глеб, бросив на меня смущенный взгляд, кивнул:

— В Перевертышах почти все... «из наших», — и замолчал, явно не желая продолжать эту тему.

— Простите ради всех святых, — пожилой дядечка с носом-клювом и круглыми глазами беспрестанно мне кланялся, — но уже пообещал другому. А слово свое я не нарушаю. Если вы подождете...

— Сломался, — третий и, как оказалось, последний «держатель» микроавтобуса равнодушно смотрел будто сквозь меня и перекатывал во рту травинку. — Ничем помочь не могу. Хотите велосипед?

— Да они издеваются, что ли? Сговорились? — я уже кипела от отчаяния и негодования. — Какой велосипед? С чемоданом! Да я и ездить на нем толком не умею… Дурдом какой-то.

— Я предупреждал... — Глеб пожал плечами.

А меня от этого злость разобрала еще больше:

— Где дом Серовых?

— Ты что надумала? — Глеб сразу подобрался.

— Хочу заглянуть к ним в гости. Они же единственные, как я понимаю, у кого есть автомобиль. И, возможно, не один.

— Нет.

Я испугалась тона, каким Глеб произнес это «нет», и его потемневшего взгляда, потому отпрянула от него.

— Я запрещаю тебе к ним идти, — продолжил он. — Это опасно.

— А, по-моему, дело в вашей дурацкой вражде, а не опасности! И твоей болезненной гордости! — выпалила я. — Ты просто не хочешь, чтобы я у них что-то просила.

— Ты не понимаешь... — Глеб наморщил нос, а его верхняя губа нервно дернулась, и я уловила в этом нечто волчье. Кажется, вот-вот оскалится, зарычит. — Если они узнают, что ты уезжаешь, сбегаешь от меня, это развяжет им руки. Раз ты отказалась от меня, значит, осталась без защиты клана Волковых.  

Глава 12

— Уезжаешь все-таки? — Софья Ильинична смерила меня прищуренным взглядом.