Владимир Михайлов - Капитан Ульдемир

После почти незаметной паузы Форама протянул ему руку.

— Жаль, — сказал корнет. — Мы узнаем друг друга лишь в самый миг прощания.

— Наверное, так и должно быть. А ты, значит, упорно считаешь себя воином по призванию?

— Знаешь, если бы тебе пришлось быть одним из трехсот погибших…

— Я понимаю. Прощай. Или — до встречи?

— Где-нибудь не здесь, капитан. Желаю тебе найти ее.

— Спасибо, друг.

Форама шагнул с площадки стартового устройства, и люк тотчас же захлопнулся за ним. Он едва успел устроиться в отведенном ему тесном уголке, как уже дали старт.

Что-то все еще рвалось на упрятанных глубоко в землю позициях. Земля содрогалась. Хомуру в лифте шатало. Но он все же добрался до центрального поста, где флаг-корнет Лекона по-прежнему неотступно находился у пульта.

— Отправил, Хомура?

— Проводил.

— Что там, наверху?

— Кажется, начало конца. А здесь?

— Здесь — непонятное. Наше собственное начальство молчит. Зато всеобщее — выражает удовольствие. И требует продолжать в том же духе.

— Надо полагать, малыш их чем-то ублажил. Передай и ты им от себя: разработка задачи завершена, команды на исполнители поданы.

— А дальше?

— Дальше — будем сидеть и ждать.

— Хорошо. Команды и в самом деле поданы — на все исполнители. Малыш ухитрился как-то связаться с этим…

— С нею, Лекона. С нею.

— Ну, конечно. И они договорились выбросить все за атмосферу, направление — бесконечность, все подряд. И со стартовых, и со складов. Вся автоматика пришла в движение. Со стороны, наверное, можно и впрямь подумать, что начинается Большой праздник.

— Пожалуй, многие удивятся, увидев, куда на самом деле уходят ракеты.

— Скорее это будет приятное изумление. Когда они увидят, что бомбоносцы той стороны не пикируют нам на головы, а тоже уходят неизвестно куда.

— Они сообразят. И быстро.

— Поймет вся Планета. Каждый, кто осмелится поднять голову. Поймут в момент, когда чужие бомбоносцы сойдут с орбит — но не для того, чтобы приблизиться.

— И наши чуткие охотники помчатся вслед за ними.

— Что будет, Лекона?

— Радость. Громадная радость у всех, от первого до последнего. За исключением, может быть, единиц.

— Ты имеешь в виду большое начальство?

— Кого же еще?

— За них не волнуйся. Они не пропадут. Как только они сообразят, куда повернулось дело, они так громко закричат о своей заслуге в решении задачи, которая столетиями считалась неразрешимой, что даже глухие, и те услышат. Нет, за них не беспокойся: они обеспечат себе железобетонную позицию на следующих выборах.

— Наверное, так и будет. Хотя на самом деле все сделал тот парень… и мы с тобой. С чего бы мы вдруг, ты не знаешь?

Штаб-корнету Хомуре этот вопрос тоже пришел в голову в тот же миг — и сейчас он уже совершенно искренне не мог на него ответить.

— Но совесть наша чиста, — сказал он. — А? Чиста?

Несколько секунд они стояли, глядя друг на друга.

— В конце концов, — медленно проговорил штаб-корнет, — долг солдата заключается в том, чтобы любой ценой уберечь свою планету и нацию от страшных и ненужных потерь, а тем более — от полной гибели. Так что не бойся: в сущности, мы не нарушили ни долга, ни клятвы.

— Я тоже так думаю, — кивнул флаг-корнет. — Да и если бы нас потом стали судить за это… Рисковать жизнью свойственно нашей профессии. В конечном итоге, мы только солдаты.

Они снова помолчали.

— Ну, я пойду, отобью донесение Кругу.

— Давай. А потом — присядем и споем.

— Прекрасно. Это стоящая мысль. А что?

— Ну хотя бы «Флага древко — боевое копье…».

— Ладно. А потом — «Нас было семеро друзей».

— Что бы там ни было — с песней легче…

— С песней легче.

— Ну вот, мар разведчик, — сказал командир катера. — Дальше нам ходу нет. Если сунемся, нас в лучшем случае испепелят. А в худшем — это послужит поводом для начала войны. А никто не имеет права создавать повод для войны, не имея на это соответствующего приказа.

— Надо рискнуть, командир.

— И такого приказа у меня нет. Так что лучше об этом и не заикайтесь.

— Командир! — вмешался в их разговор второй пилот. — Дайте команду включить камеру. Там, внизу, что-то интересное. Целая серия взрывов! Видите, как все ходуном ходит? Что-то рвется на подземных позициях.

— Значит, у них такой же кабак, как у нас, — отозвался командир катера. — Может, правда, стоит записать?

— Не отойти ли подальше? — предложил второй пилот. — Откуда лучше зафиксируется.

— Пожалуй, — согласился командир.

— Ни в коем случае! — крикнул Форама. — Вам приказано доставить меня…

— Мы и доставили. Теперь, если не хотите ждать, можете воспользоваться капсулой. Такая у меня инструкция. Инженер! Подготовьте капсулу для выброса!

— Есть подготовить капсулу!

— Вы думаете, — сказал Форама, — что у капсулы больше шансов безнаказанно сесть в такой каше?

— Нет, — ответил командир. — Этого я не думаю. Но рисковать капсулой в данных условиях я имею право, а кораблем — нет. Вот и весь сказ.

Несколько мгновений Форама стоял в нерешительности. Риск, да… Неизвестно, успел ли Полководец договориться со Стратой. Если нет — последствия могут быть печальными. Последствия для катера, для экипажа — и для него самого, Форамы Ро, физика, ученого шестой величины со Старой планеты.

— Капитан, а если я гарантирую вам, что никто не станет нас обстреливать?

— Я не капитан, а командир. А вы — не знаю кто. Гарантии мне может дать только старший начальник. А вы для меня — пассажир. Идите в капсулу, или я все равно начну отходить…

«Ну, что же, — подумал Форама. — Он — командир, это так. Но капитан-то все же — я. Сейчас я помню это точно. И уже больше не забуду, наверное. Черт, места мало. Но мне бы только добраться до пульта управления. Механика у них не такая уж сложная. И я успел приглядеться, что к чему. Значит, третий путь — тот самый, о котором говорил, вернее — на который намекнул мар Хомура, один из трехсот павших при Фермопилах. Как бы он повел себя сейчас на моем месте? Во-первых, нейтрализовал бы доблестного командира катера…»

Это оказалось нетрудно: удара ребром ладони командир явно не ожидал. Был он явным легковесом, и выдернуть его из кресла труда не составило. «Против наших, земных, они все же мелковаты», — подумал Форама — или Ульдемир уже? В этот миг он и сам не понимал как следует, на какое же имя в случае чего отозваться… Рука второго пилота шаркала по застегнутой кобуре, но отстегнуть клапан у него сейчас не хватило воображения, потому что он уже начал маневр отхода, и надо было решать, как поступить в следующую секунду. Наконец он нашарил застежку кобуры и рванул ее, даже не думая зачем. Ведь пуля наверняка продырявила бы и тонкую обшивку катера. Однако в тот же миг он получил хороший правый в челюсть и задумчиво откинулся на спинку кресла.