Ян Ирвин - Тень в зеркале

— Значит, ты не возвращался туда после бегства Караны?

— Нет. Но мы готовы. Мы долго копили силы, и вот наступил решающий момент.

Тензор направился к двери, но на мгновение задержался и сказал:

— Я помню тебя, Лиан из Чантхеда. Мы с тобой еще поквитаемся.

Затем он удалился.

— Мендарк! — сказал Лиан. — Мне надо с тобой поговорить.

— Убирайся! Я с тобой тоже поквитаюсь, но не сегодня.

Тайный Совет собрался около полудня в Большом Зале старого Туркада. Это было длинное, высокое и незамысловато убранное помещение, стены и потолок которого были обиты панелями из темного дерева. Зал был очень древним, сохранившимся с самых первых лет существования города, и очень о многом говорил обитателям Туркада. В зале было мало мебели: в одном из его концов стоял длинный стол с тринадцатью стульями, на которых восседали Старейшины, которым предстояло сыграть роль судей. За столом находилось возвышение для свидетелей и истцов. Для зрителей были предусмотрены прикрепленные к полу скамьи с высокими деревянными спинками. Прямо над столом нависал высокий балкон.

Таллия проводила Мендарка и Лиана в Большой Зал и села на скамью позади стола для Старейшин. Тензор был уже там.

— А что если Тиллан откажется явиться? — спросил Таллию Лиан.

— Нам придется еще что-нибудь придумать.

— Ты так и не объяснила, зачем созван Тайный Совет, — прошептал Таллии Лиан. — Чем он поможет Каране?

— В мирное время ее дело разбирал бы простой Тайный Совет, но в военное время его не созывают. Великий Тайный Совет призван спасать Туркад, когда ему грозит опасность, но Мендарк составил повестку дня таким образом, что Старейшинам придется в первую очередь решить вопрос о том, кому же принадлежит Зеркало. Все желающие им обладать должны объявить об этом и изложить свои мотивы. Первым выступит Мендарк, потому что именно он созвал Тайный Совет.

— А что если Тиллан не согласится с приговором? Что будет тогда?

Таллия смерила Лиана удивленным взглядом:

— С решением Старейшин не спорят!

Погруженный в размышления, Лиан сидел на жесткой скамье. Неужели еще одно совпадение?!

До середины зимы оставалось всего полторы недели, а середина зимы всегда считалась несчастливым днем. А сегодня был 22-й день месяца гленда 3098 года, годовщина гибели Кандора.

Часы на стене пробили одиннадцать. Тиллана все еще не было. Тем не менее Председательница Старейшин, тщедушная седая старушка с впавшими щеками, знаком приказала Мендарку начать свою речь. Мендарк прошел на возвышение, огороженное полукруглыми деревянными перилами спереди. Сзади же, на высоте, в два раза превышавшей его рост, над Мендарком возвышался полог.

— Благодарю тебя, Нелисса, — произнес Мендарк, поклонившись старушке, и начал свою речь в характерном для него выспреннем стиле: — Пользуясь правом человека, длительное время занимавшего пост Магистра Совета Сантенара, я, повинуясь своему долгу, созвал Великий Тайный Совет, чтобы найти путь, который вывел бы нас из нынешней бедственной ситуации… Двери распахнулись. Несмотря ни на что, в зале появился Тиллан в сопровождении стражников и адъютантов. Рядом с ним, прихрамывая, шла Карана. Тиллан нахмурился, увидев Мендарка. На лице Тиллана были видны распухшие следы ногтей. Вне всякого сомнения — следы ногтей Караны.

На помосте же Мендарк заканчивал свое выступление:

— …Но несколько дней тому назад нежданно-негаданно здесь появилась Карана из Баннадора, с похищенной ею у Иггура ценностью, известной под названием Арканского Зеркала. На протяжении последних месяцев я старался сделать так, чтобы это Зеркало оказалось в Туркаде, прославило и защитило нас. Но узурпатор Тиллан похитил его и девушку, у которой оно находилось. Это деяние идет вразрез с нашими древнейшими правилами и угрожает безопасности самого Туркада. Неужели Тайный Совет смирится с ним?!

— Не заговаривай нам зубы, Мендарк, — сказала Председательница Старейшин, сжав сморщенные губы; она выглядела очень старой, раздраженной и испуганной. — У тебя было право созвать Тайный Совет, и мы стараемся выслушать тебя, хотя твой поступок и демонстрирует презрение к нашим традициям. Сегодня утром Тиллан пожаловался мне на то, что ты нарушил перемирие. Постарайся членораздельно изложить свои обвинения, или ты сам станешь обвиняемым.

— Сначала я расскажу вам об Иггуре и почему он обвиняет нас в применении Запрещенных Искусов, которые нам так навредили.

— Мы знаем об этом, — сказала Нелисса, — и о твоей сомнительной роли во всем этом, а также о том, как ты стараешься перекроить историю. Выражайся яснее.

— Я расскажу о том, как он захватил Фиц Горго, — продолжал несколько смешавшийся Мендарк, — о том, как он постепенно наращивал свои силы, о его нападениях на соседей, в результате которых весь Орист, от реки Фири до Биркашских гор, оказался в его руках, а остальное население Мельдорина затрепетало, ожидая его удара. Но здесь, в защищенном горами Туркаде, мы вплоть до сегодняшнего дня смеялись над его угрозами. Почему же он напал на нас? Он обвиняет Совет во всех своих бедах, хотя мы всего лишь…

— Оставь Предания библиотечным крысам, — снова прервала Мендарка Нелисса, — или Тайный Совет будет заседать до тех пор, пока Иггур не постучится к нам в дверь. Перейди к сути дела. Чем нам может помочь это Зеркало? В чем причина поступка Тиллана? Прав ли он?.. Карана из Баннадора, все это произошло из-за тебя. Поведай нам свою историю… Нет, нет. Иди сюда! — С этими словами Нелисса указала начавшей что-то неразборчиво бормотать Каране на помост, где все еще стоял Мендарк.

Карана, звеня цепями, поползла вверх по ступеням.

— Освободите ее! — воскликнул Мендарк. — На Тайном Совете не бывает узников.

Тиллан дал знак одному из своих телохранителей, который подошел к Каране с большим ключом в руке и отомкнул ее кандалы, с лязгом упавшие на пол. Босая Карана, прихрамывая, неслышно подошла к Старейшинам. На ее стройных лодыжках вздулись рубцы, а на ее щеке красовался лиловый кровоподтек. Оказавшись на помосте под широким темным пологом, она выглядела потерянной и напуганной.

Никто из присутствовавших, кроме Лиана и Тензора, еще не слышал рассказанную ею историю побега из Фиц Горго. Хотя Карана и говорила неестественным, глухим голосом, смотря прямо перед собой, словно излагая события чужой жизни, все были потрясены ее мужеством. Пока она повествовала о своем кошмарном бегстве, о вельмах, на улице наступил вечер. Впрочем, она не стала упоминать о пробуждении гаршардов, постаравшись скрыть свои воспоминания о страшной ночи в лесу неподалеку от Нарна.