Сергей Кусков - В тени пророчества

— Угу.

— А в чем это он? — заинтересовался второй мент, нехорошо смотря на мою футболку.

— Да, хрен его знает! Молодежь, блин! Жрут всякую гадость… — Колян скривил рожу, выражая крайнюю степень отвращения.

— Дак, он в крови! При чем здесь жрут?

— Ну, подрался мож где. По пьяной лавочке чего только не бывает! Я не в курсе, мое дело этого олуха матери на руки сдать, пусть сама выясняет.

— А ты ему кто? Родственник? — первый мент вытащил из моих рук очень долго до этого вытаскиваемый из кармана джинсов паспорт. Я снова почувствовал волшбу, а еще, что Колян заряжается от меня. Голова медленно поплыла, но я был не против. Лишь бы помогло.

— Брат. Двоюродный. И за что нам такое наказание? Ты вначале пить научись, салага, а потом уже на подвиги ходи! — это явно уже мне. Э, браток, да мы еще не пили вместе! Может, я тебя перепью!

— А сами мы какими были! — с ностальгией в голосе сказал второй мент. Коляново колдовство расположило к беседе.

— Да уж… — вампир картинно опустил взгляд. — А сами, даже чуть помладше были, клей нюхали, бензин, тормозовку осваивали. — Он издал наигранный смешок. Второй мент подыграл, тоже усмехнувшись. Первый же перевернул страницу с фотографией и фамилией и я почувствовал, как спало давящее со стороны Коляна напряжение. Да, я на грани, но и вампир на грани. Больше колдовать он не будет. Не сможет, или убьет меня. Поэтому надо что-то срочно придумывать.

— Ставропольский край? — сурово спросил первый мент и напрягся. Настю бы сюда. Орлиноносый — слишком слабый колдун. Но Настя далеко, а ее палец лежит на спусковом крючке. Все, морок сейчас развеется, мент придет в себя и вспомнит все ориентировки, как и мою фамилию. И будет здесь жарко. А на грохот выстрелов отреагируют другие, патрулирующие неподалеку, и вновь начнется полноценная погоня со стрельбой и взрывами. Надо срочно что-то делать, еще полминуты — и чары развеются. А мент отдавать паспорт не спешит, как будто чувство долга в нем борется с внешним воздействием.

— Слышь, Колян… — самым заплетающимся голосом, на какой только был способен пролепетал я. — Я щас блевать буду. — И незаметно ткнул его в бок.

Колян, подыгрывая мне, в цвет выругался. Типа, свалилось это чудо на его голову! Сначала пить научись, а потом уже что-то там делай! Матерился так цветасто, что менты заслушались, и даже на мгновение отвлеклись от документа.

«Консуэл, помоги! Пожалуйста! У меня у самого не получится!»

«Нет.»

Опа — здрасьте!

«Почему?»

«Не хочу.»

«Но ведь раньше помогала?» — обалдел я.

«Раньше, Миша, тебе опасность смертельная грозила.»

«Так и сейчас грозит!»

Ангел недовольно скривилась.

«Миш, то, что я делаю, называется божественной помощью. А божественная помощь дается только в минуты крайней опасности, да и то не всегда, понимаешь? Я не могу растрачивать ее по пустякам, по первому твоему желанию!»

Блин, этого только не хватало!»

«Ты должна, просто обязана мне помочь!»

«Я никому ничем не обязана.»

«Хорошо. Тогда через полминуты на этом асфальте из-за тебя будут лежать четыре трупа честных… почти… стражей порядка, нашпигованных свинцом по самое «нехочу». Нет, они конечно менты, но ведь люди же!»

«И ты хочешь сказать, виновата в этом буду я?»

«Конечно! Я же не хочу их убивать, из кожи вон лезу, чтоб этого не произошло! А ты тут своим «не хочу» все мои начинания на корню зарубаешь! Не даешь благодетель совершить!»

«Благодетели в помыслах у тебя нет. И делаться она должна без моей помощи.»

«Ладно, называй это как хочешь, только я потом так и скажу: не хотел, чтобы люди пострадали, а ты не дала этого сделать. А еще ангел называется!»

И тут же почувствовал ее злую усмешку.

«Вон, значит, как выкручивать научился! Эльвирина школа. Ну что ж, держись. Так и быть, помогу.»

И она помогла.

Так плохо мне еще никогда не было!

Тогда я понял еще одну вещь: ангела лучше тоже не злить.

Меня крючило, выворачивало наизнанку, ломало… Такое ощущение, что я вначале круто нажрался, потом догнался пивом, а потом накурился, и теперь настал мой час расплаты…

— Все в порядке! — первый мент откозырнул, брезгливо сморщился и сунул в руку вампира мой документ. После чего они не спеша, переговариваясь, продолжили обход.

А я еще несколько минут не мог остановиться, пока не потерял сознание от обессиливания.

Машина оказалась совершенно чистая. Никто за ней не следил, никаких нитей в стороны не шло. А по уровню защищенности в разы превосходила брошенный Мерседес. Но это не спасло.

Нам понадобилось два часа чтобы понять — сами из города все равно не выберемся. Не знаю, кого и как мобилизовал орден, наверное всех, кроме разве что Таманской и Кантемировской дивизии. Все подступы к МКАДу были перекрыты наглухо. Если бы у нас была броня, мы бы может и попытались прорваться. Но старенькая «девятка», оставленная Насте учителем «на всякий случай» была оборудована всем, кроме брони. А на выездах из города стояли какие-то штуковины, которые подавляли все колдовство, глушили любую защиту, а рядом находились ударные группы ордена, просвечивающие все выезжающие машины. Это кроме обычных ментов, щедро усиленных бойцами СОБРа и ОМОНа.

— Щелковка тоже перекрыта. Думаю, больше рыпаться нет смысла. Надо придумывать что-то кардинально новое. — Тяжело вздохнула Настя.

— Что? Лечь на дно? Наши берлоги почти все известны ордену. А неизвестные… Я не знаю, где безопасно а где нет.

— Сань, а если с твоими связаться? — спросил я.

— Как? Все колдовские каналы прослушиваются. Рация осталась в «Мерине». Но это и к лучшему, по ней нас найти легче легкого. Я не знаю как связаться.

— А если просто позвонить? По обычной мобиле?

— На защищенные телефоны не дозвонимся. А на обычные — нас быстро запеленгуют.

— А если мы будем ехать, очень быстро? И после сброса сразу растворимся?

Санек вздохнул.

— Риск очень велик. Где гарантия, что во время звонка нам на хвост орденская машина не упадет? Даже не «носорог», обычная тачка? Сколько в «СпаСе» бойцов? — это уже вопрос Насте.

— Около сотни. А если мобилизуют всех вообще, то в два — три раза больше.

— Ну, не должны они НЕбойцов на поиск выгонять! Мы ж их одной левой, под орех… — заметил Колян.

— Да, в основном левой! — усмехнулся крутящий баранку Семен.