Инна Живетьева - Орлиная гора

   – Воды нет! – страх метался за судорожно стиснутыми губами, рвался вопросом: – А если Черные пески?!

   По руслу с тихим шелестом ползли песчаные струйки. Обнажившиеся берега подсыхали на солнце, шли глубокими трещинами. В оставшихся мелких лужицах, полных жидкого ила, трепыхались рыбины. Дега недоуменно пряданула ушами.

   – Матерь-заступница! – охнул кто-то за Темкиной спиной.

   Княжич недовольно повел лопатками. И так страшно, еще и вопят. Но этого же не может быть! Черные пески двигаются только в легендах. Темка не верит в дедовские сказки… Толстый карась шлепнул хвостом по грязи, дернулся и замер. Золотистый песок накатил, прилипая к чешуе – и уже через мгновение на месте рыбы получился сухой холмик. Тихий шорох – и вот он уже сгладился, покатились сыпучие волны дальше. Княжич с трудом оторвался от этого зрелища, глянул растерянно на капитана. Ну не может этого быть!

   Александер подергал себя за ус, решил:

   – В деревню.

   Горячий ветер подталкивал в спины, подхлестывал крупинками песка. Поле на глазах желтело, скручивалась трава, точно полыхал рядом лесной пожар. Дорога вела мимо рощицы, Темка глянул мельком: на опушке березы уже тронуло дыхание Песков, подсушив листья. Сержант Омеля вдруг свернул, поскакал к деревьям. Княжич придержал Дегу, но Александер крикнул:

   – Догонит!

   Еще не показался поворот к деревне, как Омеля нагнал, пристроился рядом. Выдохнул:

   – Пусто! Птиц не слыхать. Да и вообще – мертвый лес. Не охотник я буду, если не почую. Мертвый, видит Создатель!

   «Мертвый!» – отозвалось у Темки где-то под ребрами, сбило дыхание. Неужели все, чем пугали старики, – правда?!

   У околицы стояла, покосившись, телега со сбитым колесом. Хоть и груженная добром, а хозяина не видно. Не выскочили на дорогу брехливые собаки, не глянула из-за плетня любопытная старуха. Тихо. Слепо смотрят закрытыми ставнями дома, некоторые дворы щерятся распахнутыми воротами. У пересохшего до дна колодца валяются коромысло и ведра, одно откатилось прямо к старостиному забору. Богато жил староста: за солидными воротами, в доме на высоком фундаменте. Сейчас одна створка наполовину открыта. Темка направил коня во двор.

   Горячий ветер разносил раструшенное сено – похоже, грузились второпях. Темнел распахнутый лаз в погреб, рядом с ним валялся разбитый глиняный кувшин, выпустивший лужу молока. Кот пристроился у края и быстро работал язычком. Глянул недовольно на пришельцев: успел почувствовать себя хозяином в опустевшем доме, а тут явились! Дернул хвостом, но от молока не оторвался.

   – Торопились, – процедил Александер.

   Темка соскочил с коня, осторожно шагнул к коту. Тот глянул диковато, в один прыжок долетел до погреба и скрылся в провале. Княжич направился было туда, но капитан крикнул недовольно:

   – Артемий, некогда!

   Когда вернулись в Северный Зуб, Пески уже были видны со сторожевой башни. Самый упрямый мог убедиться: древняя легенда ожила. Вон как сверкает золотом, аж глаза слепит. Темка прищурился, придержал бившуюся на ветру карту. Да, Пески уже вот тут. Если волна пойдет по руслу Красавки, то быстро продвинется, захлестнет брошенную деревню. Новый порыв ветра кольнул песчинками лицо. Затрепетала в руках бумага, точно и она стремилась как можно быстрее улететь из крепости.

   Во дворе стихла перебранка, успокоилось метавшееся в каменном мешке эхо. Последняя телега, душераздирающе скрипнув, выползала за ворота.

   – Пора и нам, – Александер тронул княжича за плечо.

   – А может, заедем?

   – Южный дальше, к нему Пески дойдут нескоро. А нам кругаля давать некогда. Да успеют они.

   Оседланная Дега пританцовывала во дворе, ей не терпелось убраться отсюда.

   Телеги догнали быстро. Тем более они не двигались – дальше не проехать: навстречу другой обоз. Беженцы из Северного Зуба зло щерились, готовясь скинуть с дороги. Встречные казались похоронной процессией.

   Три телеги: на двух скарб, на третьей дедок с трясущейся от старости головой, ребятишки и молодуха на сносях – свела брови, сгорбилась. Еще одна женщина придерживалась за обрешетку, рядом стояли два парня, угрюмо смотрели в сторону Песков. Вперед вышел коренастый мужчина в летах, с ним и разговаривал солдат. Заметив княжича и капитана, торопливо бросил что-то деревенскому, начал проталкиваться к всадникам.

   – Говори, – велел Александер.

   – Не успели мы, Пески кругом. Эти вон из Южной Выпи. Баба у них скоро родит, вот и прособирались. Пока затылки чесали: то ли ехать, то ли оставаться, за соседями уже и пыль осела. Теперь вот куда ни развернутся – нету дороги. А Пески уже к деревне подошли. Решили в крепости спасаться, а капитан Герман не пустил.

   – Вышлем разведку, – поймал Александер Темкин взгляд.

   К вечеру Пески чуть успокоились, но даже в окно уже было видно светящееся золото. Багровым закатом полыхало небо, казалось, что его подожгли горячие ветра. Жар прокалил воздух; с мольбой к Создателю ждали ночной прохлады.

   Темка задумчиво смотрел на карту и отирал измазанные чернилами пальцы. Северному Зубу приходилось тяжело – заносило со всех сторон. Основная волна накатила от юго-восточной границы с Дарром, поперла вперед, не разбирая. Еще одна обогнула по высохшему руслу Красавки, прошла дальше в глубь страны, извернулась и соединилась со старыми Песками. Южным соседям повезло немного больше: они хоть и тоже отрезаны от мира, но волны выдохлись на подступах к крепости.

   Фонарь почти угас, в жаркой комнате густо пахло нагревшимся железом и маслом. Княжич расстегнул мундир, не отрывая глаз от карты. Да, не повезло им. Сильно не повезло. Он встал, аккуратно свернул широкий лист, с бумаги посыпался песок. Когда только успело надуть! Темка провел ладонью по скатерти, ощутил мелкие крупинки.

   Вошел Александер:

   – Деревенских разместили. Возле запасов я поставил караул. Ключ только у меня.

   «Спасибо, Матерь-заступница!» – пронеслось у Темки в голове. Хотя благодарить нужно капитана: это он соблюдал давний закон – в крепости должна храниться вода. В Северном и Южном Зубе к этому относились серьезно: с давних пор стояли в подвале огромные дубовые бочки, всегда полные. Но на сколько их хватит? Тем более – с беженцами.

   Пески видны и из окон замка, но Темка каждое утро взбирается на башню и выходит на смотровую площадку. Горячий воздух наваливается, принося с собой проникающие всюду песчинки. Это мало похоже на ветер, скорее на жаркое сухое дыхание гигантского зверя.