Рыбалка в море Демонов - Майкл Ши
Я привязал свой ялик к веревочному трапу, который она бросила мне, и поднялся по нему на борт. Пока мы с Хигайей обнимались – не без взаимного удовольствия, – я разглядел поверх ее иссиня-черной макушки закутанный в парусину широкий и плоский сверток, который опускали в трюм ее корабля.
А корабль и вправду принадлежал ей, по крайней мере наполовину. Она выполняла обязанности каргомастера, начальника над всеми грузами, ответственного за их погрузку и транспортировку, должность в торговом флоте Банта по значению не уступающая капитанской. Капитана этого корабля звали Радула, он был суетливым дружелюбным человечком с необычайно светлой кожей, которая наверняка в мгновение ока покрывалась медно-красным загаром и густой россыпью веснушек, – не самый подходящий вариант для дальних морских рейсов. Он очень вежливо поздоровался со мной, а потом дрожащим голосом обратился к Хигайе:
– Мне бы хотелось оказаться как можно дальше отсюда уже через час, дорогая. Можно ли это устроить?
– Нет ничего легче, Радди, нет ничего легче. Я только спущусь посмотреть, хорошо ли привязаны соты. Пойдем, Ниффт. Ты тоже направляешься на юг? Мы идем на Минускулон.
– И мы тоже, а потом к Эфезионскому архипелагу. Вон там стоит наша каравелла, «Подарок». Мы зашли сюда, чтобы забрать у Банта пятьдесят мер золота, которые он нам задолжал.
Хигайя остановилась у трапа, бросила взгляд сначала на «Подарок», потом посмотрела на меня, очень внимательно, и начала спускаться в трюм. В корабельных недрах царил благоуханный полумрак; ароматы морской соли и медовой сладости стремились пересилить друг друга. Голос Хигайи донесся снизу:
– Пятьдесят мер, конечно, не пустяк… Только тебе придется идти за ними в луга.
– Ты хочешь сказать, что это сложно или опасно?
– Позволь я тебе кое-что покажу.
Она подвела меня к обернутому парусиной брусу, который только что уложили поверх дюжины других таких же, – вообще-то ими был забит весь трюм, – вытащила из-за пояса кинжал, наточенный остро, как бритва, и распорола парусину в одном месте крест-накрест. Внутри лежали медовые соты, примерно в пол-локтя толщиной. В каждой их ячейке с легкостью уместилась бы человеческая голова. В полутемном трюме лощеная восковая поверхность сот еле заметно мерцала, а заполнявшее их жидкое золото выглядело темным, как янтарь. При одном взгляде на эти богатства мурашки побежали у меня по коже.
– Именно за сбор этого урожая, – сказала Хигайя, – меня и перевели сюда из бани. Дело в том, что пчелы, пока они производили соты такого размера, все еще могли летать, пусть даже на небольшие расстояния, несмотря на собственную величину. И они начали бросаться на людей. Банту неожиданно понадобились вооруженные воины. За плату втрое больше той, что я получала в бане, я обнаружила свое умение обращаться с мечом.
– Я знал, что ты танцуешь. Неудивительно, что и в искусстве танца с мечом ты тоже не новичок, – рассеянно ответил я, пытаясь вообразить те ужасы, которые приключились недавно на цветочных лугах Банта. – Так, значит, эти гигантские пчелы, – продолжал расспрашивать я, – пытались защитить свой мед от сбора?
– Нет. Их атаки производили впечатление спонтанности, что-то вроде охоты. За неделю до этого они сожрали все цветы до самых корней, так что на лугах теперь нет ничего, кроме грязи. Похоже, пчелы пытались уничтожить своих врагов, но их рты не годятся для такой работы. Однако даже попытка пчелы такого размера съесть кого-нибудь все равно приведет к фатальному исходу.
– Ты, должно быть, отличилась, раз тебе доверили такой высокий пост.
– Ты совершенно прав, дорогой мой. Я одинаково хорошо управляюсь и с топором, и с дубинкой, и, хотя здесь приходилось орудовать щитом и факелом, я отличилась во многих сражениях. Банту просто повезло, что эти твари, стоит только полить их немного смолой, горят легко, как солома. Как только битва поутихла, он подрядил нас на эти корабли, вывезти урожай с острова, – ему необходимо подкрепить свою казну, порядком обескровленную убытками, которые он потерпел в результате этого чудовищного превращения.
– Так, значит, сражение подошло к концу?
– Не совсем. Скорее, обороняющаяся сторона нуждается в некотором подкреплении, ибо когда новое, еще более громадное поколение вышло из ульев – а ими теперь служат огромные пещеры под землей, вырытые на том месте, где раньше стояли хатки, – так вот, когда это новое, нелетающее поколение вышло из-под земли, мы выяснили, что их можно забаррикадировать – окружить чем-то вроде плотины – и сжигать десятками, потому что двигаются они крайне медленно, будто во сне. Но их так много, что наше поредевшее войско едва с ними управляется.
– Каких же размеров достигли они теперь? – спросил я, чувствуя, как по спине у меня словно бежит ледяная струя.
– Здоровые, как титаноплоды, ну или около того. Ноги им больше почти не служат, но сил хоть отбавляй, так что они передвигаются ползком, наподобие личинок. Наши войска приспособились, пользуясь подходящими участками местности, опрокидывать на пути у фронта наступающих пчел сделанные на скорую руку баррикады и, пока они выбираются из-под завалов, обливать их смолой и поджигать.
– Ты хочешь сказать, что Бант держит ситуацию под контролем?
– Похоже на то. Но поводы для беспокойства имеются. Как я уже говорила, старые ульи для этих пчел не годятся, и они зарываются в землю. Последние два дня я пробыла здесь, но люди говорят, что почва в горах стала ненадежна. Все в один голос твердят, что земля вокруг ульев то поднимается, то опускается, то вспучивается, как будто под ней движется что-то огромное. Дорогой, могу я дать тебе один совет? – Тут она протянула руку и нежно коснулась моей щеки. Теперь ее голос звучал успокаивающе, точно я был больным, мечущимся в лихорадочном бреду, а она старалась облегчить мои страдания. – У тебя есть замечательная маленькая каравелла, милый Ниффт, и твой пояс, когда я обнимала тебя, показался мне весьма увесистым. Оставь эти пятьдесят мер. Во-первых, Бант сейчас и сам почти банкрот. Его пчелы вытоптали все цветочные луга, включая и те, что принадлежали его соседям, так что, когда все кончится, ему придется выплачивать громадную компенсацию. А во-вторых, я костями чувствую, что самое худшее еще впереди, и страшно рада, что могу убраться отсюда через каких-то полчаса. Уходи с нами, Ниффт! Пойдем вместе через Агонское море, и через
