Светлана Борисова - Колыбельная для вампиров

— Кстати, ты так и не сказал, что собираешься делать с моей несчастной душой, — сказала она и тут же приложила палец к его губам. — Нет! Не отвечай! Ты своего добился, она твоя. Не хочу знать, что случится впоследствии. Хоть в рай, хоть в ад мне все равно, а теперь пусти.

Синеглазый незнакомец не стал спорить и опустил ее на землю, и Рени поежилась от ледяного холода в босых ступнях. Она глянула вниз. Растения снова увяли на холоде. Незнакомец грустно улыбнулся, и она снова оказалась в теплом воздушном коконе.

— Прости, не хватает силенок на созидание. Слишком много энергии вытянула из меня ловушка. Все что осталось я берегу для Евы. Поверь, с тобой не случится ничего плохого, просто ты станешь частью всеобщей души, — мягко произнес он и нехотя добавил: — Хочешь, вознаграждения за дар? Я могу сохранить в неприкосновенности твою душу. Она не утеряет индивидуальности. Если ты так любишь своего мужа, ты не забудешь его даже после смерти…

Услышав его слова, Рени застыла на месте и на ее глазах снова появились слезы.

— Ты хочешь наказать меня за упрямство и потому придумал столь изощренную пытку?

— Нет-нет! — ошарашено воскликнул незнакомец. — Прости, я не очень хорошо понимаю тебя из-за участия Евы в вашем созидании. Благодаря этому в вас есть доля моей души, а создателю сложно читать своих детей. В общем, не бери в голову, если ты не хочешь, то я исполню твое пожелание, — он помолчал и нерешительно глянул на Рени. — Может, передумаешь? Ведь сохранив индивидуальность души, ты станешь бессмертным существом и сможешь жить бесконечно долго в любой форме подобно богам…

— Нет! Даже не соблазняй! Ну, зачем мне несчастная душа, которая будет вечно помнить о своей любви? Чтобы мучиться от вечного одиночества? — выкрикнула она с мукой в голосе. — Нет! Я хочу все забыть! Забирай все, что хочешь! Я хочу умереть окончательно! Пусть исчезнет все: и любовь и память о ней! И не смей разговаривать со мной голосом Мика! Не смей напоминать о нем!

— Не беспокойся! Я исполню твою просьбу, и ты все забудешь. Это гораздо проще. Вот насчет голоса…прости, милая, но у меня нет пока иного выбора. Это мой голос, просто я адаптировал его для безболезненного восприятия людьми…

— Я тебе не верю! Ты нарочно разговариваешь со мной голосом Мика!

— Нет же!..

— Неважно. Хватит разговоров, все уже решено. Подожди еще немного, я не могу уйти, не попрощавшись с мужем, — решительно сказала Рени, и окунулась в океан ноосферы.

Через ментал потянулась чистая солнечная нить, которая, найдя любимую радужную, на мгновение сплелась с ней. Призрачные пальцы нежно коснулась лица Михаила, а затем призрачные губы коснулась его губ прощальным поцелуем. Почувствовав присутствие жены, он мгновенно распахнул глаза и сел в кровати. «Рени, вернись! Не уходи, любовь моя! Умоляю!» Ответом была звенящая пустота.

Сгорбившись, Михаил обхватил себя руками и, мерно раскачиваясь, застонал от невыносимо-горького чувства, которому не было названия в человеческом языке. Боль в душе все нарастала, становясь запредельной и, на какое-то мгновение, на него навалилось мрачное безумие, захлестнув с головой, а затем неохотно отступило подавленное беспощадной волей. «Боже! Ну, за что мне это? Почему ты так наказываешь меня? Почему я только теряю, ничего не обретая взамен? Это несправедливо! Будь все проклято! Я не хочу больше этой затянувшейся агонии любви! Не хочу, чтобы сердце вновь в таких муках умирало с каждой из них! Я больше этого не вынесу…. Пусть любовь уйдет навсегда…. Я проклинаю ее…»

Душу Михаила затопила безумная черная ярость, гася в ней все чувства, что могли причинить ему боль.

Их смерть вызвала болезненный вскрик Мироздания, и был он печальнее всех горестей мира.

Мрачная Бездна проснулась и заглянула в отчаявшуюся душу глазами холодной вечности. Почувствовав поживу, она оставила в ней свое зерно. Его ледяная оболочка лопнула, попав на благодатную почву, и проклюнувшийся росток жадно вцепился своими корешками в незащищенную плоть души. Хаос завладел своей добычей и стал терпеливо дожидаться своего часа.

Встав с кровати, Палевский слепо нашарил пачку с сигаретами, и неспешно закурил. Подойдя к окну, он распахнул его створки и замер, глядя вдаль широко распахнутыми сухими глазами.

Этой же ночью Мари увидела во сне свою вампирскую матушку, она часто снилась ей в последнее время. Вдвоем они шли по улице и весело чему-то смеялись. Неожиданно Рени остановилась и, повернувшись к девушке, серьезно сказала: «Давай прощаться, детка. Время вышло и мне пора отправляться в путь. Будь счастлива, мое солнышко. Помни, что я люблю тебя». Поцеловав Мари, она устремилась прочь. «Не уходи, ма, я тоже люблю тебя!» — закричала девушка, поняв, что она уходит навсегда и хотела броситься следом, но у нее под ногами разверзлась бездонная пропасть. Она разбежалась, собираясь ее перепрыгнуть, но обернувшаяся Рени укоризненно покачала головой. «Осторожно, детка! Это опасно, ты можешь упасть!» Вдруг на солнце ослепительно вспыхнули радужные полупрозрачные крылья, и вместо Рени появился ангел. «Не бойся, детка, ты должна прыгнуть. Дай мне освободиться. Я должна помочь своему любимому ребенку», — вкрадчиво произнёсло сияющее существо и поманило девушку за собой.

Не отдавая отчета в своих действиях, Мари встала с кровати и, двигаясь как сомнамбула, подошла к распахнутому окну. С залитым слезами лицом она вспрыгнула на подоконник. В этот момент сработало чувство опасности, и девушка застыла в нерешительности. «Прыгай, детка! Поторопись, иначе будет поздно! — поторопил ее «ангел», и она без колебаний шагнула за окно.

— Ты что делаешь, идиотка? С ума сошла? С чего ты надумала кончать жизнь самоубийством? Да очнись ты, ненормальная! — закричал Ник, перехватив Мари в последнее мгновение. Он отбросил ее вглубь комнаты, но та снова рванулась к окну. Тогда Ник сбил ее с ног и прижал к полу, не давая вырваться. Он с большим трудом удерживал девушку на месте. Как туго скрученная пружина, она с невиданной силой рвалась из его рук, по-прежнему стремясь к окну. Внезапно она затихла и закрыла невидящие глаза. Из-под её век вновь заструились слезы:

— Поздно. Время упущено. Бедное мое дитя, я не успела тебя спасти…

— И когда ты успела обзавестись ребенком?

— А? Какой ребенок? Чей ребенок?

— Понятно. Проехали.

Мари распахнула глаза, и на ее сонном лице появилось удивление, немедленно переросшее в возмущение.

— Ник! Зараза ты этакая! Какого черта ты опять здесь делаешь? Слезь с меня немедленно, извращенец! — взвизгнув, выкрикнула она, и попыталась спихнуть его с себя. — Мне теперь что запираться на ключ, чтобы избавиться от твоих визитов?