Владимир Андриенко - Сын фараона и жрец Анубиса

— И ты желаешь того же, Птахотеп? — спросил номарх.

— А с чего ты взял, что я враг твоему делу? Нет. Я желаю править Верхним и Нижним Египтом от имени нового фараона Аменемхета IV. Он будет носить двойную корону, но не будет управлять. А вы, номархи, поможете мне сделать нового фараона моим рабом.

— Рабом? — слова старого Птахотепа пугали номарха.

— Пусть фараон сидит на троне и пусть участвует в процессиях. Пусть обращается к богам. Пусть развлекается и охотиться. Но пусть не вмешивается в дела управления. Пусть он будет символом страны. Символом, но не более.

— Но могу ли я поручиться за согласие других номархов?

— Многие из них верят тебе. Вот и используй это.

— Но ведь фараон Аменемхет III еще жив.

— Завтра фараон умрет. Уже завтра. Уже не дни, но часы нашего фараона сочтены.

— Завтра?

— Выпустив в мир месть богини Сехмет, и поразив её гневом тебя, я решил поразить и фараона. Он был моим господином, и я, верно служил ему. Да, так было! Но он стал слаб. А слабые не могут править страной Кемет. Египту нужен сильный правитель. Разве я не подхожу на его роль?

— Ты признаешься в том, что умертвил фараона Аменемхета III? — номарха объял ужас. Этот старик был демоном, а не человеком.

— Фараонов умертвляли и ранее в истории страны Кемет и не один раз. Мне боги даровали мудрость и понимание обстоятельств! Мне! И потому я решился на это!

Тутхотеп склонил голову. Каким могуществом стал обладать этот старик! Он сделал то, на что он сам никогда бы не решился.

— Могу я спросить, господин?

— Спрашивай.

— Но если яд богини убьет самого фараона, то и меня…

— Ты можешь не беспокоиться о своей жизни и своем здоровье, Тутхотеп. Я уже сказал тебе это. Я могу управлять местью богини Сехмет.

— Управлять?

— Ты желаешь постичь тайное? Но если еще кто-то будет знать об этом, то это повредит мне. И потому я сохраню свою тайну.

— Я все сделаю, как ты велишь, господин!

— Вот и отлично. Иди и жди моих приказов, Тутхотеп. Пока не покидай Иттауи. Живи здесь! И не беспокойся за свою жизнь пока ты мой слуга!

Эвиб-Ра спросил жреца Ра-Тауи:

— А ты знаешь, что такое этот страшный яд? Может быть, Птахотеп никаким секретом и не владеет? Может, он просто взял номарха из Гелиополя на испуг?

— Нет. Птахотеп сказал правду.

— Значит он убийца моего отца?

— Да. Мне известна тайна Сехмет. Но ты можешь не переживать. Твой отец умер легко. Этот яд только сократил его мучения и Птахотеп, по большому счету, оказал фараону услугу.

— Услугу? Лишив его жизни?

— Именно так. Твоего отца ждал страшный и мучительный конец. Но ему была послана судьбой легкая смерть.

— Но этот яд может убивать и по иному, жрец? Я ведь все правильно понял?

— Да. Красное пиво Сехмет может убивать и медленно и мучительно. Знаешь, что такое «Проклятие Тысячи Смертей» в мире Дуат? Конечно, не знаешь. И ваши жрецы не знают этого.

— А что это?

— Наследие ушедших эпох, мой принц. Этому научили нас древние. Птахотеп, что пользуется этим проклятием и сам точно всего не знает. Яд богини не разрушает тело. Он воздействует на разум. Он разделяет дух-«Ка» и тело-«хат».

Принц был испуган словами жреца.

— Что это значит?

— Ты имеешь возможность сейчас видеть то, что произойдет в будущем. Но этот процесс контролирую я. А если он пойдет бесконтрольно, и твоя сущность «Ка» станет скитаться по мирам и реальностям, случайно занимая иные тела?

— Я не совсем понял…

— И не нужно тебе пока ничего понимать, мой принц! Понять повелителей Первого времени не просто. Но сейчас нас ждут! Твой отец умер! Идем смотреть на мир без него….

Аменемхет III, фараон Верхнего и Нижнего Египта, знал, что к нему пришла смерть. И он уже не попытался сопротивляться. Его время ушло и он оставлял великое царство, которое некогда принял от отца фараона Сенусерта III, его судьбе.

Сожалел ли он о том, что не может передать сыну такую же власть, какую предал ему самому его отец? Нет. Старому царю было понятно, что времена переменчивы и династия, основанная Аменемхетом I, постарела. И пришло время уступить место иным людям и потому боги наказали его младшего сына невысоким умом и некрасивой внешность, а его старшего сына они призвали к себе.

Он призвал архитектора Сенусертаха и отдал последние распоряжения по поводу своей гробницы и похорон.

— Прощай, мой друг! Я ухожу и более не смогу оказывать тебе покровительство. А мой сын Аменемхет не слишком тебя любит. И вряд ли я смогу переубедить его за то время что мне отпущено.

— Это так, мой государь и друг. Но пусть сбудется то, что угодно богам. Не стоит тебе переживать обо мне в твой смертный час. Ты и так подарил мне много чего и сделал мою жизнь счастливой…

Главный казначей фараона Амени находился в большом зале для приемов, где собрались высшие чиновники и вельможи Египта. Он разговаривал с главным чати фараона Птахотепом.

Они стояли подле большой расписанной колонны, на которой был изображен фараон и бог Гор с головой сокола. Птахотеп со скорбным лицом произнес:

— Наш владыка фараон Верхнего и Нижнего Египта Аменемхет III готов отправиться в свое последнее путешествие.

— Это так, — согласился Амени.

— И теперь многие станут бороться за власть, почтенный казначей.

— Принц-наследник вступит в свои права и все пойдет своим чередом, — не согласился Амени, но сам он знал, что Птахотеп прав.

— Не желаешь говорить откровенно, Амени? — старик посмотрел на молодого чиновника. — Принц Аменемхет слаб и из него никогда не получиться настоящего фараона. Он не его отец и не его дед. И ты это знаешь! Теперь править станет не фараон, но тот, кто будет рядом с ним, и к кому он будет прислушиваться. Рядом с ним есть бывший раб сириец! Фараон благоволит к нему, но неужели кто-то потерпит его у власти?

— Неужели он станет прислушиваться к тебе, Птахотеп?

— А почему ты считаешь, что не будет? — спросил старый чати.

— Молодой принц не сильно ценит тебя, — ответил Амени. — Он считает, впрочем, не он один, что твои лучшие годы мудрости в прошлом. Скажи мне, кто станет за тебя из группировок при дворе?

— Многие номархи — мои сторонники. А номовая наследственная знать много чего решает в Египте.

— Вот как? Сильно сомневаюсь в этом, — ухмыльнулся Амени.

— А ты не сомневайся, Амени. Вон как раз прибыл твой отец, первый жрец Себека. Он знает больше твоего. Поговори с ним и, может быть, ты пожелаешь продолжить наш разговор.