Роджер Желязны - История рыжего демона (трилогия)

– Да, – сказал Мак, – это совсем не просто. Тебе приходится думать о многом. Но ведь Ты всеведущ. Это должно Тебе помогать.

– Всезнание подсказывает мне, что лучше ограничивать свое всемогущество.

– А как же Добро и Зло?

– Да, я знаю, как это важно. Но, к сожалению, я почти никогда не мог разобраться, где Добро, а где – Зло. Они так тесно переплелись между собой! Если я буду творить только одно Добро, это будет не очень справедливо и слишком односторонне. Еще до того, как я сознательно принял столь непохожий на Бога образ, ограничив свое всезнание и всемогущество, в минуту божественного прозрения я увидел, что Добро и Зло немыслимы друг без друга, что они – лишь части единого целого. Выхода из этого замкнутого круга не было. Я понял, что знать все – означает ничего не знать. Я же предпочел знать хоть что–то. Быть может, я и вижу скрытые пружины мироздания; возможно, я могу постичь абсолютную истину. Но я не позволяю себе глубоко задумываться над этим. Бог тоже имеет право на Свои тайны, и Он не только не обязан, но и не должен все знать.

– И какой же вывод можно из этого сделать? – спросил Мак.

– Что ты свободен – так же, как и я. Хотя свобода – это еще не все, но ведь это уже что–то, не так ли?

Глава 7

Так уж устроен подлунный мир, что в нем нет почти ничего постоянного. День сменяется ночью, после бури наступает штиль. Вот и после окончания Тысячелетней Войны – эпохального события – Царство Света и Царство Тьмы напоминали покинутую актерами театральную сцену с опущенным занавесом и погасшими прожекторами. Аззи вновь был обречен на безделье и скуку. Чтобы хоть чем–нибудь развлечься, он решил разузнать, что делают Фауст и остальные участники Спора меж силами Добра и Зла.

Он нашел Фауста в скромном трактире неподалеку от Кракова. Ученый доктор был не один – он сидел в одной из кабинок рядом с ангелом Гавриилом. К величайшему изумлению Аззи, Гавриил, его бывший соперник, потягивал пиво из высокой кружки. Фауст и Гавриил пригласили Аззи занять свободное место за их столиком и предложили выпить пива.

Фауст вновь продолжил разговор, прерванный появлением Аззи:

– Вы слышали, что сказала Ананке? Это была моя маленькая Маргарита. Она сделала все, чтобы я выиграл спор!

– Ваши личные отношения здесь ни при чем, – сказал Гавриил. – Ведь она говорила от имени Судьбы.

– Да, но почему Ананке выбрала именно ее? – Фауст помолчал несколько секунд, размышляя, и задумчиво произнес: – Разве только потому, что судьбу обычно называют слепой, удивляясь ее парадоксам…

Гавриил вздрогнул, и, чтобы скрыть свое волнение, поднес ко рту почти пустую пивную кружку. Сделав маленький глоток, он заметил:

– А вы, как видно, успели кое–чему научиться, если сами догадались об этом!

– Кое–чему, но отнюдь не всему, – горько посетовал Фауст. – Мы должны были сделать это, Гавриил! Мы могли сбросить с себя тысячелетнее иго. Если бы только я…

– Не вы один, – сказал Гавриил. – Мне очень жаль огорчать вас и принижать ваши заслуги, но на суде речь шла не столько о вас лично, сколько о человечестве в целом. Вы представляли весь род людской. Указав на ваши недостатки, Ананке тем самым указала на недостатки остальных людей.

– Как–то это некрасиво получается, – продолжал Фауст. – По–моему, с нами ведут нечестную игру. В нас выискивают какие–то недостатки и объявляют нас проигравшей стороной потому, что мы не обладаем определенными качествами. Мы стараемся развить в себе эти качества, но в следующий раз они обязательно находят что–то еще, и так до бесконечности. Но интересно, откуда они берут положительный опыт, если не от нас, людей?

– В ваших словах есть большая доля правды, – сказал Гавриил, – и я не могу отрицать вашу правоту. Но оставим–ка лучше разговор о политике. Ведь игра уже сыграна. Давайте выпьем, вспомним старину и разойдемся каждый по своим делам.

В эту минуту в трактир вошел Мак, распевая старинную студенческую песню. Он начал новую жизнь после того, как побывал в Раю. Занявшись торговлей, Мак весьма преуспел в коммерческих делах, и теперь мог наслаждаться жизнью. Он завел подружку – девушку, очень похожую на Маргариту.

Забыв свой спор, все трое – Фауст, ангел и демон – окружили Мака.

– Ну, что Он тебе сказал? – спросил Аззи, которому не терпелось узнать свежие новости.

– Кто?

– Бог, кто же еще! Из зала заседаний Суда мы видели, как ты поднимался на гору, направляясь прямо в Рай. Ты видел Его? Говорил с Ним?

Мак заметно смутился.

– Как вам сказать… Вообще–то я Его Самого не видел. Ко мне вышел один из Его друзей…

– Который сказал тебе, что ты выиграл Спор?

– Не совсем так… Я только одно понял ясно – что отныне я свободен и могу делать что хочу. Именно это я сейчас и делаю.

– И это все? Неужели тебе больше нечего нам сказать? – разочарованно протянул Мефистофель.

Мак часто заморгал и ничего не ответил. Помолчав немного, он опять широко улыбнулся:

– Идемте, друзья. Я заказал столик в одном трактире здесь неподалеку. Нам подадут великолепного жареного гуся. Мы выпьем за наши успехи и посмеемся над своими прошлыми ошибками.

Эта идея всем пришлась по душе. Но Фауст, извинившись, сказал, что ненадолго покинет компанию и присоединится к ним попозже.

Выйдя из трактира, ученый доктор направился по Малой улице Казимира, к маленькому уютному кафе, где он назначил свидание Елене.

Войдя в кафе, он увидел прекрасную Елену за маленьким столиком у окна. Перед нею стояла изящная фарфоровая чашечка с ароматным чаем. Красавица встретила Фауста холодной улыбкой.

– Я очень рад, моя дорогая, что вам удалось убежать от этих противных старух, – сказал Фауст. – Итак, мы снова вместе!

– Я пришла, чтобы попрощаться с вами, Иоганн.

– О! Так вы решили…

– Я решила вернуться к Ахиллесу, – кивнула Елена. – Таков мой жребий. Вы же знаете, что в конце концов я вернулась к Менелаю, своему первому мужу[82].

– Ну, что ж… Все, что ни делается, делается к лучшему, – сказал Фауст. Он был не слишком разочарован, понимая, что Елена слишком хороша для того, чтобы быть его смертной подругой. – Мы не созданы друг для друга. Оба мы – сильные личности, звезды первой величины. Как звезды бегут по небу каждая по своей орбите, так и мы должны совершить назначенный нам путь… Но подумайте, как бы мы могли быть счастливы!

– Счастливы? Боюсь, я не чувствовала бы себя вполне счастливой. А вы, помнится, как–то говорили, что вам больше нравятся простые девушки – птичницы, цветочницы… Кстати, как поживает ваша прежняя подружка, эта маленькая Маргарита? Почему бы вам не попробовать вновь наладить отношения с нею?