Джеймс Клеменс - Звезда ведьмы

Откуда-то пришло понимание — то, что она видит, едино с Пустотой, но и противоположно ей. Неиспользованная безграничность. И появился ответ. Элена сделала свой выбор.

Она вынырнула из сети, из пещеры, из мира. Хотя и оставила тонкую нить силы, яркий след призрачного огня, который связывал ее с живой сетью.

Элена остановилась неподалеку от луны. Сила по-прежнему текла в нее. Избавиться от нее можно было, лишь выпустив ее куда-нибудь. Став сосудом для бесконечной магии, Элена могла выбирать — оставить ее себе и воспарить в безбрежную Пустоту или выпустить магию в опустевшее сердце земли, отдав силу субстанции, которая называется Веществом, основав новый мир. Но Элена знала: есть и третий путь.

«Путь, который никто, кроме тебя, не будет видеть».

Она взяла силу, высвобожденную при взрыве обоих духов, связывая ее в небесах, нависших над землей, но все еще оставляя нить, соединяющую с жизненной силой. Неизвестно, сколько времени она провела на границе Пустоты и Вещества, уравновешивая прибывающие волны магии, изменчивой и непостоянной.

Она действовала скорее по наитию. Но кое-что осознавала. Сила, связанная здесь, будет постепенно изливаться в жизненную паутину. Когда закончится медленное умирание земли, среди простых людей не останется стихийников. Не будет магов, ведьм, темных властелинов. Не будет отдельной кучки существ, превосходящих прочих своими умениями. Каждый получит свое собственное волшебство, свой собственный, отличающийся от всех дар. Возможно, мастерство их не сравнится с умениями живших когда-то, растянутое и распределенное на время всей жизни, но, быть может, именно об этом мечтал Ли’чак — магия перестанет вершить судьбы мира. И кто знает, не настанет ли время каждому выбирать и создавать собственный путь?

Закончив работу, Элена соскользнула вниз по серебристому отблеску. Она ощущала усталость и опустошение. Лишившись яростной магии, она получила возможность сосредоточиться на себе, к ней вернулось осознание личности. Ведьма оглянулась на источник магии, пылающий в небесах, который через нить подпитывал паутину жизни внизу. Она восхитилась проделанной работой, но понимание, как же ей это удалось, уже ускользало. Ее разум съежился настолько, что не мог вместить в себя столь безграничное знание, необходимое для создания новой звезды.

Элена вернулась на землю, к паутине, к пещере с разбитым сводом и оттуда смотрела на мерцающую звезду. Пока она светит, пока существует источник силы, магия земли будет равномерно распределена между всеми живущими. И все будут равны. Пускай таланты станут не такими важными — мастерство ваятеля или пекаря или способность читать в сердцах других людей, — но каждый живущий получит свой собственный и неповторимый дар, который можно будет распознать и развить или попросту не заметить.

С этой ночи все станут равны.

Элена оглядела собравшихся в пещере. Она допустит лишь одно исключение. Едва она коснулась ногами пола, как магия, которую она подготовила заранее, вспыхнула. Не до конца понимая, как ей это удалось, она отсоединилась от потока магии, полностью вернув сознание. Шагнув из небытия, она вернулась в мир, больше не владычица и не ведьма, а просто женщина.

Ощущения мира ворвались в нее бурным потоком — обжигающий воздух, запах серы и дождя, удивленные голоса, круговерть цвета и света. Мир оказался слишком ярким. Охнув, Элена потеряла сознание, пораженная силой ощущений.

Он оказался рядом, подхватил, заполнил собой все ее чувства.

— Эр’рил… — прошептала она.

Серые, как грозовая туча, глаза, единственная слезинка, сбегающая по небритой щеке… Он наполнял ее жизнью.

— Элена! — всхлипнув, стандиец крепко прижал ее к себе.

Она закрыла глаза и прижалась к нему. Искала защиты в его объятиях, выгадывая немного времени, чтобы опомниться. Сама себе она напоминала бадью с водой, которую хорошенько раскачали. Чтобы душа успокоилась и заняла причитающееся ей место в теле, требовалось чуть-чуть подождать.

Эр’рил обнимал ее.

Когда Элена почувствовала, что готова предстать перед миром, то встрепенулась и открыла глаза. Вокруг собрались друзья: Тол’чак и Арлекин Квэйл, Мерик и Ни’лан, Каст и Сай-вен, Тайрус и Веннар, даже Фардейл в волчьем обличье.

Но мир по-прежнему был слишком ярок. Первые лучи рассветного солнца проникали в пещеру.

— Звезда… — спросил Мерик, опускаясь рядом на колени. — Это ты сделала?

Элена кивнула. Значит, это был не сон. Она глянула на небо, но уже рассвело и звезды скрылись из виду. Хотя далеко за горизонтом ощущался ровный жар. Следующей ночью новое светило взойдет на небосводе. Новая звезда.

— Звезда Ведьмы, — сказал Мерик.

Название ропотом прокатилось в толпе. Кто-то повторял его с радостью, кто-то с опаской.

— Что это значит? — спросила Ни’лан.

Элена вздохнула, не готовая говорить об этом. Остался последний долг. Она легонько коснулась губами щеки Эр’рила, обещая продолжение длиной в целую жизнь, а потом направилась к одинокой фигуре, сгорбившейся у скалы. Прячась в глубокой тени, он не решался посмотреть в ее озаренное солнечным светом лицо.

— Джоак, — прошептала Элена. — Все хорошо.

И обратилась к магии, спрятанной глубоко в сердце. Звезда Ведьмы в конце концов уравновесит и сравняет магию во всем мире, сделает всех людей равными. Но будет одно исключение. Распахнув сердце, Элена передала дар своему брату. Она смутно чувствовала, что ему он пригодится. Может быть, не совсем так, как он намеревался раньше, но тем не менее польза будет.

Она подарила Джоаку бессмертие. Он вздрогнул, поднял озаренное удивлением и испугом лицо. Элена привязала магию брата к серебристой нити жизненной силы. Едва она управилась, смешанная сила распространилась по всей паутине. На краткий, ослепительный миг они воссоединились со всеми, кто находился в пещере. Воспоминания, мысли, чувства хлынули в них.

Джоак задохнулся и попятился, пряча лицо в ладонях.

А потом все закончилось, дар окончательно перешел к нему.

Брат Элены опустил руки, глядя на сестру долгим взглядом.

— Ч-что ты сделала?

«То, что должна была», — подумала она, но вслух произнесла:

— Проклятие это или благословение, делай с ним, что пожелаешь. Но когда бремя прожитых лет станет слишком тяжелым, правдиво поведай людям мою историю, и ты обретешь успокоение.

С недоверием и страхом он смотрел на сестру. Горько рассмеялся и отвернулся.

Элена не отводила взгляд. Как же ей хотелось обнять брата, но она сохранила твердость и отстранилась. Совсем недавно она отыскала путь из тьмы, который никто, включая ее саму, не видел раньше. Пришел черед Джоака. Никто не пройдет за него предначертанным ему путем.