Иар Эльтеррус - Белый Меч

– А что, о нас такое рассказывают? – из вежливости заинтересовался Серафим. Болтовня помогала ему вернуться на человеческий уровень, растопить синий лёд в глазах. Ангелы не имеют права на ненависть, зато в них силён инстинкт правосудия. Он не позволит тронуть невинного, но кто видел истинно праведных в Носфере? Инстинкту безразлично, на ком он будет вымещен – на предводителе легионов Тьмы, или мелкой сошке. Виновны оба…

– Ну не сама же я это выдумала, – бестия дёрнула крыльями, и на мгновение Зерту показалось, что сквозь броню проступила прежняя Назиль. – Во всяком случае, непорочное зачатие многие из вас практикуют, когда к смертным приходят. А самим что – сил не хватает?

– Времени, – равнодушно пояснил ангел. – Времени, а не сил. В каком-то смысле ваши легенды правдивы. Мы можем заниматься сексом физически, но духовные потребности играют в нашей жизни куда более важную роль. Этим мы отличаемся от демонов, которые потакают всем возможным плотским страстям: похоти, пьянству, чревоугодию…

– Странно. Об Эйменосе, верховном жреце Упокоителей, говорили, что он не интересуется ни женщинами, ни мужчинами. Во всяком случае, наших пленных он убивал, не насилуя. Как-то не совмещается с твоим описанием развратного демона. Или ему просто дроу не нравились?

– Эйменос, насколько я успел о нём узнать, для демона вообще нетипичен. Для него долг важнее удовольствия. Хотел бы я знать, что на него таким образом повлияло, возможно, удалось бы договориться… Но увы, он настолько же предан Тьме, насколько чужд ей.

– Ты хочешь сказать, был предан? А драк побери! Он же был заперт в башне, а она…

– Ещё до падения башни Судия его выпустил. Правда, развоплотил в процессе, но и в этой форме Эйменос остаётся крайне опасен. Я одолжу твою домашнюю нечисть и займусь им.

– Меня?! – изумился вампир.

– Ну да. Ты же не будешь возражать, чтобы помочь мне разделаться с вашим архиврагом?

– Нет… конечно нет. У меня к нему личный счёт. Но что я смогу сделать против демона?

И тут таракан улыбнулся искренне. Не угрожая и не пряча под улыбкой ледяную ярость.

– Да ничего особенного, юный кровосос. Всего лишь сожрать его.

Когда флаер пискнул об энергоинформационной атаке, после чего резко клюнул носом, и понёсся к земле, не отвечая на телепатические запросы, Нэя порадовалась, что настояла на самостоятельном полёте. Она уже знала о своей выносливости и фантастических регенерационных возможностях. А живому пилоту такое падение могло серьёзно навредить – не сработала ни одна из множества систем безопасности, которыми в изобилии был оснащён летательный аппарат, начиная с инерционных компенсаторов и заканчивая примитивнейшими подушками безопасности. Та же загадочная участь постигла обзорные экраны, внутреннее освещение и системы связи – аппарат просто разом превратился в кусок мёртвого железа. Хорошо, если ещё успел подать сигнал о помощи. Хотя нет – лучше бы не успел. Совсем не хотелось, чтобы коллеги попадали в беду, выручая её, она и так навлекла на монаду слишком много неприятностей, а будущая полезность живого мертвеца в экипаже оставалась под большим сомнением. Лучше пусть считают без вести пропавшей – либо она выручит себя сама, либо здесь и останется. Первый вариант, конечно, заманчивее…

Причины катастрофы она примерно себе представляла – энергоинформационная атака, проще говоря, заклинание. Живя в сплошь колдовском мире, не изучить основы местной физики – это надо быть полным идиотом. Тем более, экстрасенсорикой все члены экипажа в той или иной мере владели ещё до катастрофы. И с первозданными стихиями дело иметь пару раз приходилось, пусть и в совершенно других обстоятельствах.

Именно поэтому девушка не могла понять, как её достали. Флаер ведь невидим не только визуально и в радиодиапазоне. Он закрыт и от любой системы магического обнаружения. Вернее, не совсем так. Он свободно проходит сквозь простые сторожевые нити, назначенных искать «вообще всё подозрительное». Его можно найти, если знать, что конкретно ищешь. Как он выглядит, или как устроен, или кто находится на борту. Так кто же мог направить столь точное поисковое заклинание, по которому уже наводилось боевое? И кто мог создать магию, способную полностью отключить столь сложный механизм, не разрушив его и не причинив вреда пассажирке? Для этого нужна немалая техническая грамотность, на много поколений опережающая средневековую науку Носфера. Первым кандидатом на подобный коварный умысел был, конечно, тот самый костяной дракон, к которому она летела. Таург уже продемонстрировал знание физики, когда разрушил башни из квантовой пены, и владение техникой, когда использовал терминал. Составить нужное заклинание для лича – и вовсе пустяк. Можно предположить, что для него это самый простой способ избавиться от утомительных обязательств по обучению. Летела себе вампирша – и пропала. Ничего не знаю, ничего не видел, это ваши проблемы. Мало ли чего в Носфере случается…

Но девушка резко одёрнула себя – ещё не хватало подозревать всех и каждого, как делают отчаявшиеся аборигены. Если бы некросущность не хотела платить, она могла просто шантажировать Файру, какой смысл затевать столь сложную комбинацию? Да и вообще, костяной дракон пока не дал повода думать о нём плохо.

Выбрать другую кандидатуру на роль подозреваемого Нэя не успела – флаер врезался в камень. Подсознательно Чистая ожидала скрежещущего удара, летящих в стороны осколков, пропалывающих тело рёбер жёсткости – всего, что она видела в старинных фильмах с катастрофами. Аппараты её эпохи просто не разбивались по-настоящему, всегда срабатывала хоть одна аварийная система, и потому негде было взять правильные ассоциации.

Вместо ожидаемого треска и грохота корпус флаера со звоном спружинил, и совершенно целый, подскочил обратно в воздух. Пролетев добрую сотню метров по дуге, он снова коснулся земли, и снова подпрыгнул, прежде, чем окончательно распрощаться с небом и пристроиться на твёрдом каменном ложе. К этому моменту тело Нэи представляло собой окровавленный мешок с осколками костей. Даже высшему, но молодому вампиру такие раны затягивать несколько часов. Хорошо ещё, Целительница в первые дни после обращения научилась блокировать боль не-мёртвого тела. Но всё равно мысленно послала конструктору флаера пару ласковых, надеясь, что Сеть донесёт через века и миры. Конечно, объективно, проектировщик был не виноват – избыточная упругость конструкции позволяла машине уцелеть при столкновении в воздухе, а от падения должны были оберегать совсем другие системы. Если они все не сработали (что практически невозможно), то пассажир после падения в любом случае мёртв – какая разница трупу, один раз стукнуться о землю, или пять. Такого уникального случая, как некросущность в кабине, инженеры не предусмотрели. Но самой сущности (кстати, обидное название, если вдуматься) от этого не легче. Попробуйте сами посидеть внутри скачущего мяча, да ещё если он резонирует, как барабан, а у вас слух, обострённый в несколько раз! Хорошо ещё, этот кошмар сравнительно быстро закончился, уступив место благодетельной тишине и неподвижности. Но в ушах всё равно звенело долго.