Андрей Завадский - Выбор

  - Щенок, - рычал Рамтус, не боясь даже сбить дыхание. - Теперь ты узнаешь, каково это, биться с настоящим рыцарем, грудь на грудь. Ты горазд, только когда можно вонзить нож в спину, выродок! Знай, я здесь - по воле короля, и ты не покинешь эти леса, иначе, как в утробе стервятников!

  - А я смотрю, ты так боишься, что даже не постыдился выйти в броне, хотя на мне - только холст, - презрительно рассмеялся Ратхар. - Так-то ты, значит, представляешь честный бой, доблестный рыцарь?

Рамтус не ответил, вновь ринувшись в атаку. Он налетел на своего противника стальным вихрем, обрушив на Ратхара шквал ударов. Он был одновременно всюду, кружа вокруг юноши, а тот стоял недвижимо, точно скала. И куда бы ни бил Рамтус, всюду его удары натыкались на клинок Ратхара, для которого наука дьорвикского рыцаря, не единожды проверенная потом в бою, не прошла даром.

Ратхар пытался сдержать страх и гнев, не думать о том, что, даже сразив этого противника, он окажется один протии едва ли не десятка умелых бойцов, которые затравят юношу, словно зверя. Сейчас все существо Ратхара было сосредоточено на том, как живым выйти из поединка. Рамтус оказался действительно умелым мечником, но им сейчас руководила ненависть, жажда смыть с себя недавний позор, а Ратхар бился спокойно, расчетливо, как прежде учил его Бранк Дер Винклен. Юноша больше защищался, а его противник бил все чаще, все сильнее, сам изнуряя себя стремительными, но бесплодными атаками.

Кто-то должен был уступить, дать слабину, и судьбе оказалось угодно, чтобы таковым стал Рамтус. Гнев застил его глаза, заставлял утратить осторожность, и рыцарь открылся, на ничтожно краткий миг. И этого хватило его противнику. Клинок Ратхара скользнул в брешь, возникшую между двумя атаками, впившись в бедро Рамтуса. А в следующее мгновение закричавший от боли рыцарь вонзил свой меч в левое плечо юноши.

Они отпрянули друг от друга, и было видно, как сильно хромает Ратмус. Рана был глубокой, опасной, но пока еще Рамтус держался на ногах, и имел достаточно времени, чтобы победить, прежде чем потеряет слишком много крови. Левая рука Ратхара повисла плетью, ста вдруг помехой, однако, юноша был готов к бою.

  - Продолжим? - тяжело дыша и от боли, и от усталости, предложил Ратхар. Пусть он обречен, пусть оказался в западне, но хотя бы прихватит с собой этого врага, прежде, чем падет от рук его приспешников.

  - Ублюдок, - зарычал Рамтус. - Безродный щенок! Я не стану пачкать о тебя свой клинок. - И, обернувшись в терпеливо ожидавшим исхода дуэли дружинникам, рыцарь бросил им: - Прикончить выродка! Вперед!

Сразу четверо шагнули в направлении Ратхара, отшатнувшегося назад. Сердце юноши сковал холод - он не сомневался, что против стольких противников не продержится и минуты. А Рамтус, хищно щерясь, словно волк над своей добычей, отступил в сторону, позволяя своим воинам действовать со всей свободой.

Первый из дружинников альфионского рыцаря, замахиваясь топором, подскочил к Ратхару, готовый нанести удар, и вдруг, вскрикнув, выронил оружие, сам затем тоже повалившись на землю. Из голени его торчала короткая стрела.

  - Какого демона, - вскричал Рамтус, озираясь по сторонам, как и его спутники. - Что творится? Кто посмел?

Люди Рамтуса застыли в нерешительности, щурясь в сумрак, и из тьмы, будто для того, чтобы окончательно избавить их от сомнений, вылетела еще одна стрела, вонзившаяся в землю у самых ног окруживших Ратхара воинов.

  - У вас, жителей материка, странные представления о справедливости, - раздалось из мглы. В уверенном, чуть несмешливом голосе слышался странный акцент. - Вас двое, вы оба ранены, а, значит, Ваши шансы равны. Хотел убить - убивал бы, но раз вызвал на бой - бейся, как должно!

Их было шестеро, и двое из них, широко расставив ноги, держали в руках короткие, сильно изогнутые луки, на тетивы которых легли оперенные стрелы, сестры-близнецы той, что сразила слишком прыткого воина, сейчас катавшегося по земле и стонавшего от боли. А четверо держали наготове клинки, уверено шагая навстречу ощетинившимся сталью людям Рамтуса.

  - Кто вы такие, - раздраженно, и одновременно с явным испугом, воскликнул Рамтус. - Кто вы, и как посмели помешать моим людям, как посмели обратить оружие против воинов альфионского рыцаря?

  - Рыцарь - это титул, которым в ваших землях наделяют благородных, доблестных и честных воинов, - вместо ответа произнес один из незнакомцев, как и его спутники, высокий и стройный. - Значит, ты и есть рыцарь? Но разве это благородно, натравливать на своего врага целый отряд, точно свору псов на раненого зверя?

Они были уже достаточно близко, эти чужаки, так опрометчиво вмешавшиеся в схватку, и Ратхар, еще не веривший, что получил если и не шанс на спасение, то передышку, смог разглядеть черты их лиц. И тотчас, не в силах поверить своим глазам, удивленно выдохнул:

  - Скельды!

Тот, кто говорил с Рамтусом, перевел взгляд на юношу, прижавшегося спиной к стволу дерева, словно тот и впрямь был затравленным охотниками зверем.

  - Если вы со Скельдина, то не знакомо ли вам имя Альвен? - крикнул, обращаясь к чужакам, Ратхар. - Альвен из рода Талем.

  - Ты встречался с ним? - удивленно спросил предводитель шестерки островитян. - Кто ты? Мое имя Райден из рода Хазим, и я ищу нашего брата, давно покинувшего остров. Если тебе что-то известно, прошу, скажи, человек.

Воины Ратмуса удивленно слушали странный разговор, невольно стараясь отойти в сторонку. Слухи о непобедимых воинах с далекого острова были известны и этим рубакам, и они вдруг утратили уверенность в победе, оказавшись лицом к лицу с воплощенной легендой.

  - Если ты ищешь воина по имени Альвен, то я огорчу тебя, ибо он мертв, - произнес Ратхар. - Но он исполнил то, ради чего покинул свою родину. И знай, Райден из рода Хазим, что та вещь, которую взялся вернуть на Скельдин тот воин сейчас у меня. Я, Ратхар, сын Хофера из Альфиона, хотел принести ее вам, тем, кому было завещано хранить эту реликвию, но мне помешали.

Райден ни на мгновение не усомнился в правдивости слов юноши. О требовательно взгляну на Рамтуса, совершенно уже растерявшегося, и не терпящим возражений тоном произнес:

  - Этот человек уйдет с нами. Вы не посмеете остановить его, причинить ему хоть малейший вред.

  - Ни за что, будь ты проклят, - гневно крикнул рыцарь. - Вы, чужаки, убирайтесь прочь, а этот человек - мой. Он мой враг, и я возьму его жизнь, если даже придется сперва прикончить вас!

Однако никто не поддержал Рамтуса. Его спутники неуверенно косились друг на друга, уже готовые бежать, оставив своего господина один на один с полудюжиной легендарны воителей-островитян. И в этот миг из трактира вышел Ромар. Увидев новые лица на сцене, рубака не мешкал. Одним прыжком он оказался возле своего коня, мгновенно сорвал с седла загодя взведенный самострел, вложил в желобок ложа болта и, почти не целясь, нажал на спуск.