Нобору Ямагути - Тристанийские каникулы

Дворяне были в панике, не понимая причин произошедшего.

Луиза пробормотала тихим голосом:

- ...Стиральных досок здесь нет, не так ли?

Долгожданное счастливое настроение разлетелось вдребезги от одной фразы. Из-за этого выражения "стиральная доска" в ее голове ожил целый сонм прошлых оскорблений, высказанных до сего момента. На ум пришли ложбинки между грудей у Джессики и Сиесты.

Это - чересчур. Таких слов не бывает для того, кто любезно выказывает вам радушие.

- Нет! Нееееееееет!

Легендарная сила... сила стихии Пустоты заставила дворян испугаться.

- Почему должно было прозвучать такое? Разве это не чересчур - назвать меня "стиральной доской" несмотря на то, что я принесла вам выпить? Готовьтесь же!

Дворяне, отталкивая друг друга, бросились спасаться бегством.

Не двинувшись со своего места, Луиза взмахнула своей палочкой.

От очередного заклинания Взрыва земля перед входом исчезла, и образовалась большая яма. Дворяне дружно попадали в нее.

Мужчины, свалившиеся в ловушку, образовав переплетение тел, подняли свои взгляды вверх. Медленно показалось лицо Луиза, поэтому дворяне задрожали еще сильнее.

- К-кто вы? Госпожа, кто вы?! Госпожа родом из семьи знаменитых боевых магов?! - стуча зубами от страха, спросил Тюренн. Ему еще не приходилось ни видеть, ни слышать о той вспышке, которая сдула его людей.

Не ответив, Луиза вынула из кармана мандат, полученный от Анриетты, и ткнула его в лице толстяка.

- М-м-мандат Ее Величества?

- Я - придворная дама , находящаяся в непосредственном подчинении Ее Величества Королевы, и третья дочь из аристократического семейства, гордящегося своей незапятнанной родословной. Для такого как ты жалкого чиновника из ниоткуда мое имя не будет произнесено.

- П-п-прошу меня извинить!

Тюренн, согнув свое жирное тело, энергично пал ниц посреди ямы. Придавленные им остальные дворяне застонали.

Луиза поднялась.

- Пощадите! По крайней мере, мою жизнь!

Затем Тюренн, похоже, потеряв голову, порылся в одежде и бросил ей свой полный кошелек. Он принудил окружающих его дворян сделать то же самое - отдать кошельки Луизе.

- Пожалуйста, примите это! Умоляю, закройте глаза на сегодняшнее! Нижайше прошу!

Даже не глядя на кошельки, девочка объявила:

- Забудьте все, что вы сегодня видели и слышали. Иначе, независимо от того, сколько у вас жизней, вам их все равно не хватит.

- Да! Клянусь! Клянусь именем Ее Величества и Основателя, что никому не перескажу то, что сегодня произошло!

Выкрикивая это, Тюренн и его компания выбрались из ямы так, словно выкатились из нее, и исчезли в ночной тьме.

Хозяйка Сайто торжествующе вернулась в таверну. Там ее встретил гром аплодисментов.

- Поразительно! Малышка Луиза!

- У Тюренна никогда не было такого выражения лица!

- Мне прямо на душе стало легче! Великолепно!

Скаррон, Джессика и девочки из таверны... одновременно окружили Луизу.

От этого она пришла в себя и с мыслью: "Я, все-таки, сделала это", потупилась. Когда ее назвали "стиральной доской", она разозлилась. Поскольку Сайто уже намеревались схватить, она невольно произнесла заклинание.

Фамильяр приблизился к ней и прошептал:

- ...Дурочка! Нельзя было использовать магию, ведь так?!

- Угу... да ведь...

- Ладно уж... ох, проклятье... не придется ли нам из-за этого начинать все заново...?

Скаррон похлопал Сайто и его хозяйку по плечам:

- Все в порядке.

- Что?

- Я с самого начала понял, что малышка Луиза - дворянка.

Фамильяр сердито посмотрел на Джессику. Та торопливо замахала руками перед лицом: "Я не говорила".

- Н-но каким образом? - ошеломленно спросила Луиза.

- Да ведь, знаешь, это...

Официантки перебили Скаррона:

- Если взглянуть на твое поведение и отношение к окружающим, ну разве не станет очевидным?!

"Уу, так вот в чем дело..." - Луиза была подавлена.

- Как ты думаешь, сколько лет мы трудимся в этой таверне? Мой глаз, по крайней мере, наметан, чтобы различать людей. Однако у вас таковы обстоятельства? Будьте спокойны. Поскольку здесь нет такой девочки, которая бы выдала секреты прошлого своих товарищей.

Все официантки одновременно кивнули в знак согласия.

"И в самом деле, - подумал Сайто. - Джессика здесь не единственная, у кого острый глаз".

- Среди здешних девочек у каждой есть свои обстоятельства. Поэтому не беспокойся... Ты ведь и далее будешь продолжать зарабатывать чаевые?

Луиза кивнула. Фамильяр с облегчением вздохнул.

Хлопнув в ладоши, Скаррон проговорил радостным голосом:

- Итак! Поскольку все посетители разошлись по домам, я оглашаю результаты борьбы за чаевые!

Забурлили радостные возгласы.

- Итак, нет необходимости подсчитывать! - сказал Скаррон, глядя на лежавшие на полу кошельки, оставленные Тюренном и его компанией. Луиза, похоже, захваченная врасплох, уставилась на кошельки. Внутри они дополна... были набиты золотыми монетами.

- Как? Это...

- Чаевые, не так ли? - подмигнув ей, проговорил Скаррон. Потом взял ее руку и поднял вверх. - Победитель! Малышка Луиза!

В таверне зазвучали аплодисменты.

* * *

Вечером следующего дня... Луиза не вылезла из постели.

- Эй, идем работать.

- Сегодня я отдохну.

- Чего?

Сайто стоял с растерянным видом. А потом осмыслил: "Конечно же, вчера она применила заклинание, которое не произносила уже давно, поэтому она, вероятно, устала. Полагаю, будет чудесно, если она, по крайней мере, сегодня отдохнет".

- Понятно. Если будешь чувствовать себя плохо, скажи мне.

На стене было повешено Бюстье Очаровательной Феи - приз за победу. Хоть это и называется призом... хозяйка может надеть его только сегодня. В конце концов, это - семейная реликвия управляющего.

* * *

Когда Сайто спускался по лестнице, к нему подошел Скаррон.

- Ох? Что случилось с малышкой Луизой?

- Она сегодня будет отдыхать, именно так.

- Не может быть... такое расточительство...

- Почему это?

- Да ведь, единственный день, когда она сможет надеть Бюстье Очаровательной Феи - это сегодня? Завтра ведь я заберу его обратно?

- Вот в чем дело.

- Если бы она надела его, то сумма полученных ею чаевых была бы бесконечна, и тем не менее... Расточительно, совершенно расточительно.

Бормоча это, Скаррон исчез в зале таверны, где уже предполагался к началу шумный рабочий вечер.

Сайто приступил к мытью посуды, так и не уразумев, что происходит.