Мэри Стюарт - Принц и пилигрим

Раз, когда дорога увела их через высокий перевал, между гребнями холмов открылись голубые горизонты; Мордред придержал коня и уставился во все глаза. Впервые взгляд его устремлялся вдаль — и не видел моря. На мили и мили вокруг единственным источником воды были небольшие каровые озера, мерцающие в висячих долинах, да питающие их ручьи, что светлыми ленточками сбегали вниз по серым скалам. Синие холмы вздымались один за другим, а еще дальше громоздилась гигантская горная цепь с четырехугольной, одетой в белое вершиной. Гора или облако? Все едино. Это большая земля, королевство из королевств, суть снов и грез.

Тут подъехал один из стражников, улыбаясь, окликнул мальчика, и Мордред возвратился к отряду.

Впоследствии первое посешение Регеда вспоминалось ему крайне смутно. Замок был огромен, переполнен, величествен и неспокоен. Мальчиков немедленно сдали с рук на руки сыновьям короля; создавалось неприятное впечатление, что их попросту спровадили с глаз долой, пока улаживается некое несогласие, им толком не разъясненное. Король Урбген, воплощенная учтивость, был рассеян и лаконичен; королева Моргана так и не появилась. Похоже, с недавних пор ее держали взаперти, или, по сути дела, в заточении.

— Здесь замешан меч, — сообщил Гавейн, случайно подслушавший разговор в караульном помешении. — Меч верховного короля. Моргана похитила клинок из Камелота, пока король был в отъезде, а взамен оставила подложный.

— Дело не только в мече, — уточнил Гахерис. — Она завела любовника и отдала меч ему. Но верховный король все равно убил негодяя, а теперь король Урбген хочет развестись с ней.

— Кто тебе сказал? Твой дядя ни за что не позволит ему так обойтись с собственной сестрой, чего бы уж там она ни натворила.

— еще как позволит! Украсть меч — это же предательство. Так что верховный король непременно разрешит Урбгену развод, — горячо доказывал Гахерис. — Что до любовника…

Но тут подоспел Габран с сообщением о том, что принцев требуют в конюшни, и даже Гахерис, особым тактом не отличавшийся, счел за лучшее отложить спор до более удобного времени.

Кое-что — самую малость! — удалось выведать у двоих сыновей Урбгена. То были взрослые мужи, дети короля от первого брака; эти закаленные воины поначалу гордились союзом отца с младшей сестрою Артура, но теперь от души желали избавиться от мачехи и готовы были поддержать ходатайство Урбгена о расторжении брака.

Правда вроде бы заключалась в следующем. Моргана, связанная узами брака с человеком на много лет старше нее, избрала в любовники одного из Артуровых рыцарей, юнца по имени Акколон, отважного, честолюбивого и пылкого. Пока Артур был в отъезде, она убедила своего воздыхателя похитить прославленный меч Калибурн — люди называли его Мечом Британии — и привезти сокровище в Регед, подменив его другим клинком, что втайне отковал один из пособников Морганы где-то на севере.

Чего именно добивалась королева, никто так и не понял до конца. Вряд ли она надеялась, что юный Акколон, даже убрав с дороги Урбгена, сочетавшись браком с Морганой и с Мечом Британии в руках, сможет заменить Артура на троне верховного короля. Скорее всего, она просто воспользовалась любовником ради исполнения собственных честолюбивых замыслов, и то, что она впоследствии наговорила Урбгену, в основных чертах соответствовало истине. Моргана уверяла, будто ей снились сны, наводящие на мысль о внезапной гибели Артура в чужих землях. И, чтобы предотвратить неизбежные беспорядки и распри, она взялась раздобыть символический Меч Британии для короля Урбгена, этого испытанного в боях героя дюжины битв и супруга единственной законной сестры Артура. Правда, сам Артур объявил своим наследником герцога Корнуэльского, но ведь герцог Кадор мертв, а сын его Константин — еще дитя…

Так говорила королева. Что до подмены королевского меча жалкой подделкой, так это, уверяла Моргана, не более чем уловка, упрощающая похищение. Меч обычно висел над троном короля в Круглом зале Камелота, и ныне со стены его снимали лишь для церемоний и битв. Подложный клинок повесили только для отвода глаз. Но история вполне могла закончиться и трагически. Артур вернулся из странствий живой и невредимый, и Акколон, страшась за себя и Моргану в случае, если обман раскроется, вызвал короля на поединок и с собственным добрым мечом вышел против Артура, вооруженного лишь хрупким слепком с Калибурна. Исход битвы уже стал частью легенды о короле, что с каждым днем обрастала все новыми подробностями. Невзирая на подлое преимущество, Акколон пал; Моргана, опасаясь мести брата и мужа, сообщала всем и каждому, что битву затеяла не она, а Акколон, а поскольку юноша погиб, возразить было некому. Если она и оплакивала погибшего любовника, то делала это втайне. Перед теми, кто соглашался прислушаться, Моргана порицала его безрассудство и отстаивала свою преданность — ложно понятую, признавала она, но искреннюю и глубокую — брату Артуру и собственному супругу и повелителю.

Отсюда переполох в замке. Пока еще ничего определенного не решили. Леди Нимуэ, сменившая Мерлина в роли советницы Артура и, по слухам, унаследовавшая могущество колдуна, отправилась на север за мечом. Доставленное ею послание не сулило ничего доброго. Артур не собирался прощать сестре проступка, воспринятого им как предательство, а буде Урбген пожелает покарать супружескую неверность, король давал ему дозволение обойтись с королевой-прелюбодейкой, как тому захочется.

До сих пор король Регеда не настолько доверял себе, чтобы переговорить с женой, не говоря уже о том, чтобы ее судить. Леди Нимуэ все еще гостила в Лугуваллиуме, хотя и не в самом замке; к превеликому облегчению Урбгена, она отклонила его приглашение и обосновалась в городе. Урбгену (как сам он доверительно жаловался сыновьям) осточертели женщины вместе с их нелепой возней со снами и колдовством. Он бы охотно дал Моргаузе от ворот поворот, да только благовидного предлога к тому не нашлось; кроме того, ему любопытно было взглянуть на Оркнейскую ведьму и ее сыновей. И вот могущественный король Урбген опасливо лавировал между Нимуэ и Моргаузой, позволяя последней навещать провинившуюся супругу и беседовать с ней сколько вздумается, и молил судьбу, чтобы первая, теперь, когда дела ее на севере завершились, покинула бы Лугуваллиум, так и не столкнувшись лицом к лицу со своей давней противницей.

Глава 11

На третий день пребывания в Регеде, после ужина, ускользнув от сводных братьев, Мордред один возвращался из пиршественного зала в отведенные принцам покои. Путь его лег через угодья, отделяющие основные замковые постройки от реки.