Арина Свобода - Заступник. Твари третьего круга

   – Вот, смотри! Идем грабить!.. Да ты садись рядом, а то не видишь же ничего!

   Ланка подтащила стул, пристроилась сбоку и с неловким интересом уставилась на экран.

   Нарисованный персонаж шел по нарисованной улице. Ланка с изумлением узнала родной город – вот магазин посуды, а вон школа! Действие на экране постепенно увлекало, отодвигая неловкость на второй план. Реальность происходящего завораживала.

   Коренастая фигурка в обтягивающем черном костюме остановилась возле одного из домов. Ланка присмотрелась и хихикнула – это же папина больница! Чего можно украсть в больнице? Грабитель, послушный Талиным командам, поднялся по лестнице и замер у двери в ординаторскую.

   – Ты чего? – возмущенно прошипела Ланка. – Это же…

   – Да брось! Все не по-настоящему! Так прикольнее, – отмахнулась подруга.

   Человек на экране достал связку отмычек, немного повозился с дверью и бесшумной тенью скользнул внутрь. Ланка затаила дыхание. В темноте едва угадывались контуры предметов. Грабитель направился к письменному столу. Споткнулся о брошенные на проходе ботинки.

   – Кто там? Ина, это ты бродишь?

   Голос отца, доносящийся из динамиков, был настолько реальным, что Ланка вздрогнула и оглянулась на дверь. Таля нервно рассмеялась и ткнула ее локтем в бок – не отвлекайся!

   – Ина? Ты чего в темноте?

   Нарисованный отец, зевая, вышел из-за ширмы.

   Темная фигура слилась со стеной. Ивар включил маленькую лампочку над зеркалом – в руке грабителя блеснуло тонкое длинное лезвие. Ланка хотела крикнуть Тале, чтобы та немедленно прекратила, остановилась, выключила проклятую игрушку! Но никак не могла вдохнуть. Папа наконец заметил постороннего человека, на лице у него нарисовалось удивление. Грабитель занес нож…

   – Эй! Вы чего это тут? Запрещенными играми балуетесь?!

   Девчонки подпрыгнули. Таля взвизгнула, задетая Ланкой стопка учебников с грохотом обрушились на пол.

   – Тари! Проклятье, я чуть не умерла от страха! – заорала Талька. – Сколько раз тебе говорить – не смей входить ко мне без стука?! Я же к тебе в комнату не лезу!

   – Так я-то уже взрослый, – возразил высокий беловолосый парень, стоящий в дверях. – И в своей комнате занимаюсь взрослыми вещами. На что, между прочим, имею полное право. А вы, малявки, чего придумали?

   – Не твое дело! – буркнула Талька. – Иди себе, занимайся… взрослыми вещами.

   Всклокоченная тощая девица, завернутая в простыню, выглянула из-за плеча Тари и глупо захихикала:

   – Пойдем, милый. Оставь сестренку в покое. Видишь, девочки занимаются…

   – Отвали! – Тари вошел в комнату. – Дурехи! Думаете, это круто? Ничего-то вы не понимаете в жизни!

   – Ты будто много понимаешь, – обиженно проворчала Таля.

   – Да уж побольше вашего, шмакодявки! Вот вы когда-нибудь слышали такое название – «Живые»?

   – Что? Какие еще живые?

   В голову Ланки зазвучал голос дикторши из телевизора: «В совершении этого и ряда подобных преступлений подозреваются… лидер так называемой группировки “Живые”… Элин Триар»

   – Это преступники, – очень тихо сказала она. – Я видела в новостях.

   – Чего-о?! Сама ты…

   Тари махнул рукой и направился к выходу.

   – Подожди! Тарик, стой! – Таля с интересом смотрела на брата. – А кто это? Ну эти… живущие, да?

   – Живые, – ворчливо поправил парень. – Да вообще зря я это все. Маленькие вы еще для серьезных разговоров.

   – Ну, Таринька! Ну, пожалуйста! Расскажи!

   – Хм… Ладно. Только никому!

   Талька истово закивала. Ланка, в ответ на вопросительный взгляд Тари, неопределенно мотнула головой.

   – Так вот… Это секретная организация…

   Никел открыл тяжелую дверь. Никто даже не оглянулся в его сторону. В комнате висело напряжение.

   – …удвоилось по сравнению с прошлым годом. За последний квартал в столице участились тяжкие преступления против личности: вооруженные грабежи, убийства и изнасилования. Ученые связывают аномальное усиление агрессии с высокой активностью солнца в этом году, – вещал голос женщины-диктора.

   На экране мелькали картинки – вспышки на солнце, солнечная буря достигает Земли… Ник кашлянул.

   – Привет! Мне сказали, что вы приехали…

   Заметив братишку, Фолк потянулся к пульту и выключил телевизор.

   – Всё, парни, устраивайтесь.

   – Вечный Отец, наконец-то! – простонал Шолто и, как был, в одежде и ботинках, завалился на старый продавленный диван.

   Лысый начал вытаскивать из шкафа спальники и раздавать остальным.

   Фолк обнял Ники, похлопал по плечу.

   – Как мама? Дома все в порядке? – он вывел Ника на лестницу. – Ты уж сегодня постарайся, Ник, ради меня. Горячая пора выдалась. Зато заработали так, что всем надолго хватит. Ребята просто с ног валятся.

   – Что – у всех?! – голос Ника дал петуха. – Фолли, я… у меня не получится.

   – Получится, – прошипел брат сквозь зубы. – Я тебя почти месяц ни о чем не просил. Ты должен был восстановить силы. Я стараюсь, работаю, чтобы вы с матерью ни в чем не нуждались, а ты не хочешь мне помочь?

   – Я хочу! Тебе! А им…

   – Они моя команда, пойми. И ты тоже часть нашей команды. Просто мы работаем там, а ты – здесь!

   – Но их так много! Столько снов… у меня просто не хватит сил.

   – Не думал, что ты – слабак, – фыркнул Фолк.

   – Я не слабак!

   – Значит, ты меня совсем не любишь.

   – Неправда!

   – Ты меня очень расстроил, Ник. Я-то хотел в поход вместе сходить. Что ж, придется отложить. Может, на месяц, а там уже дожди начнутся, – он взялся за ручку двери. – Скажу парням, пусть собираются в социальный центр, раз ты не хочешь помочь.

   – Не надо в центр! Я помогу. Постараюсь. Фолли, не злись, пожалуйста, – он обхватил брата руками.

   – Я просто устал, Ники. Очень сильно устал, – Фолк потрепал его по макушке. – Я так рад, что у меня есть ты.

   Ник вошел в комнату следом за братом и остолбенел. Мгла была уже здесь. Такая плотная, что не пропускала утренний свет, льющийся из окон. Клубилась, сверкала черными искрами, как огромная грозовая туча.

   Фолк задернул занавески, прошел между спящими к кровати, приготовленной для него Лысым.

   – Я надеюсь на тебя, – прошептал он, прежде чем закрыть глаза.

   Ник остался один на один с тьмой, как последний выживший на поле великой битвы. Он не слабак! Ник протянул руку. Тьма лениво ужалила ладонь и отодвинулась, словно не желая связываться.