Барбара Сигел - Сага о копье: Омнибус. Том III

А вот эльфы Димернести, обладатели голубой кожи, особой угрозы для него не представляли, да и на вкус он не находил их особенно приятными. Однако время от времени они покидали свои домики с коралловыми башенками, собирались в отряды, вооружались и шли на него стеной. Дракон глотал их, потому что не знал, что еще с ними делать.

Те эльфы, что пытались доплыть до берега и обратиться за помощью к своим наземным собратьям из племени Сильванести, погибали, раздавленные в лепешку пятой дракона. В конце концов эльфы Димернести поняли, что им лучше не высовываться из своих домов, где они и оставались словно в тюрьме. Дракон, которого они окрестили Брином, обычно не тревожил их, если они первыми не лезли на рожон.

Находясь в изоляции, эльфы не подозревали, что и в других концах Крина драконы захватывают земли и мучат людей, что все последние годы драконы присваивают себе огромные территории и перекраивают их по своему вкусу.

Морские эльфы, жившие словно в карантине, не знали, что во многих других местах людям и эльфам приходится гораздо тяжелее. Они также не ведали, что Бринсельдимер без устали топил корабли, подплывавшие слишком близко к его владениям, и не допускал никаких пришельцев, следя за тем, чтобы морские эльфы оставались в своих подводных селениях. Он проглатывал и другую разумную морскую живность, в частности выдр, поскольку эльфы Димернести могли принимать их обличье.

А еще эльфы не знали, что дракон делал все это для того, чтобы скрыть свое присутствие. Хотя Бринсельдимер был далеко не самым умным из крупных драконов Крина, он понимал, что, если не хочет стать объектом охоты своих собратьев, не должен позволить им обнаруживать его. А для этого ему требовалось держать свое присутствие у этих берегов в тайне.

Через двадцать лет после того, как Малис поделилась своим секретным планом с зеленым самцом, другая огромная зеленая драконица переварила эту полезную информацию (а заодно и несчастного самца) и начала отвоевывать собственную территорию. Звали ее Бериллинтранокс, а к тому времени, как она погубила более двух десятков драконидов своим ядовитым дыханием, она также получила прозвище Зеленая Угроза.

Ей принадлежала Харолисова Пустошь, омываемая водами Залива Ледяной Горы и Сиррионского моря. Все свои силы она тратила на то, чтобы выгонять из нор драконидов и высиживать синих и медных драконов, предпочитавших сухие земли Харолисовой Пустоши. Драконица без устали преображала свои владения, создавая благоприятную среду для лесов и рек в тех местах, где прежде росли редкие чахлые заросли сорняков.

В конце концов она добралась до северной границы, пролегавшей вдоль Квалинестийского Леса; там она добавила к списку своих побед трех молодых латунных драконов и подкрепилась эльфийским дозором.

Берилл постепенно увеличивалась в размерах, становилась все сильнее и воинственнее и за три года сумела завоевать земли эльфов Квалинести и стать правительницей этого края.

Владения Малис включали Кендермор, Балифор, Кхур и Зеленые Равнины. Впрочем, равнинами их уже нельзя было назвать: драконица соорудила массивный горный хребет, протянувшийся с севера на юг, чтобы окружить страну кендеров. Густые леса поредели: слишком много она охотилась и чересчур рьяно перекраивала свое царство.

Логово драконицы, Пик Малис, располагалось к югу от города, именовавшегося Устричный. Она устроила его на высоком плато, окаймленном со всех сторон острыми скалами. Там Малис встречалась с другими драконами-правителями, и они рассказывали друг другу о своих победах. Малис особенно интересовали человеческие существа, с которыми сталкивались другие драконы. Ей хотелось узнать о них все — их потребности и страсти, слабости и недостатки.

— Наступил Век Драконов, а вовсе не Век Смертных, — шипела красная гигантша Келлендросу. Синий дракон явился сюда в ответ на ее призыв, но только из любопытства, а не из уважения. — Смертным магия не по зубам.

— Зато нам она вполне по силам, — перебил ее Келлендрос. — Мысами рождены магией, и потому нас она никогда не покинет. Наоборот, мы становимся все сильнее.

Синий дракон внимательно смотрел на нее, словно изучая. На секунду Малис заподозрила, что он догадывается, кто именно посеял рознь между драконами. А вдруг он знает, что драконам совсем ненужно убивать друг друга или драконидов, чтобы сохранить магическую силу и утвердить свою власть на Крине? По мнению Малис, Скай был умен, но не настолько, чтобы раскусить ее. Нет, не может быть, чтобы он обо всем догадался.

— Настало время нанести удар, — тихо прорычала драконица, — пока люди слабы и не могут нам противостоять. Сейчас они не смогут победить нас, как сделали это несколько десятилетий назад. Мы обязаны поработить их.

Келлендрос продолжал внимательно вглядываться, в нее несколько секунд. Наконец он кивнул огромной головой.

— Настало время нанести удар, — согласился он.

Совет магов

— О чем ты думаешь? — раздался за спиной Палина тихий женский голос. Он в это время стоял у окна и смотрел куда-то вдаль, за пределы Вайретского Леса.

— Пытаюсь отгадать, чем ты занималась в этот чудесный день, Аша.

— Ты ужасный лгун, муж мой. — Она опустила нежную руку ему на плечо, и он медленно повернулся к ней.

Три десятка лет, миновавшие после Войны с Хаосом, почти не сказались на Аше Маджере. Ее длинные волосы по-прежнему блестели и не изменили цвета с того дня, когда она впервые увидела Палина. Фигура была все такой же стройной и кружила головы мужчинам вдвое ее моложе. А если на лице и появилось несколько морщин, то лишь около золотистых глаз, и заметны они становились, только когда Аша улыбалась.

Хотя в последнее время улыбаться ей доводилось не часто. Она знала, что Палин встревожен. Он почти перестал спать. К нему вернулись прежние кошмары, и он часто просыпался весь в поту, но говорить об этом отказывался.

Возраст и заботы наложили свой отпечаток на внешность Палина Маджере: в его длинных, доходивших до плеч каштановых волосах появились серебряные пряди. Прожитые годы отложились морщинами на лбу и красивом лице и слегка замедлили его походку. Однако годам не удалось сгорбить Палина или притупить его ум, и решительности в нем тоже не убавилось.

Палину было за пятьдесят. Он по-прежнему носил длинные одежды цвета слоновой кости — носил с того самого дня, когда его выбрали главой Ложи Белых Одежд. Он до сих пор часто вспоминал дядю Рейстлина, самого могущественного мага Ложи Черных Одежд, когда-либо ступавшего по земле Крина.