Антон Белозеров - Последнее воплощение

Миар любезно налил в бокал Кометы ароматное местное вино и сам взял в руки свободную чашу:

— За твою победу, Леди Комета!

Комета пригубила напиток и спросила:

— Кто из вас меня поздравил?

— Скорее всего, мы вместе.

— Наверное, нелегко все время быть… ТАКИМ?

Миар пожал плечами.

Комета решила перейти к более конкретным вопросам:

— «Тот, Кто Нас Оберегает» — это одно из имен Великого Первого Бога?

— Он предпочитает, чтобы его называли Трисмегистом. В крайнем случае — Возрождающимся.

— Он? Значит, сейчас он не говорит через тебя?

— Он всегда со мной. Он всегда со всеми. Многие его просто не слышат, но он все равно есть.

— Не так давно я убеждала одного очень хорошего человека, что богов не существует.

— Ты верила в это?

— Да.

— Значит, их не существовало.

— Ты шутишь?

— Нет. Все зависит от того, какой смысл ты вкладываешь в понятие «Бог». Ты можешь назвать себя Богиней?

Комета задумалась. Вопрос Миара (или не Миара?) поставил ее в тупик.

— Кубасура невероятно сильна. Пока я не слилась с ней, я и представить себе не могла, что существует такое могущество. Но назвать себя Богиней?… Пожалуй, нет.

— Но разве не за этим ты стремишься в Центр Мироздания?

И опять Комета не нашла четкого ответа. Зачем Кубасура послала ее за кристаллом Вечного Круговорота? Она сказала, что кристалл ей НУЖЕН, и Комета, слившись с черной галактикой, также исполнилась этим ЖЕЛАНИЕМ. Но в чем была цель? Ее/их цель?

Словно прочитав мысли девушки, Миар произнес:

— Чтобы победить, надо поставить перед собой цель. Чем недостижимее кажется цель, тем больше сил и стараний ты приложишь. Так ты поднимешься на новый уровень бытия.

Комета была с ним согласна. Именно так она поступала почти во всех своих воплощениях. Когда стоял вопрос о жизни и смерти, когда она находилась на узкой грани между победой и поражением, в ней всегда просыпались дремавшие силы, которые позволяли ей совершать невозможное. Жажда мести Найи Кайдавар превратила ее тело в боевую машину. В Холмогорье она на некоторое время обретала сверхвидение. В поединке с Шашшасин воспользовалась боевой магией. Но раньше все проявления сверхъестественной силы были маломощными и непродолжительными — человеческий организм не в состоянии был выдержать протекающие через него потоки магической энергии. Теперь же Комета существовала сразу на многих уровнях реальности, овладела силами черной галактики. Скорее всего, она и в самом деле больше не могла считаться обычным человеком.

Миар продолжал:

— Новые цели мы ставим себе сами. Новые цели указывают нам другие. Кто знает, не одно ли это и то же? Ты считаешь, что пока не готова назвать себя Богиней. Пусть так. Но для многих существ твоя сила уже показалась бы божественной. Все зависит только от того, с какой точки смотреть и с чем сравнивать.

— Силы мне дает Кубасура.

— Ты в этом уверена?

В словах Миара содержался намек на какую-то скрытую от Кометы истину.

— Вы хотите, чтобы я стала Богиней? — напрямую спросила девушка.

Произнеся это, она вдруг вспомнила однажды оброненную в разговоре с Алинием фразу (или все же она слышала ее раньше от кого-то другого?): «Если боги существуют, то и я хочу стать богиней». Выходит, вся ее череда перерождений была лишь лестницей к осуществлению этого полушутливого пожелания? Или не просто пожелания, а самого настоящего ЖЕЛАНИЯ, вроде тех, которыми пользовалась она теперь?

— МЫ хотим того же, чего хочешь ты, — ответил Миар.

Комета внезапно почувствовала, что хочет побыстрее покинуть это место. «Я еще не готова… Я сомневаюсь… Я боюсь…» — твердила про себя девушка. Ее пугали не враги, не Миар и даже не та сила, что стояла за ним. Комету пугала собственная судьба, которая неумолимо влекла ее вперед. Девушка трепетала перед тем, что ее ожидало. Трепетала — но не собиралась останавливаться или отступать.

— Я… Я пожалуй пойду, — Комета посмотрела на Миара, словно спрашивала у него разрешения.

Юный полуэльф-получеловек лишь улыбнулся в ответ:

— Разве найдется тот, кто остановит тебя на твоем пути?

Покидая этот мир, Комета не удержалась от соблазна обставить свой уход со всей возможной театральностью. (Она бы не согласилась, если бы кто-нибудь заявил, что сделано это было от обиды на недостаток общего внимания. Также оспорила бы она утверждение о том, что просто нуждалась в восстановлении слегка поколебленной уверенности в собственных силах).

Покопавшись в недрах черной галактики, Комета выудила оттуда серебряную летающую колесницу, способную перемещаться между Измерениями. В колесницу были впряжены мириады мотыльков с радужными крыльями. Ожидая приказа возницы, они разминали свои крылья, отчего воздух наполнился шелестом, и в разные стороны поплыли клубы разноцветной пыльцы, искрящейся в изумрудных лучах солнца.

При виде такого чуда танцевавшие люди и эльфы застыли в изумлении, а музыканты прекратили играть. Комета осталась довольна произведенным впечатлением. Она вскочила на подножку и помахала рукой, прощаясь со всеми, кто на нее смотрел.

Миару же она сказала:

— До свидания! Может быть, мы еще увидимся.

— МЫ обязательно увидимся, — уверенно произнес Миар, и у девушки не возникло сомнений в том, кто были эти «МЫ».

Глава 18. Центр Мироздания. Кристалл Вечного Круговорота.

Комета не воспользовалась межпрострнственными коридорами, которые связывали Бусины Ожерелья. Она не нуждалась в проторенных дорогах, материальных или магических. Ее серебряная колесница одинаково хорошо годилась и для Хаоса, и для Срединных Миров, и для Порядка. Мотыльки тянули колесницу сквозь уровни реальности, оставляя за собой след искрящейся пыльцы, который был похож на радугу.

Казалось, что Комета в серебряной колеснице застыла на месте, а движется и изменяется весь мир вокруг нее. На поверхности планеты один диковинный пейзаж сменялся другим, еще более невероятным и невообразимым. Но на самом деле это были разные планеты, расположенные на параллельных Измерениях. По мере увеличения уровня реальности мир выравнивался и упорядочивался, так что материальные объекты в соседних Вселенных находились почти на тех же самых местах.

Путь к Центру Мироздания лежал вверх, вглубь и внутрь реальности. Человеческий разум не мог охватить всей структуры многоуровневого и многомерного мира, но Комета уже не была человеком, поэтому легко ориентировалась в пространстве материальном и нематериальном. Она видела, как меняются Вселенные по мере увеличения уровня реальности: звезды постепенно приобретали форму правильных многогранников — пирамид, кубов, тетраэдров; планеты выравнивали свои орбиты; галактики становились ближе и также приобретали очертания симметричных геометрических фигур. Комета ощущала, как крепнет реальность и как одновременно истончается мир отражений. Чем ближе был Порядок, тем труднее ей было преодолевать его сопротивление на серебряной колеснице. Казалось, что закон Всемирного Равновесия противится воплощению темной галактики Кубасуры. Не должен был Хаос встречаться со своим противоположным полюсом.