Людмила Минич - Ступени в вечность

«Как долго это продлится?»

«Наше время течет иначе. Жизнь человека в нем — это день, немногим меньше. Твоя жизнь — несколько дней в нашем мире».

«Это значит?…»

«Для тебя — почти вечно».

«Впечатляет».

«Ты дал Маритхе обещание. И не исполнил. Но я освобождаю тебя от обета. Тебе не придется платить».

«Нити… Я не нарушу обещания».

«Вызов…»

«Вызов. И большего для меня нельзя представить. Пока».

«Ты лишишься своей силы. Большей части».

«Тот, кто рискует вечностью ради смерти, отдает гораздо больше. Я тоже хочу покинуть свою пещеру».

«Сын Тархи остается собой даже с Бессмертными, он не довольствуется малым. Что ты хочешь получить в дар от меня? Подумай. Я исполню твою просьбу, если это в моих силах».

«Ты знаешь, чего я хочу».

«Источник принадлежит не только Бессмертным. Он везде. Человек тоже может приблизиться и зачерпнуть, но путь Сыновей Тархи уводит в сторону».

«Может быть. Но я долго шел этим путем. Мне тяжело и долго возвращаться».

«Тогда посмотри в пропасть между нашими мирами. Что ты видишь?»

«Неведомое. Кипение. Рождение. Жизнь. Оно связано с Источником».

«Теперь посмотри еще раз».

Сын Тархи задышал тяжело и отрывисто, сильно согнулся. Выступила испарина. Лицо искривилось от боли. И почти сразу все прошло.

«Это часть моего видения. Теперь появилась связь. Пока она слаба, но большего я не могу, она убьет твое тело. Оно далеко от истинного Источника и прежде должно измениться».

«Это и есть Источник. Неведомое между миров».

«И ты теперь с ним связан. Но со временем любое качество истончается и пропадает, если его не использовать. Силу Источника не накопить, она для того чтобы отдавать».

«Я это знаю».

«Возвращайся. Дверь остается открытой, пока ты здесь».

«Я надеюсь, на мою жизнь больше не выпадет Бессмертных, ожидающих возвращения?»

«Не выпадет. Но я не могу тебя покинуть, пока связаны Нити. Мы невольные спутники на долгий для тебя срок. Ты не сможешь увидеть мою Нить, но сможешь иногда ощутить присутствие, сможешь услышать».

«Когда?»

«Если ты захочешь увериться, что я рядом, спой. Сложи обо мне песню. И если мне понравится, я буду приходить каждый раз, когда она зазвучит».

«Какую?»

«Ты песенник. Придумай».

«Я забуду ее в конце оборота клубка».

«Ты вспомнишь. Как мы вспоминаем свое естество».

«Я буду петь».

«Может случиться так, что мне надоест покой, и я снова решу спуститься. Если Нити к тому сроку будут еще связаны, мы узнаем друг друга. Но это произойдет не скоро».

«Я буду ждать».

Ответом была тишина.

Аркаис бросил последний взгляд в Источник и твердой поступью направился вниз по Ступеням.

Сегодня он уже дважды вошел и вышел из врат. Его встретил рев:

— Где она? — Однако в этот раз хранитель не торопился броситься на могущественного врага.

— Ее больше нет. Ты же видел.

— Говори, куда девалось тело! Куда ты унес его?!

— Тебе лучше не ведать.

Тангар остолбенел, но пока он искал подходящего ответа, мрак позади Сына Тархи отвердел и превратился в гладкий блестящий камень.

— Это значит, что ты преуспел? — Великий Раванга бросил благоговейный взор на черную твердь.

— Ты прав.

— Это казалось невозможным…

— Напротив. Это казалось невозможным, ибо мы того не допускали. Истину было угадать нетрудно, стоило открыть глаза. Но я, как и ты, слушал лишь себя и потому был так же слеп.

— И в чем же истина?

— Скажи, Раванга, кто доверит чужаку ключи от своих запоров?

— Я тебя не понимаю…

— Подумай, и ты поймешь. Почему это соображение, весьма простое, не пришло в голову ни мне, ни тебе? Я спрошу иначе. Кто владеет ключом от дверей в твоем доме?

— У меня нет и никогда не было запоров. Не будет и впредь.

— У меня также. Может, потому мы не замечали очевидного.

— Где Маритха? — почти взмолился Тангар. Он не мог заставить противника силой, но жаждал, наконец, узнать, что же сделали с его Маритхой. — Что ты с ней сделал?

— Вернулась домой.

Сын Тархи полюбовался удивлением, таким разным на их обличьях.

— Туда? — Тангар осторожно взглянул на Дверь. — А что там?

Он явно подозревал нечто вроде склепа, где погребают умерших Великих Покровителей всей Аданты. Об этом ходят слухи.

— Домой? — переспросил Раванга, излучавший непомерное, огромное удивление, хоть на лице отразилось мало. — Ты хочешь сказать… она… уже была там? Ключами владеют хозяева… — задумчиво поглядел он на Дверь. — Она видела образ. Дверь ее дома. Он и стал Ключом.

Постепенно начало проступать понимание.

— Когда же ты понял?

— Я так же глуп, как и ты. Не понял — узнал. Увидел в глазах нарутхи, хранящих память времен. Вся жизнь Маритхи, все ее жизни — поиск забытого естества.

— Ты видел ее? — непривычно хмуро справился Раванга.

— Нет.

Казалось, Великий рад.

— Но я ее слышал. Вернее, уже не ее.

— Да скажет мне кто-нибудь, — Тангар подошел и встал рядом с вечными противниками, просительно заглядывая в глаза обоим, — что с Маритхой? Где она?

— Тебе нужна правда? Для тебя она будет горькой, — предупредил Сын Тархи.

— Это запретное знание, — быстро сказал Раванга.

— Никто не запрещал мне им делиться. Кроме тебя.

— Так что с ней? Что? — тревожился Тангар.

— Она вернулась домой, в свой мир, что за этой Дверью.

Тангар силился понять, но не мог.

— Какой-такой свой?

— Мир Бессмертных.

— Бессмертных? Зачем?

— Она принадлежит Бессмертным, хранитель! Это не ее мир. Здесь ее жизнь была несчастна, а следующая стала бы еще горшей. Теперь она сбросила чужую Нить и вернулась туда, откуда вышла. Можешь радоваться, если рад.

— Бессмертная… — повторял Тангар. — Бессмертная? Это не шутка? — Он с надеждой взглянул на Великого, но тот застыл, опустив веки.

Аркаис усмехнулся, покачал головой.

— А как она… тут?

— Тебе не нужно знать всего. Важно, что давным-давно она обрела человеческое тело, осталась в нашем мире и с тех пор забыла свое истинное естество. Теперь же вернулась и счастлива.

— Она… помнит меня? — пробормотал хранитель, опуская глаза, но обоим Великим не стоило труда увидеть самую безумную надежду.

— Помнит. Но в нем ничего не осталось от Маритхи. Ты должен отпустить свою память о ней.

— Она меня любит!

— Он не любит самой Маритхи, что же говорить о тебе?

— Это как? Не любит самой… Он?!

— Уж скорее оно. Тебе тяжело понять, но это другое существо, с другим естеством. Ты остался в его памяти, и только.