Анна Аршинова - Девочка по имени Аме

Анита закивала. Крупная горячая капля вдруг упала на ее руку, и девушка неожиданно поняла, что не просто плачет. Она рыдает. Обхватив себя руками, не в силах больше сопротивляться своим эмоциям, Анита опустилась на пол.

- Не волнуйся, это нормально. Ты ни в чем не виновата… Акито очень любит свою сестру. И он сделает ради нее все, - он коснулся ее плеча.

Анита закивала, соглашаясь.

- Что мне делать? - спросила она глухо. Голос плохо слушался, он исказился, стал еще выше, и каким-то неприятно визгливым от слез.

Незнакомец опустился на колени и приобнял ее за плечи.

- Позови его сюда. Напиши письмо, скажи, что не можешь без него. Попроси, чтобы он приехал немедленно…

- Но…

- Что не так? - он посмотрел в ее глаза. В нем была только доброта и мягкость. Всепоглощающие, такие желанные.

- Моя сестра…

- Все будет хорошо. Я гарантирую, что она будет в полной безопасности. И ты тоже. Тебя еще будут благодарить за это, вот увидишь…

- Я… - она выдохнула, пряча лицо у него на груди, как маленькая девочка, которой только что приснился страшный сон. - Я все сделаю…

Кому: Сарумэ Акито, Сейто Аши Кагемуси, десятый курс

От кого: Сарумэ Амэ, принцесса рода

Дорогой брат!

Я знаю, что ты занят, и не хочу тебя отвлекать, но случилось нечто действительно ужасное. Умоляю тебя, приезжай немедленно! Иначе все может закончиться очень плохо.

Твоя Амэ.

02 день месяца Овцы 491 год Одиннадцатого исхода

(настоящее время)

Цукуси, Академия Воинов-Теней Аши

Ночь стояла безлунная. Звезды были и много, но луна куда-то сбежала с небосклона, и от этого темень казалась еще более густой, чем обычно. Садахару закутался в утепленную накидку, поежившись от холодного ветра, и прикрыл окно. Он хотел вернуться к своим свиткам, но в дверь тихо постучались.

На пороге стоял командир. И хотя он только казался спокойным, его выдавали глаза - потемневшие и взволнованные.

- Что-то случилось? - спросил Садахару без обиняков.

- Да, - Акито кивнул. - Мне нужно уйти.

- Снова Рихард? - поинтересовался Накатоми ради проформы. Он слишком хорошо знал своего командира - десять лет и учились, и сражались вместе, как тут не выучишь все его повадки?

- Да, - ложь. Но, похоже, Акито так проще. - Я не знаю, сколько меня не будет, поэтому…

Садахару кивнул.

- Не волнуйся, прикрою, если что.

- Рассчитываю на тебя.

Акито ушел, а Накатоми задумался о происходящем. Дело не в Рихарде, хотя "поручения" от него имели место быть. Акито был выбран ректором как самый надежный гонец, если его поставки редких спиртных напитков истощались. Командиру приходилось бегать за коньяком в Ареццо, и случалось это настолько часто, что заставляло пророка Накатоми волноваться насчет ректора. Но сейчас дело было не в Хатимане.

Садахару поднялся и взял в руки фонарик. Отбой уже наступил, поэтому в коридорах общежития будет очень мало света. Дежурный по общежитию, Сейто шестого курса, встретил Накатоми слегка удивленно.

- Прошу прощения? - произнес он.

Садахару повернулся.

- Доброй ночи, - произнес он. - Я в комнату к Сарумэ Акито.

- Он только что ушел на дежурство, - сообщил Сейто.

Комитет по профилактике и дисциплине все уважали и знали негласное правило о том, что его члены имеют право ходить, где им вздумается и когда им вздумается, но все же Накатоми понимал, что слишком подозрительно будет, если он, не объясняя причин, просто войдет в комнату к своему командиру.

- Я знаю. Но он кое-что забыл, поэтому просил принести.

- Конечно, - Сейто сделал шаг назад, отступая. - Удачи вам.

- И вам тоже, - кивнул в ответ Садахару и вошел в комнату Акито.

Покои Накатоми считались аскетичными, ведь в них было только самое необходимое и различные свитки. Просто имея их, Садахару больше ничего и не надо было. Но комнаты командира были еще строже, чем его. Не было свитков, а количество необходимых вещей вовсе сокращено в два раза.

Столик, стоящий посреди комнаты, сразу бросался в глаза. Обычно Акито, поработав за ним, отставлял в угол, чтобы не мешал. Письменные принадлежности он тщательно собирал и складывал в шкафу. Но сегодня они так и остались лежать. Что-то плохое случилось, раз настолько педантичный командир изменил своим привычкам.

На столе в развернутом виде лежало письмо. Рядом валялась сломанная печать с журавлем Сарумэ. Садахару наклонился и прочитал несколько коротких строчек. Лицо его помрачнело, а губы сжались в тонкую линию. Не нужно было быть пророком, чтобы понять, что это ловушка.

А ведь тот, кто покушался на Акито, до сих пор не был найден. Возможно ли, что он сговорился с Рихардом? Накатоми резко вздохнул. Нет, слишком мало информации, чтобы делать правильные выводы. А его дар, непостоянный и капризный, сейчас молчал, как и обычно. Что же делать?

Садахару решил не терять времени, а начать действовать. Было мало людей, на которых он мог рассчитывать, но сидеть сложа руки, тоже было не по нем. Кажется, Яцуно говорила, что сегодня ночью будет финальная проверка манжеты. И если все получится, то у них есть шанс!

Накатоми рванулся в лаборатории. Путь был не близкий и на улице темно, поэтому Садахару, пока добирался до места назначения, досадовал на то, что пока у него тело почти идентично человеческому, и кехо недоступно. Чем хорошо кехо, что ему неважно наличие света или густота тьмы - ками ловили отраженные ультразвуковые сигналы и так ориентировались. Но чего мечтать о невозможном?

Двери призывно распахнулись, впуская в пустой и гулкий коридор. Тоже освещенный скудно, но после почти непроходимой тьмы этот свет казался ярким и даже заставлял щуриться. Накатоми поправил подбоченившееся от бега очки, пару раз глубоко вздохнул, выравнивая дыхание и приводя сердцебиение в норму, и только потом вошел в комнату, где находились двое.

В помещении царил тщательный бардак: разбросанные инструменты, включенные мониторы, белое косодэ с черным моном Хатимана валялось на полу, позабытое и позаброшенное. Виновники всего этого обнаружились сразу. Не такая широкая, но все же шире чем у большинства ками обнаженная спина почти полностью закрывала собой тонкое тело Яцуно. Толстая коса, которая свисала вдоль спины, совсем не изменила ни цвет, ни длину, руки - человеческие, ведь видно по строению костей и отсутствию когтей, обнимали девушку. На правом предплечье блестела витая и широкая манжета. Значит, все получилось…

Накатоми прокашлялся, и Яцуно испуганно оттолкнула от себя молодого человека. Она взглянула на остановившегося в дверях Садахару и густо покраснела. Выглядела девушка непривычно: с припухшими от поцелуев губами и ярким блеском в глазах. Надо отметить такой вид ей был к лицу. Данте, а это был именно он, повернулся и широко улыбнулся: